Гендерный глоссарий макроэкономических терминов Подготовлен BRIDGE в сотрудничестве с GTZ (German Technical Cooperation)

Patricia AlexanderSally Baden

Февраль 2000

Авторы выражают искреннюю признательность Германскому Агентству по Техническому Сотрудничеству (GTZ) за помощь в подготовке данного глоссария. Вместе с тем, выражаемые в глоссарии взгляды, а также возможные ошибки и упущения принадлежат исключительно авторам, но не GTZ.

2

BRIDGE (development - gender)Institute of Development StudiesUniversity of SussexBrighton BN1 9REUnited KingdomTelephone: +44 (0) 1273 606261Fax: +44 (0) 1273 621202Email: bridge@ids.ac.ukWeb: www.ids.ac.uk/bridge

Deutsche Gesellschaft für Technische Zusammenarbeit (GTZ) GmbHPilot Programme GenderPostfach 51 8065726 EschbornGermanyTelefon: +49 (0) 6196 79-1614Fax: +49 (0) 6196 79-7332Email: martha.gutierr ez@gtz.d e Web: http://www .gtz.de/gender_project

© Institute of Development Studies and Deutsche Gesellschaft fur Technische Zusammenarbeit (GTZ) GmbHISBN 1 85864 317 1

3

Содержание

Введение.........................................................................................................................................4Гендер в экономическом анализе: Общий обзор........................................................................5Статьи.............................................................................................................................................6ГЛОССАРИЙ.............................................................................................................................................8Анализ распределения благ (benefit incidence analysis).............................................................8Бюджеты гендерные (gender budgets)..........................................................................................8Внешние эффекты (externalities)................................................................................................10Глобализация (globalization).......................................................................................................10Государственные финансы (public finance)...............................................................................11Договорные модели (bargaining models)....................................................................................12Домохозяйство (household).........................................................................................................13Исследования бюджета времени (time budget survey)..............................................................14Макро-микро (macro-micro)........................................................................................................14Матрица социальных счетов (social accounting matrix, SAM).................................................15Мезо-уровень (meso-level)..........................................................................................................16Налог на репродуктивный труд (reproduction labour tax)........................................................16Национальные счета (national accounts )...................................................................................16Неоплачиваемый труд (unpaid labour).......................................................................................17Несрабатывание рынка (market failure).....................................................................................18Новая экономика домохозяйств (new household economics)...................................................18Операционные издержки (transaction costs)..............................................................................19Оптимальность по Парето (Pareto optimality)...........................................................................20Первичные и вторичные требования (primary and secondary claims).....................................20Право пользования (entitlement).................................................................................................21Разделение труда (division of labour).........................................................................................22Распределение внутри домохозяйства (intra-household allocation).........................................23Реакция предложения (supply response)....................................................................................24Репродуктивный сектор (reproductive sector)............................................................................25Реформа финансового сектора (financial sector reform)...........................................................25Статистика (statistics)..................................................................................................................26Теория предельной продуктивности (marginal productivity theory)........................................26Экспансия торговли (trade expansion)........................................................................................27Структурное урегулирование (structural adjustment)................................................................28Финансовый сектор (financial sector).........................................................................................29Человеческое развитие (human development approach)............................................................30Эффективность (efficiency).........................................................................................................31Экономическая модель (economic model).................................................................................32БИБЛИОГРАФИЯ..................................................................................................................................34УКАЗАТЕЛЬ АНГЛИЙСКИХ ТЕРМИНОВ...........................................................................................42

4

Гендерный глоссарий макроэкономических терминов 1

Patricia Alexander, Sally Baden

Введение

Данный глоссарий содержит краткое введение в основные понятия макроэкономики и ее приложений с учетом гендерных измерений современной экономической мысли. Он также указывает на те аспекты выработки и оценки политики, где эти измерения все больше принимаются во внимание.

Глоссарий разрабатывался в первую очередь для экономистов и плановиков, а также работников по международному развитию, которых интересует вопрос, какую роль играет гендер в экономических процессах и какие измерения гендерных отношений начинают учитываться в экономической теории. Более конкретно, он адресован работникам плановых агентств, министерств финансов и агентств международного развития. Он также будет полезен для гендерных специалистов, работающих с экономистами и плановиками.

В 1993-98 гг. Рабочая Группа по гендерному равенству OECD-DAC в сотрудничестве с Манчестерским университетом и другими учреждениями выработали концепции, рамки и инструменты для интегрирования гендера в макроэкономическую политику. Основные результаты этой работы собраны в книге «Гендер и экономическая реформа в сотрудничестве по развитию» (Gender and Economic Reform in Development Cooperation), которая должна быть опубликована в 2000 г. и данные из которой широко используются в данном глоссарии. Глоссарий был задуман в контексте этого более широкого проекта и стал результатом сотрудничества между GTZ и BRIDGE (Совещание по гендеру и развитию) при Институте исследований развития (Великобритания). Проект был реализован Группой стратегического корпоративного развития и Гендерной пилотной программой GTZ.

Внимание данной публикации к воздействию политики на гендерные отношения отражает то влияние, которое концептуальная и эмпирическая работа по гендерным аспектам макроэкономики начинает оказывать на выработку политики и государственное планирование, а также заинтересованность GTZ в прикладной работе в этой области. Например, сейчас национальные статистические системы пытаются внедрить измерение неоплачиваемого труда женщин в спутниковые национальные счета (см. национальные счета, исследования бюджетов времени, статистика); идут процессы по отражению потребностей женщин в национальных бюджетах (см. бюджеты гендерные, государственные финансы) и предпринимаются попытки внедрить гендерные аспекты в разработку программ структурного урегулирования (см.).

Авторы надеются, что данный глоссарий станет стимулом для дальнейшего диалога между специалистами по макроэкономике и гендерными специалистами в попытках сделать политику более отзывчивой к потребностям человеческого развития.

1 Авторы выражают признательность Martha Gutierrez из GTZ – за ее содержательные замечания, и Hazel Reeves, менеджеру BRIDGE – за помощь в публикации глоссария.

5

Гендер в экономическом анализе: Общий обзор

Хотя вопросы участия мужчин и женщин на рынке труда трактуются экономистами с начала 1990-х гг., гендер сам по себе не использовался как категория анализа. (Термин «гендер» используется при описании социальных категорий; т.е., он выражает мысль о том, что, за пределами элементарных функций человеческого воспроизводства, женские и мужские роли не являются биологическими категориями – как пол, – но социальными построениями.) Ранние исследования участия женщин на рынке труда, различий и дискриминации в заработной плате (например, Pigou, Hicks, Harrod and Becker), основывались скорее на динамике участия женщин и мужчин в рынке труда, чем на фундаментальной роли гендерных отношений в функционировании рынков (Madden cited in Benería 1995, p. 1840).

В 1960-х гг. Becker и другие теоретики человеческого капитала разработали «новую экономическую теорию домохозяйств», которая впервые применила рыночные концепции и модели к анализу производства и распределения на уровне домохозяйств. Эти новые инструменты использовались для объяснения гендерного разделения труда, рыночного поведения членов домохозяйства и различий между мужчинами и женщинами внутри домохозяйств (Beneria Op. cit.). В 1970-80-х гг. эти понятия применялись для дальнейшего анализа дискриминации на рынке труда, а также для создания договорных моделей домохозяйства, которые позволяли измерять позиции и противоречия сторон при принятии решений. Между тем, дискуссии 1960-х гг. об оплате домашнего труда, а также конференции ООН в течение Десятилетия женщин (1976-1985) популяризировали концепцию социальной репродукции. Все эти факторы внесли свой вклад в признание ключевой роли женского труда в «репродуктивном секторе».

Одновременно с новыми достижениями в микроэкономической теории, работа Ester Boserup (1970), экономического антрополога, поставила вопрос на макро-уровне: «Какие компоненты экономического развития по-разному включают и воздействуют на женщин и мужчин?» (Katz p. 391). Долговые кризисы стран третьего мира в 1970-80-х гг., а также ряд программ структурного урегулирования вызвали серию оценок воздействия, которые привели к признанию женщин как одной из групп, наиболее уязвимых для потерь в области социального обеспечения во время разрушительных фаз таких программ. (Cornia et al.). Гипотезы о том, что потери в сфере социального обеспечения могут лежать в самой структуре программ, а не просто являться их неожиданными побочными эффектами, вызвали попытки более активно включить гендер в макроэкономический анализ.

Эта работа рассматривала такие вопросы, как неравенство в распределении ресурсов и потребления на уровне домохозяйств, асимметрию стимулов на микро-уровне между женщинами и мужчинами, а также гендерные различия в использовании государственных услуг. В нескольких работах, подготовленных для Всемирного Банка, Paul Collier (Collier 1988; 1990; 1993; 1994) предложил гендерное дисагрегирование данных о доходах и расходах для их использования в оценке прогресса структурного урегулирования, а Demery (1996) выработал методологию для гендерно-дисагрегированного анализа распределения государственных расходов.

Центральным для этой новой работы было исследование неявного предположения о высокой эластичности женского труда в ответ на экономические потрясения или урегулирование. Это привело нескольких авторов к выявлению скрытого «гендерного крена» во внешне гендерно-нейтральных моделях стабилизации и урегулирования (Cagatay et al; Elson 1991, 1995; Palmer 1991, 1994). Первой работой о непреднамеренном гендерном крене, проистекающем из предполагаемой нейтральности традиционной

6

макроэкономики, была работа Elson (1991) «Мужской крен в макроэкономике: Структурное урегулирование» (“Male bias in macroeconomics: the case of structural adjustment”) – в сборнике под его редакцией «Мужской крен в процессе развития» (Male Bias in the Development Process) (второе издание – 1995).

Параллельно с дискуссиями о гендере и структурном урегулировании, с конца 1980-х гг. несколько авторов исследовали зависимость женского труда от роста мирового производства, торговли и глобализации (Joekes 1987, 1995; Standing 1989, 1999; Wood), подчеркивая взаимосвязь между экспортно-ориентированным производством, феминизацией рабочей силы и изменением условий труда. Публикация World Development (27:3) (1999), содержит специальный раздел о женщинах, труде и глобализации, который подытоживает последние разработки в этой области.

Ускорение темпов глобализации в 1990-х гг. также стимулировало разработку методов моделирования для описания динамики гендерных отношений и их воздействия на рост и на результаты политики. William Darity (1995) разработал формальную модель гендерно-сегрегированного аграрного общества с низкими доходами, с экспортным и натуральным секторами. Эта модель наряду с другими была представлена в специальном выпуске World Development (23:11), иллюстрирующем последние достижения в анализе взаимодействия гендера и макро-политики. Этот специальный выпуск служит хорошим введением в основные вопросы, освещаемые в данном глоссарии, и включает работы нескольких наиболее важных авторов в этой области. Усилия по моделированию поддерживаются растущим количеством и качеством гендерно-дисагрегированных данных, хотя и здесь многое еще остается сделать (см. статистика). Подготовленная ООН база данных Wistat (1994), обновленная версия которой должна выйти в 2000 г., является сейчас наиболее полным источником подобной информации с международным охватом.

Дальнейшее исследование этих вопросов содержится в публикации, подготовленной в 1998 г. Национальным плановым департаментом Колумбии и GTZ «Макроэкономика, гендер и государство» (“Macroeconomics, Gender and the State”)2. Эта книга содержит как теоретические вопросы, так и практические инструменты и способы их применения для внедрения гендерной перспективы в макроэкономическую политику, в процессы государственного реформирования и институционального развития.

Теоретические и эмпирические достижения в области гендера, экономики и развития освещаются в ряде журналов, в частности, в World Development. Другие журналы, публикующие подобные исследования, включают Development and Change, IDS Bulletin, Journal of Development Economics, и Journal of International Development, а также Oxford Bulletin of Economics and Statistics и Cambridge Journal of Economics. С 1995 г. издается специальный журнал Feminist Economics, который содержит много работ, имеющих значение как для развивающихся, так и для развитых стран. Кроме того, недавно изданный справочник Edward Elgar Companion to Feminist Economics содержит подробный обзор достижений в этой области исследований.

Статьи

Статьи, расположенные в алфавитном порядке, состоят из одного или нескольких абзацев – всего до 1000 слов. Многие из них основаны на статьях из Экономического словаря Routledge (D.Rutherford) и Экономического словаря The New Palgrave (Eatwell et al.). Их толкование расширено – по возможности, с примерами – с тем, чтобы показать возможность их использования специалистами по гендеру и развитию. Глоссарий 2 Эта книга должна быть опубликована GTZ на английском языке в 2000 г.

7

содержит много ссылок на различные источники (особенно такие как Benería 1995, Elson 1995, и G.Sen 1996), которые сами являются обзорами работ гендерных экономистов. Перекрестные ссылки даны полужирным курсивом. В конце каждой статьи указаны источники и литература для дальнейшего чтения (годы издания указаны только в том случае, если в списке литературы есть несколько работ того же автора). Полная библиография приведена в конце глоссария в качестве руководства для дальнейшего чтения.

8

ГЛОССАРИЙ

Анализ распределения благ (benefit incidence analysis)

Метод расчета распределения государственных расходов среди различных демографических групп, в т.ч. среди женщин и мужчин. Такой анализ рассматривает распределение государственных субсидий на единицу (например, расходы на образование в расчете на одного учащегося) в соответствии с индивидуальными уровнями использования государственных услуг [van de Walle and Nead 1995, cited in World Bank 1995].

Анализ распределения благ может определить, насколько государственные услуги достигают определенные группы населения, включая женщин, бедных и жителей определенных регионов. Так, исследования в Кении в 1992-93 гг., использовавшие этот тип анализа, показали, что государственные расходы на образование составили 605 кенийских шиллингов на душу населения в год. Однако в пересчете на мужчин эта субсидия составила в среднем 670 шиллингов, в то время как среди женщин – только 543 шиллинга. Аналогичная работа была проведена в Мексике, где разрыв в образовании между мальчиками и девочками оказался меньшим, и в Пакистане, где эта разница более чем вдвое в пользу мальчиков [World Bank 1995, p.27].

Гендерный перекос в распределении государственных расходов чаще проявляется в группах населения с низкими доходами. Исследование Demery в Кот-д’Ивуар (1995) показало, что, в то время как беднейшие 20 процентов населения получает 13,5 % образовательных субсидий, мужчинам в этой категории достается 16 процентов, а женщинам – только 9 процентов. В то же время, аналогичное соотношение между мужчинами и женщинами среди наиболее богатых 20 процентов населения составляет только 37 и 35 процентов. По населению в целом, женщинам достается 37 % государственных субсидий на образование, мужчинам же – 67 процентов. Аналогичный анализ государственных расходов на здравоохранение в Гане (1992) показал, что хотя женщины в целом получают больше субсидий, чем мужчины (56 процентов), среди бедных слоев населения это соотношение обратное [Demery pp.4-12].

См. также: бюджеты гендерные; государственные финансы; структурное урегулирование. Demery et al., Demery.

Бюджеты гендерные (gender budgets)

Гендерные бюджеты, «гендерно-сенситивные бюджеты», или «женские бюджеты» обозначают различные процессы и инструменты для оценки воздействия государственного бюджета – в основном на национальном уровне – на различные группы мужчин и женщин посредством выявления путей, которыми гендерные отношения подпирают общество и экономику. Гендерные, или женские бюджеты вовсе не являются отдельными бюджетами для женщин. Они предполагают анализ гендерно-ориентированных ассигнований (например, специальных программ для женщин); они рассматривают воздействие основных расходов по всем отраслям и видам услуг отдельно на женщин и мужчин; и они анализируют стратегии и ассигнования, направленные на достижение равенства возможностей в сфере государственных услуг. Первый «гендерный бюджет» был составлен федеральным правительством Австралии в 1984 году. В 1995 г. парламентарии, НПО и исследователи в Южной Африке предприняли инициативу по анализу Женского Бюджета, и в 1997 г. южноафриканское правительство провело его.

9

Инициативы по составлению гендерного бюджета – как внутри, так и вне правительства – осуществляются сейчас в таких странах как Канада, Танзания, Великобритания и Зимбабве. Попытки повлиять на государственные бюджетные ассигнования в пользу большего гендерного равенства обычно более успешны там, где имеется общая политическая приверженность соблюдению равенства и там, где защитники гендерных бюджетов имеют сторонников в правительстве или в парламенте. В последнее время предпринимались также попытки повысить осведомленность широкой общественности, включая женщин, о бюджетных процессах – для укрепления этих усилий [см., например, Hurt and Budlender].

Выявлен ряд возможных инструментов для проведения гендерно-сенситивного анализа бюджета, в т.ч.: гендерная экспертиза государственной политики; гендерно-дисаггрегированный анализ бенефициариев; гендерно-дисаггрегированный анализ распределения государственных расходов (см. анализ распределения благ); гендерно-дисаггрегированный анализ распределения налогов; гендерно-дисаггрегированный анализ воздействия бюджета на использование времени (см. бюджеты времени); гендерно-сенситивные среднесрочные экономические стратегии и гендерно-сенситивные проекты бюджета [Elson 1997a].

На сегодняшний день наиболее распространенной методикой является гендерная экспертиза государственной политики. Она предполагает выявление явных и скрытых гендерных аспектов в тех или иных отраслях и программах, выявление связанного с этим распределения ресурсов и оценка того, будет ли действующая политика или распределение ресурсов предохранять или искоренять неравенство между мужчинами и женщинами. Например, в Южной Африке, где неграмотных женщин больше, чем мужчин, можно предположить, что увеличение государственных ассигнований на образование взрослых будет вести к увеличению равенства. Аналогично, женщины в большей степени заняты в неформальном секторе, и это наводит на мысль о необходимости большей поддержки малых и микро-предприятий, чтобы женщины могли пользоваться средствами торгово-промышленных министерств.

Для гендерно-сенситивного анализа бюджета необходимы данные для оценки затрат (например, бюджетных ассигнований или кадровых ресурсов), результатов (бенефициариев) и воздействия (например, улучшение здоровья, образования, наличия времени). Это требует систематического сбора гендерно-дисаггрегированных данных, в т.ч. об использовании услуг, распределении времени, состоянии здоровья и образования, занятости и т.д.

Некоторые страны Британского Содружества на пилотной основе осуществляют попытки внедрить гендерную перспективу в министерства, ответственные за подготовку бюджета: например, одновременно с бюджетом правительство должно подавать гендерный анализ расходной части. Такой анализ требует от министерства отчитываться о том, сколько расходов направляется на достижение гендерного равенства, какие государственные услуги определены в качестве приоритетных для облегчения женского бремени, какая часть расходов направляется на функционирование государственного аппарата (министерства или госкомиссии) по делам женщин и т.д.

См. также: государственные финансы.Budlender and Sharp with Allen, 1988; Elson 1997a; Hurt and Budlender; Reeves and Wach; Sharp and Broomhill 1998.

10

Внешние эффекты (externalities)

Выгоды или издержки для общества или какого-либо иного участника от действий частного лица; эффект «третьего лица». Внешние эффекты могут быть положительными и отрицательными. Например, социальный внешний эффект от инвестиций в образование женщин является положительным и значительным. Опыт многих стран показывает, что образование женщин тесно связано с улучшением здоровья самих женщин и их детей, а также со снижением рождаемости [World Bank 1995, p.23-5].

Авторы экономических анализов по многим странам указывают на тяжелые отрицательные внешние эффекты от осуществления программ структурного урегулирования, выражающиеся в ухудшении человеческого капитала (см. человеческое развитие). Сокращение расходов на государственный сектор приводит к сокращению государственных программ здравоохранения и повышению стоимости услуг, к гонке за самоокупаемостью и «выправлением цен» на социальные услуги. Некоторые страны пережили значительное снижение показателей в социальном секторе: здоровья новорожденных и детей, материнской смертности, зачисления в школы (с особенно высоким уровнем отсева из школ девочек).

В макроэкономике выгода, получаемая компаниями от труда женщин в репродуктивном секторе, может рассматриваться как положительный внешний эффект. Уход за детьми и дошкольное воспитание детей является благом для всего общества в целом, однако его цену несут в основном женщины. Оценка неоплачиваемого труда в домашнем секторе может сделать подобные внешние эффекты видимыми в национальных счетах.

См. также: эффективность; несрабатывание рынка; оптимальность Парето.Elson 1993; Folbre 1994; Palmer 1991, 1994.

Глобализация (globalization)

Растущая интеграция мирового производства, торговли, коммуникаций и финансов. Глобализация – не просто расширение мировой торговли; она основана на развитии телекоммуникационных и информационных технологий за последние 20-30 лет, а также на реформе финансового сектора, открывшей внутренние рынки – в первую очередь в сфере услуг – для иностранных инвесторов. Таким образом «усилилось взаимопроникновение внутренних и внешних рыночных сил во всем мире. Все эти изменения в значительной мере повлияли на общую структуру занятости, и в частности на возможности занятости для женщин. Любые исследования изменений экономических возможностей женщин в процессе развития должны теперь включать международное измерение» [Joekes 1995, p.6].

Эмпирические исследования динамики женской занятости в процессе роста мировой торговли демонстрируют наличие положительных и прочных взаимосвязей. «Развивающиеся страны, наращивающие экспорт своей промышленной продукции в развитые страны, в большей мере предоставляют занятость женщинам на производстве» [Wood, p.171]. «Еще ни одной развивающейся стране не удалось достичь хороших показателей в экспорте промышленной продукции без привлечения женского труда» [Joekes 1995, p.12]. Сейчас женщины составляют около трети промышленных рабочих в развивающихся странах.

В серии статей, посвященных эффекту глобализации, Guy Standing рассматривает несколько ее аспектов, влияющих на условия труда с прямыми последствиями для разделения труда между мужчинами и женщинами. Помимо роста занятости женщин, он

11

выделяет особый интерес со стороны инвесторов к низкой себестоимости женского труда – технологическую революцию, расширившую возможности управления – и на «кристаллизацию глобальной экономической политики под лозунгами “структурного урегулирования”, “шоковой терапии” и других экономических стратегий, основанных на теории предложения. Все эти стратегии связаны с радикальными изменениями в отношениях на рынке труда, включая размывание защитного и коллективистского трудового законодательства» [Standing 1999, p.584].

См. также: экспансия торговли.Beneria 1995; Joekes 1995; Standing 1999; World Development 27:3.

Государственные финансы (public finance)

Правительственные расходы на любом уровне, включая инвестиции, социальные выплаты, занятость в государственном секторе и правительственные закупки; а также доходы, например, налоги или оплата государственных услуг. В 1980-х гг. управление государственными финансами изменилось после перехода к фискальному консерватизму – с его усилением контроля над инфляцией и государственным долгом и с гораздо большим вниманием к сокращению государственных расходов и ограничению прямого налогообложения. Есть основания утверждать, что финансовые ограничения 1980-х привели к переносу расходов с государства на плечи женщин (см. структурное урегулирование).

В 1990-х гг. на философию государственных расходов стала оказывать влияние «новая теория роста», подчеркивающая взаимосвязь роста и равенства. Эта теория считает, что долгосрочные стратегические инвестиции в общественное образование, здравоохранение, инфраструктуру и доступ к рынкам помогут стимулировать реакцию частного сектора. Вдохновленные идеями этой теории в отношении роста, а также их вниманием к взаимосвязи равенства и эффективности, феминистские экономисты стали утверждать, что фискальная политика, лежащая в основе мер по структурному урегулированию, может быть сформулирована таким образом, чтобы поддерживать реакцию предложения, особенно там, где рынки отсутствовали или характеризовались перекосами. Такой подход выступает в пользу государственных инвестиций в инфраструктуру и человеческие ресурсы, которые позволят женщинам получить доступ к оплачиваемой работе. Например, ведущий экономист-плановик на Ямайке выступил за улучшение системы дорог в горной местности, где много женщин-фермеров, доказывая, что это позволит им добиться более высокой производительности. Адресное финансирование министерствами сельского хозяйства консультационных услуг для женщин-фермеров часто приводило к более высокой отдаче.

Аналогично, в плане повышения доходной части бюджета можно найти механизмы, исправляющие гендерные перекосы, например, через освобождение основных товаров (в основном приобретаемых женщинами) от НДС или через бесплатное предоставление услуг первичного уровня – например, начального образования или охраны материнства, где преобладают женщины и девушки. Гендерная перспектива может сделать государственные доходы и расходы более адресными и скоординированными, в т.ч. через признание межотраслевых интересов – например, улучшение медицинских услуг в пиковые периоды сельскохозяйственных работ.

См. также: анализ распределения благ; бюджеты гендерные.Palmer 1995; Van de Walle and Nead; Waring.

12

Договорные модели (bargaining models)

В экономической теории домохозяйств – подход к анализу принятия экономических решений с учетом различий в характеристиках, интересах и ресурсах, а в связи с этим – и в полезных функциях членов домохозяйства. Договорные модели являются альтернативой строгому неоклассическому подходу, выдвинутому Беккером (см. новая экономика домохозяйств), который считает, что «поведение домохозяйства мотивируется в первую очередь общей заботой об экономической эффективности» [Folbre 1984, p.301]. Сторонники неоклассического подхода предполагают, что предпочтения домохозяйства являются унитарными («общие полезные функции»), данными извне, постоянными во времени, и не варьируются между домохозяйствами либо варьируются случайно. Все эти предположения не всегда выражаются открыто, но являются существенными для модели. Далее, эта модель показывает осуществление выбора внутри домохозяйства (например, кто из супругов должен работать, кто – ухаживать за детьми, а кто – получить лучшее образование) как рациональные и неизбежные результаты этих данных и разделяемых полезных функций.

В 1984 г. Nancy Folbre представила эмпирические свидетельства, полученные на Филиппинах, содержащие гендерно-дисаггрегированные данные о труде, отдыхе, потреблении и расходах. На основании этих свидетельств она заявила, что, вопреки неоклассической теории, индивидуальная доля в общем доходе домохозяйства частично определяется индивидуальной договорной силой члена домохозяйства, и эта относительная договорная сила может изменяться с течением экономического развития. Такие изменения могут привести к изменениям в распределении благ и свободного времени внутри домохозяйства [Ibid. p.304 ff.]. Многочисленные эмпирические исследования, проведенные с тех пор, подтверждают точку зрения Nancy Folbre (см., например, эконометрическое исследование африканских домохозяйств 1995 года в [Hoddinott and Haddad]).

Договорные модели являются разновидностью коллективной модели домохозяйств (см.) – в отличие от унитарных моделей. В договорной модели каждый участник договаривается о компромиссе в рамках домохозяйства (о разделении труда, свободного времени и потребительских товаров), а если согласия достичь не удается, может возникнуть конфликт. «Точкой угрозы» является уровень, при котором участники могут покинуть ячейку (развестись, если речь идет о семье); для каждого члена этот уровень определяется его позицией, подготовленной для отступления, т.е. его/ее договорной силой внутри домохозяйства. Договорная сила тесно связана с альтернативной рыночной заработной платой. Программы экономических реформ могут изменять договорную силу мужчин и женщин, открывая или закрывая для них возможности заработка, или изменяя доступ к первичным и вторичным требованиям. В то время как теория принятия решений лежит в области микроэкономики, разница в договорной силе и в доступе к ресурсам внутри домохозяйства имеет важные последствия для макроэкономики развития, т.к. она может дать представление о различном воздействии стратегий экономического урегулирования и гендерно-дифференцированной реакции на ценовые стимулы.

См. также: распределение ресурсов внутри домохозяйства; структурное урегулирование; операционные издержки .Folbre 1984, 1986a; Haddad et al. eds. 1997; Hoddinott and Adams; Jones; Kabeer 1994, Ch.5; Strauss and Thomas.

13

Домохозяйство (household)

Основная экономическая единица; в руководствах для проведения переписей населения определяется как одно или несколько лиц, добровольно живущих вместе, вместе готовящих пищу и извлекающих выгоду из совместного ведения хозяйства [Bannock, Baxter and Davis p.197]. Как правило, экономическая теория (в отличие от антропологии) не проводит различия между понятиями «домохозяйство» и «семья»; однако при рассмотрении взаимоотношений гендерных аспектов экономики, процессы формирования домохозяйства и семьи имеют различные характеристики. Домохозяйство сопоставимо с компанией (фирмой) как базовой экономической единицей.

Существуют «унитарные» и «коллективные» модели процессов принятия решений в домохозяйстве. Унитарные модели рассматривают домохозяйство как единое образование, принимающее решение. Они предполагают существование исходной функции обеспечения благосостояния, которая заставляет объединять все ресурсы – включая труд, продовольствие и другие блага, а также информацию. Различные унитарные модели предлагают различные механизмы распределения благосостояния и доходов в домохозяйстве. Некоторые предполагают, что принятие решений является результатом объединения различных предпочтений, и концентрируются на том, как происходит объединение и реализация этих предпочтений: на основе консенсуса [Samuelson, cited in Haddad et al. 1997, p.5]; способом, принятым в кооперативах [based on Sen 1996, ibid.]; рыночного равновесия внутри домохозяйства и т.д. [Becker 1973, 1974, 1981, cited in ibid., pp.5-6]. Все эти различия, впрочем, не имеют значения в макроэкономическом контексте.

Коллективные модели принятия решений бывают «кооперативные» и «некооперативные». Кооперативные модели рассматривают формирование домохозяйства (или семьи) как кооперативное предприятие, а принятие решений – как типичную проблему оптимизации прибылей от брака для обоих партнеров; ограничением при этом является общий доход супругов. Эти модели называются «договорными», если они используют инструменты теории игр для описания процедуры договоров [Manser and Brown 1980; McElroy and Horney 1981; McElroy 1990; all cited in Haddad et al. 1997]. Однако кооперативные модели могут быть основаны и на оптимальности Парето, которая исходит из предположения, что принятие решений в домохозяйстве всегда стремится к эффективности по Парето; при этом методом проб и ошибок достигается общее равновесие в зависимости от доли доходов каждого или какого-либо другого основания.

Некооперативные коллективные модели используют все больше эмпирических свидетельств для изображения домохозяйства как «в значительной мере гендерно-изолированных хозяйств, связанных взаимными требованиями к доходам, земле, благам и труду его членов» [Haddad et al. 1997 p.10]. Сводное изложение моделей домохозяйства, предлагаемых разными экономистами, с объяснением различий между ними, содержится в [Haddad, Hoddinott and Alderman, pp.1-16]. Этот сборник основан на многочисленных эмпирических исследованиях гендерных различий в распределении ресурсов на уровне домохозяйства, наличия договоров внутри домохозяйств, а также отражения рыночных сил извне домохозяйства на договорных позициях внутри домохозяйства.

См. также: договорные модели; распределение на уровне домохозяйства.Haddad et al. 1997; Haddad et al. eds. 1997; Folbre 1986a, 1994; Kabeer 1994; Sen 1990; Strauss and Thomas.

14

Исследования бюджета времени (time budget survey)

Исследования распределения времени между различными видами деятельности (и досуга). Называются также «исследования использования времени» и «исследования распределения времени». Они используются для выявления взаимосвязей между структурой труда и загрязнением окружающей среды [UNDP 1995: 92-3]; для сравнения свободного времени, которым пользуются индивиды и общества в целом, как показателя благосостояния на микро- и макро-уровне [Acharya]; для составления более точной картины деятельности в сельской местности, где преобладают нерыночные виды работ [Acharya and Bennett, 1981, cited in ibid.]; и в последнее время – для оценки участия в неоплачиваемом труде с учетом пола и возраста. Они могут основываться на наблюдениях, воспоминаниях или ведении дневника, или на сочетании методов [см. UNDP 1995, pp.88-96 со сводкой исследований в 31 стране].

Исследования бюджета времени выявили неспособность общепринятой статистики занятости охватить все характеристики деятельности индивидов, особенно в развивающихся странах, и особенно – женщин, для которых выполнение многих видов деятельности является обычным явлением. Например, перепись 1971 г. в Непале указала уровень активности женщин 35 процентов, а мужчин – 83 процента. В то же время исследования использования времени выявили, что женщины работали 4,62 часа в день, а мужчины – 5,81 часа, и это – включая только те виды деятельности, которые подходят под общепринятые определения занятости. В целом же, мужчины работали 7,51 часа в день, а женщины – 10,81 часа [Acharya pp.5,12].

Исследования использования времени в различных развивающихся странах выявили, что общее бремя работы варьируется в значительной степени, при этом в сельской местности оно выше. В целом, однако, везде женщины работают дольше мужчин, хотя на рыночной работе (около одной трети всех видов деятельности) женщины проводят гораздо меньше (примерно три четверти) времени, чем мужчины [UNDP 1995: 91-2].

Исследования использования времени проводились в Канаде (с 1978 года) и в Норвегии в рамках официальной системы сбора данных, а недавно Статистическое агентство Южной Африки провело крупное исследование в 3 этапа (с тем, чтобы охватить сезонные колебания), результаты которого должны быть опубликованы в 2001 году. Данные об использовании времени предоставляют важный вклад в оценку нерыночной работы при составлении национальных счетов, и, кроме того, позволяют анализировать, как изменения государственных расходов воздействуют на использование времени.

См. также: национальные счета, статистика, неоплачиваемый труд.Acharya; UN 1995, Ch.5; UNDP 1995, Ch.4; World Bank 1995.

Макро-микро (macro-micro)

Разделение экономической теории по сфере интересов и по инструментам на изучение совокупного уровня экономической деятельности или же поведения отдельных экономических единиц или отраслей. Традиционное жесткое разделение интересов между макро- и микроэкономикой влияет на то, как они трактуют гендерные отношения.

Микроэкономика занимается поведением единиц экономической системы; под единицами здесь подразумеваются домохозяйства или компании (фирмы). Она сосредоточена на определении факторов, заставляющих участников действовать – например, плата за труд или уровень возвратности от инвестиций. Она занимается вопросами спроса и предложения, благосостояния и распределения. Макроэкономика, напротив, берет все эти

15

факторы как данность, и обращает внимание на определение совокупного уровня экономической деятельности: уровень доходов и производительности экономики, в т.ч. уровень занятости; совокупный уровень инвестиций, потребления и денежных ресурсов.

Palmer в подробном анализе программ структурного урегулирования в африканских странах (1991) показала, что оперирование чисто макроэкономическими данными может запутать вопросы эластичности спроса и предложения, мобильности производственных факторов, операционных издержек и рыночной конкуренции – всех тех аспектов, которые влияют на результаты макроэкономических программ. В рыночной экономике управление макроэкономикой должно полагаться на непрямые меры, использующие системы стимулирования, правила распределения на уровне домохозяйств и прочие аспекты принятия решений, которые являются результатом функционирования гендерных отношений и которые действуют на микро- и мезо-уровнях. Эти институциональные факторы имеют прямое отношение к разработке и оценке программ [Palmer 1994]. Интерес к экономическим моделям со стороны некоторых экономистов, работающих с гендерными вопросами, является одной из попыток ввести гендерную асимметрию на микро-уровне в обсуждение макроэкономической политики.

Elson 1994; Palmer 1991, 1994; World Development 23:11.

Матрица социальных счетов (social accounting matrix, SAM)

Матрица социальных счетов – это набор взаимосвязанных статистических таблиц, представляющий схематическое изображение круговорота доходов в экономике в определенный момент времени, включая экономическую деятельность и потребительские товары, производственные факторы и некоторые учреждения. Она позволяет определить баланс товаров и бюджетные ограничения для участников. Матрицу социальных счетов можно использовать при сборе данных для расчета модели общего равновесия экономики, например, как в работе [Fontana] по моделированию гендера в международной торговле. Модели общего равновесия являются особенно ценными при анализе воздействия конкретных стратегических мер – там, где необходим комплексный анализ непрямых и многофакторных эффектов [Gunning and Keyzer, p.2026].

Вместе с тем, стандартная матрица социальных счетов не содержит большого объема гендерно-дисаггрегированных данных. Недавно нидерландские статистики расширили стандартные матрицы социальных счетов и включили дополнительные характеристики экономических факторов, влияющих на потребительское поведение и экономическую деятельность, а также время (подразделяемое на получение дохода, репродуктивную деятельность и досуг). На основе этого они разработали так называемую Расширенную Систему Матриц социально-экономических счетов (System of Economic and Social Accounting Matrix and Extensions – SESAME). Эта система дает возможность дисагрегирования данных по дополнительным измерениям, которые могут влиять на структуру экономики. Одним из непосредственных применений, очевидно возникающим из обладания подобной информацией, является попытка оценить воздействие гендерных отношений, например, на потребление или на спрос на государственные услуги в период экономического урегулирования.

См. также: экономические модели.Gunning and Keyzer; Kazemier and Keuning.

16

Мезо-уровень (meso-level)

Изначально этот термин обозначал часть экономики, контролируемую крупными корпорациями. Однако в 1990-х гг. ЮНИСЕФ, разрабатывая новаторскую теорию Frances Stewart, стал использовать термин «мезо» более широко, обозначая уровень анализа между экономикой страны в целом и уровнем отдельных лиц, компаний и домохозяйств, – с тем чтобы привлечь внимание к процессу принятия решений, в первую очередь в отношении государственных финансов. Стратегии на мезо-уровне касаются распределительного воздействия макро-стратегий, определяя, какие имущественные и гендерные группы и отрасли несут основную тяжесть реформ [Stewart 1992, p.37; концепция Стюарта подытожена в Rodgers and Cooley, p.1401]. Основываясь на институциональной экономической теории, некоторые гендерные специалисты также используют термин «мезо» для обозначения посреднической роли рынков в передаче сигналов и распределении ресурсов. В таком контексте рынки рассматриваются как укорененные в социальных отношениях и, таким образом, как «носители» гендерных составляющих. Elson and Evers разработали «макро-мезо-микро» структуру для гендерно-ориентированного анализа экономики страны.

См. также: макро-микро; несрабатывание рынка; структурное урегулирование.Cornia et al; Elson 1994; Elson and Evers; Palmer 1995; Rodgers and Cooley.

Налог на репродуктивный труд (reproduction labour tax)

Требование к женщинам выполнить обязанности по уходу за семьей, прежде чем выходить на рынок труда. Эта обязанность, выплачиваемая в форме рабочего времени и затрат, функционирует аналогично денежным налогам, т.к. она сокращает суммы денег, получаемых женщинами за выполненную работу. Например, в развивающихся странах женщины, занятые в сельском хозяйстве, обычно получают меньше, чем мужчины, даже если они выполняют такую же или еще более тяжелую работу. Традиционно это объясняется тем, что работодатели сразу договариваются с женщинами о более низкой зарплате, исходя из их меньшей мобильности в связи с выполнением семейных обязанностей и ограниченных возможностей поиска альтернативной работы. Этот налог не позволяет женщинам требовать для себя большей зарплаты, т.к., при наличии на рынке свободной рабочей силы женщины вынуждены принимать предлагаемую им зарплату, а не диктовать ее. Данное понятие обычно используется для обозначения неравенства в условиях оплаты труда мужчин и женщин. Оно очень важно, т.к. обеспечивает концептуальную взаимосвязь между ценой и условиями неоплачиваемого (домашнего) и оплачиваемого (рыночного) труда.

См. также: договорные модели; репродуктивный сектор; неоплачиваемый труд.Palmer 1991; Elson 1999.

Национальные счета (national accounts )

Набор совокупных счетов, указывающих размер и статьи всех доходов и производства в экономике страны. Многие услуги и товары, произведенные женщинами, невидимы для Системы Национальных Счетов ООН (SNA), являющейся стандартной системой почти для всех стран. В национальных счетах не учитывается или недоучитывается 4 сферы деятельности: домашний труд, волонтерский труд, натуральное производство для собственных нужд, и производство в неформальном секторе. Во всех этих сферах заняты и мужчины, и женщины, но методологические аспекты, присущие их измерению, наиболее неуловимы в первых двух, которые в большей степени выполняются женщинами. (Удовлетворительные средства для измерения натурального

17

сельскохозяйственного производства, которое никогда не выходит на рынок и может быть полностью натуральным, с 1950-х гг. были выработаны в большинстве стран. Однако очень большая доля труда в этой сфере, которая выполняется женщинами, все еще считается домашним трудом и остается вне учета.) В 1993 г. была введена новая Система Национальных Счетов (СНС), которая включает в ВВП производство в домохозяйстве для собственного потребления. Однако она продолжает исключать оказание услуг внутри домохозяйства, включая уход за детьми и престарелыми, приготовление пищи и уборку – которые рассматриваются как «неэкономические виды деятельности».

Используя бюджеты времени, исследователи во многих странах смогли определить продолжительность и типы труда, который выполняют мужчины и женщины – труда, о котором они сами могут не подозревать. На основании этих исследований ПРООН [1995] смогла оценить, что в каждой стране женщины работают дольше мужчин – в развивающихся странах в среднем на 13 % (на основании исследований, учитывающих рыночную и неоплачиваемую работу). В развивающихся странах две трети женского труда является неоплачиваемым. В последнее время были достигнуты определенные результаты в решении наиболее сложных проблем измерений, и несколько стран подготовили «спутниковые» национальные счета, учитывающие домашний труд. Они используют измерения различных ресурсов, в зависимости от часов работы, или измерения результатов, применяя оценку оказанных услуг. Стоимость производства, не включенного в СНС в индустриальных странах была оценена на уровне «как минимум половины валового внутреннего продукта и … более половины частного потребления» [ibid., p.97]. Успешная подготовка спутниковых счетов может помочь избежать различных заблуждений, например, ложного увеличения ВВП, когда происходит монетаризация домашних услуг или натурального производства.

См. также: статистика.UN 1995, Ch.5; UNDP 1995, Ch.5; Waring.

Неоплачиваемый труд (unpaid labour)

Труд, который производит товары или услуги, но не вознаграждается. Он включает домашний труд, натуральное производство для собственных нужд, а также неоплачиваемое производство товаров для сбыта на рынке. Не смешивать с «неоплачиваемым семейным трудом», термином, который используется статистическими агентствами некоторых развивающихся стран в качестве категории, включающей производство рыночного продукта дома или на ферме без оплаты, как в надомной промышленности и в сельскохозяйственном производстве. Строгий неоклассический подход отвергает термин «неоплачиваемый», т.к. в рамках неоклассической теории решение предоставлять труд принимается добровольно и рационально, в ожидании возврата в натуральном или денежном выражении. Однако этот термин все-таки полезен для анализа домашнего труда, так как его продукт – использование рабочей силы – является полезным для экономики в целом, но не оплачивается экономикой в целом. Макроэкономика получает преимущества от предоставления общественного блага; она является «безбилетником», пользующимся трудом женщин, основной рабочей силы в неоплачиваемом секторе (см. внешние эффекты). [Palmer 1991, pp.29 ff; 1994, p.15; Elson 1995 [1991], p.175].

По оценкам ПРООН [1995: 97], неоплачиваемый труд, если оценивать его по преобладающим уровням зарплат, составляет в мире до 16 триллионов долларов США, или более 70 процентов общего мирового производства, оцениваемого сейчас в размере 23 триллионов долларов США. Пекинская Платформа Действий (1995) обязывает правительства работать над включением измерений и оценок женской работы в

18

домохозяйстве в свои национальные счета. Несколько стран (в т.ч. Канада, Норвегия и Нидерланды) подготовили так называемые «спутниковые счета» для представления и отслеживания изменений в неоплачиваемом труде. Процедуры подготовки спутниковых счетов для измерения домашнего производства разъясняются в [UN 1995, p.107]. Непризнание неоплачиваемого сельскохозяйственного труда приводит к недооценке участия женщин на рынке труда. Например, в переписи 1981 г. Доминика указала участие женщин в рынке труда на уровне 21 %; однако, исследование, проведенное 3 годами позже, выявило участие на уровне 84 % - так как, в отличие от переписи, оно учитывало такие виды деятельности, как, например, садоводство и животноводство [World Bank 1995, pp.15-16].

См. также: предельная продуктивность; статистика; исследования бюджета времени.Elson 1991; Palmer 1994; UN 1995, Ch.5; UNDP 1995, Ch.4; World Bank 1995, Ch.1.

Несрабатывание рынка (market failure)

Плохое функционирование рынка из-за его несовершенств; либо – внешние эффекты, связанные с тем, что рынок производит социальные издержки или блага; либо – отсутствие рынка для каких-либо товаров или услуг.

Гендерное неравенство на рынках заработной платы и производства отражает, например, неспособность рынка передавать сигналы, отражающих преимущества для общества от инвестирования в женщин. Более конкретно, рыночные сигналы не схватывают всей ценности женского труда, который производит оплачиваемые товары и услуги, а также неоплачиваемые услуги – управление рабочей силой (см. налог на репродуктивный труд).

Примером несрабатывания рынков труда является непрекращающийся разрыв между зарплатами мужчин и женщин, тогда как многочисленные статистические свидетельства говорят о том, что этот разрыв превышает компоненты, которые можно отнести на счет разницы в человеческом капитале. Ряд экономистов выдвигали точку зрения, что рынки труда сегментированы по признаку пола, а некоторые отмечали «экономическую дискриминацию» как характеристику такой сегментации. Например, в недавнем анализе неравенства зарплат, Mehra and Gammage [p.545] приводят несколько исследований 1994-96 гг., которые выявили гендерные неравенства в уровнях зарплат в развивающихся странах, которые нельзя отнести на счет разницы в опыте, старшинстве или других экономических факторах. Поэтому многие экономисты считают, что, если рынки не могут предоставить равные зарплаты, простое продолжение либерализации рынков не может улучшить их функционирование в этом направлении. Исправления можно будет достичь только посредством регулирования или социального давления (увещевания).

См. также: разделение труда; эффективность; операционные издержки. Elson 1991; Palmer 1995.

Новая экономика домохозяйств (new household economics)

Анализ домохозяйств, рассматривающий последние как сочетание времени членов домохозяйства с рыночными ресурсами, необходимыми для производства желаемых результатов или благ. Эта теория не обращает внимания на внутреннюю организацию и структуру семей и домохозяйств, т.к. «чистая» неоклассическая теория предполагает беззатратное и эффективное функционирование домохозяйств – по аналогии с фирмами. Ее предмет включает не только рыночное поведение домохозяйства (предложение

19

рабочей силы, спрос на товары), но и такие явления, как брак, рождаемость, образование детей и распределение времени. Первой работой в этой теории была модель производства внутри домохозяйства Беккера [Becker 1965]. Новая экономическая теория домохозяйств подвергается критике за предположение о том, что домохозяйства объединяют полезные функции для производства возможностей, которые эффективны для всех его членов (при этом предполагается, что внутри домохозяйства существует гармония интересов), а также за предположение о том, что распределение труда и доходов является для домохозяйства оптимальным по Парето.

См. также: распределение внутри домохозяйства; операционные издержки. Becker 1965, 1981; Folbre 1986a, b; Humphries; Kabeer 1994, p.95-135; Sen 1990.

Операционные издержки (transaction costs)

Стоимость функционирования экономической системы, или экономического обмена внутри нее – включая издержки, связанные с заключением и выполнением контрактов. Могут включать стоимость приобретения информации, проведения переговоров, создания доверия и основ для кредита и т.д. Какие бы формы они ни принимали, совокупность всех операционных издержек соотносится с основной целью минимизации издержек [Lin and Nugent, p.2319]. Каждое экономическое сообщество создает институты (в т.ч. абстрактные) – такие как рыночные правила, юридическую систему, или же финансовый сектор в целом, – которые могут рассматриваться как способы сокращения трений, создающих операционные издержки. Внутри учреждений – фирм или домохозяйств – существующее взаимопонимание и переговоры устраняют необходимость в заключении контракта при каждом обмене товарами или трудом. Поэтому об этих учреждениях можно сказать, что они «сокращают операционные издержки».

Понятие операционных издержек было принято экономистами-неоклассиками как элемент реальной стоимости, и его существование вовсе не означает, что экономике не хватает эффективности. Экономический словарь New Palgrave указывает: «Операционные издержки возникают из передачи собственности или – более общо – прав собственности, частной собственности и обмена» [Eatwell et al. Vol.4, pp.676]. Благодаря технологиям смягчения операционных трений, более крупные фирмы добиваются экономии, обусловленной ростом масштаба производства (эффекта масштаба), а «хорошо известно, что при наличии эффекта масштаба конкуренция может не приводить к эффективному распределению ресурсов» [ibid. p.678]. Иными словами, крупные фирмы могут добиться монополии на рынке, если они могут сократить операционные издержки в большей степени, чем этого могут достичь много мелких фирм. Эта идея открывает вопрос о функционировании рынков в развивающихся областях – там, где отсутствует множественность крупных участников, пользующихся эффектом масштаба – в т.ч. в сфере предоставления кредитов и других финансовых услуг, переговоров о заработной плате и малого предпринимательства. Важным применением анализа операционных издержек является предоставление основ для анализа вариантов выбора при заключении контрактов [Lin and Nugent, p.2315 ff].

Экономисты, специализирующиеся в сфере развития, часто обращают внимание на высокие операционные издержки в развивающихся сферах – издержки, чаще всего ложащиеся на плечи бедных [см. дискуссии о микрокредитах, например, в Bell, Hossain]. Гендерные экономисты, работающие в этом ключе, использовали эти концепции двумя способами:

20

1. для исследования неравных условий обмена на рынках труда и кредитов из-за неравного бремени операционных издержек (за информацию, доверие, заключение контракта), которое ложится на женщин;

2. при разработке анализа операционных издержек семей и домохозяйств – как институтов, улаживающих определенные вопросы распределения – труда, отдыха и потребления – через существующие явные и подразумевающиеся предварительные соглашения.

См. также: договорные модели; финансовый сектор; домохозяйство. Eatwell et al. Vol.4, pp.676-679; Haddad, Hoddinott and Alderman; Palmer 1994; Pollak.

Оптимальность по Парето (Pareto optimality)

В экономической теории благосостояния – ситуация равновесия, при которой улучшение положения субъекта (увеличение его пользы или благосостояния) невозможно без ухудшения положения другого. Очень важно указать, что такое распределение вовсе не предполагает равного распределения доходов: оптимальность по Парето совместима как с неравным, так и с уравнительным распределением доходов [Elson 1993, p.103 n.1; discussion in Feldman pp.890-895]. Данный термин удобен из-за его определения понятия улучшения. Улучшение по Парето означает такое изменение, которое позволяет улучшить благосостояние одного индивида (или части общества) без ухудшения благосостояния другого (индивида или части общества); при этом улучшение по Парето может происходить и тогда, когда большинство населения не получает никакой выгоды. Теоремы Парето об эффективности и оптимальности широко используются для оценки правительственных интервенций, стратегий налогообложения и перераспределения доходов [см. дискуссию в: Lockwood pp.812-813].

Аргументы, ссылающиеся на оптимальность/эффективность по Парето, используются для оправдания сокращения государственных расходов в программах структурного урегулирования. В этом контексте гендерные экономисты критиковали использование оптимизации Парето, т.к. то, что может казаться эффективным в краткосрочной перспективе (например, сокращение услуг в государственном секторе) может просто перенести дополнительные затраты в другой сектор (например, в сферу женского неоплачиваемого труда). В средне- и долгосрочной перспективе это может сократить инвестиции в человеческий капитал. Например, Maria Floro проанализировала 11 исследований программ структурного урегулирования, проводившихся в 1981-93 гг., показав ухудшение уровня жизни женщин и детей, в то время как продолжительность их рабочего времени увеличилась [Floro pp.1921-1924]. Pauline Rose показывает продолжающееся увеличение гендерного разрыва в зачислении в школы в странах, которые считаются успешными в проведении структурного урегулирования [Rose pp.1942-44].

См. также: эффективность.Elson 1993; Palmer 1991.

Первичные и вторичные требования (primary and secondary claims)

Иерархия прав пользования на поток дохода – в виде прямого права или в виде права, опосредованного социальными или юридическими отношениями. Признание гендерного измерения в структуре прав пользования придает особое значение этому различению. И первичные, и вторичные требования могут быть заработками, но требования также включают земельные владения, права использования коммунальной земли, и

21

унаследованное имущество. Первичные требования – это те, которые индивид имеет в результате своего собственного труда, наследования или статуса. Вторичные требования, напротив, – это требования на доходы или имущество, полученные в результате социальных выплат – со стороны государства в форме субсидий или вспомогательных выплат, со стороны семьи в форме помощи, доли в доходах или подарков. Вторичные требования возникают в результате передачи первичных требований.

Выплаты могут осуществляться официально (в рамках государственных программ) и официально или неофициально в малых социальных группах, где они могут принимать форму дарения или долевого участия. Между этими двумя крайними случаями наиболее распространен современный вариант – в большом числе развивающихся стран, где правительственные программы невелики, а исторически сложившиеся механизмы неофициального распределения по большей части исчезли. В этих условиях первичные требования приобретают большое значение для определения благосостояния, а социальные выплаты ограничены. Однако преобладающая доля требований женщин возникает на основании передач. Женщины могут иметь доступ к поливной или пастбищной земле исключительно через брак. Аналогичным образом они могут пользоваться членством в общине или селе. И они могут зависеть от государственных субсидий на основные продукты питания или на медицинские услуги. В таких условиях первичные требования являются более безопасными и подвергаются меньшей угрозе, например, в случае распада семьи [Stewart 1983, pp.4-5, 306-8] (см. договорные модели).

Вторичные требования очень чувствительны к изменениям режима владения собственностью, например, к передаче частным лицам прав владения общинными землями, которые обычно требуются в рамках программ структурного урегулирования и трансформаций. Они также сокращаются в результате сокращения государственных расходов в рамках программ стабилизации и структурного урегулирования. Обсуждение гендера и имущественных прав, начатое Всемирным Банком в 1997 г. с участием 29 стран, выявило, что «женщины столкнулись со значительными препятствиями в получении прав через приобретение, наследование и программы государственной передачи имущественных прав», и что гендерная асимметрия во владении капиталом имеет важные последствия для эффективности, равенства и охраны окружающей среды [Meizen-Dick et al. 1997a, p.1300; 1997b, p.1304 ff.]. В странах, переходящих от государственной и/или коллективной собственности, отслеживание того, как изменения в юридической системе влияют на первичные и вторичные требования, является главным элементом мониторинг изменений в правах пользования мужчин и женщин на капиталы и доходы [Alexander].

Stewart 1983, 1992.

Право пользования (entitlement)

В институциональной экономической теории – отношение (например, владения или аренды) к имуществу или потоку доходов, в отличие от самого имущества или дохода. В частнособственнической рыночной экономике права пользования могут основываться на наследовании или передаче, либо на приобретении имущества посредством торговли, предпринимательства или собственного труда. Понятие права пользования пришло из юриспруденции, и оно полезно для подчеркивания институциональной структуры – владения имуществом или трудового контракта. Она связывает экономические эффекты с социальными элементами, законодательством и практикой.

Amartya Sen указал на то, что для решения проблемы выживания в стандартных моделях общего равновесия в капиталистических странах необходима теория прав пользования, предусматривающая перераспределение, смягчающее недостаточное обладание

22

имуществом или трудовыми ресурсами [1984, p.455]. Его эмпирическая работа показала, что голод – например, в Бенгалии (1943), Эфиопии (1973) или Бангладеш (1974) – приводил к смерти не в результате недостатка пищи, но в результате «несрабатывания прав пользования», т.е. неспособности людей распоряжаться продовольствием при помощи имеющихся у них юридических средств.

В то время как теория Сена выделяет формальные законы, все больше экономистов придает важность неформальным правилам и социальным нормам в создании или отрицании прав пользования. В частности, феминистские экономисты – такие как Kabeer [1996] – подчеркивают институциональные правила, нормы и практику, из которых возникают права пользования, и гендерные перекосы, присущие им. Например, хотя согласно формальным законам женщины имеют права наследования, на практике эти права могут быть отняты у них родственниками, а в некоторых случаях женщины уступают их добровольно. В целом, женщины обладают гораздо более ограниченными и слабыми правами пользования, более часто сталкиваются с несрабатыванием прав пользования, получают меньше выгоды от превращения прав пользования и владения в возможности, и имеют меньший выбор в определении своих возможностей.

В экономической теории развития особенно важно различение между прямыми и непрямыми правами пользования (именуемыми здесь также требованиями). Это подчеркивает потенциальную зависимость некоторых участников от передачи ресурсов со стороны других участников либо со стороны государства, а также роль политики в изменении прав пользования. Связанное с этим различение между прямыми и непрямыми требованиями является особенно важным, когда экономическая реформа может изменить права пользования и механизмы передачи, и таким образом оказывая различное воздействие на женщин и мужчин. Bina Agarwal использовала тот же эмпирический материал, что и Sen, для того чтобы показать катастрофические последствия для женщин, когда разрушаются их непрямые или вторичные права пользования на общее имущество [Agarwal 1992, pp.192-195].

Agarwal 1994, Ch.2; Kabeer 1996; Sen 1981, 1984 Ch.18, 1990.

Разделение труда (division of labour)

Специализация в работе, которой можно достичь, разбив деятельность на несколько компонентов, или назначая выполнение определенных заданий определенным лицам или группам. «Гендерное разделение труда» обозначает распределение определенных профессий или видов деятельности среди женщин и мужчин, как правило, на основе традиций или обычаев. Феминистские экономисты считают, что институциональные правила, нормы и практика, диктующие распределение задач между женщинами и мужчинами (девочками и мальчиками) также составляют гендерное разделение труда, которое изменяется во времени и пространстве и является предметов постоянных переговоров и пересмотра.

Экономисты показали, что гендерное распределение рабочей силы – например, по различным видам сельскохозяйственных культур – имеет воздействие на эффективность экономической политики, направленной на изменение результатов (например, перемещение ресурсов от натурального к экспортно-ориентированному сельскому хозяйству). Очень часто рабочую силу нелегко повернуть к другой деятельности, либо такой поворот требует затрат; иными словами, экономические модели (например, модели структурного урегулирования), предполагающие беззатратное «переключение» рабочей силы и других ресурсов, заблуждаются.

23

Collier [1993] показал, что введению чаеводства в Кении препятствовало существовавшее там гендерное распределение труда. В Танзании Tibaijuka использовала линейную программную модель и данные о затратах и результатах за один год для того, чтобы показать, что в случае либерализации гендерных ролей в экспортном производстве кофе и бананов, сельчане повысили бы свои денежные доходы на 10 процентов. При этом производительность труда и капитала выросли бы на 15 и 44 процента соответственно [Tibaijuka p.69 ff.]. Вместе с тем, она признала, что препятствия для такого изменения весьма значительны.

Гендерное разделение труда остается сильным и в урбанизированных и индустриализованных обществах. Во всем мире каждая отрасль характеризуется доминированием либо женщин, либо мужчин. Так, в странах ОЭСР, хотя женщины и составляют 41 % несельскохозяйственной рабочей силы, в секторе услуг они составляют 62 % рабочей силы, а на производстве – только 15 % [Anker p.171]. В некоторых профессиях, например, среди младшего медицинского персонала, доля женщин достигает 82 процентов [ibid., p.264]. Такой уровень половой сегрегации в сфере занятости (и связанное с этим неравномерное распределение рабочей силы по основным отраслям экономики) затрудняет сравнение занятости мужчин и женщин, и способствует замыканию женщин в «трудовых гетто», т.е. в низкооплачиваемых профессиях и отраслях. Кроме того, это затрудняет задачу политиков и планировщиков полностью представлять, что могут означать в данном случае равные условия труда и оплаты.

См. также: эффективность; репродуктивный сектор. Anker; Elson 1991; Palmer 1991; Tibaijuka.

Распределение внутри домохозяйства (intra-household allocation)

Процессы, посредством которых ресурсы (в широком понимании – включая доходы и потребительские товары, обязанности, досуг и инвестиции в человеческий капитал) распределяются между членами домохозяйства, а также результаты этих процессов. Многочисленные исследования показывают, что внутри домохозяйств существует неравенство в распределении ресурсов, и что это неравенство, как правило, носит гендерный характер. Многочисленные свидетельства из стран Южной Азии показывают, что на распределение еды и других потребительских благ влияют пол, возраст и старшинство детей. Различные традиции ведут к тому, что женщины потребляют пищу в меньшем количестве и худшего качества, несоответственно своему весу тела и уровню активности [Kabeer 1991].

Экономисты показали, что характер принятия решений внутри домохозяйства воздействует на результаты макроэкономических программ. Ввиду неравного статуса при принятии решений, доходы в руках женщин и в руках мужчин ведут к разной структуре расходов и к разным результатам для общего благосостояния семьи. Некоторые свидетельства заставляют предполагать, что мужчины более склонны оставлять больше средств на личное потребление (в частности, на алкоголь и сигареты), в то время как женщины тратят больше на пропитание. Так, в Индии женщины тратят на содержание домохозяйства 85-100 % своего заработка, в то время как мужчины – только 43-91 % [Mencher]. Приведенные ниже результаты исследований, проводившихся с 1970-х до сегодняшнего дня во всех регионах мира, подтверждают это, хотя конкретные цифры могут различаться.

Исследования показывают, что там, где женщины обладают большим контролем над доходами, больше ресурсов направляется на женщин и детей. Так, Senauer документирует изменения в потреблении по мере роста зарплат женщин: на Филиппинах питание детей

24

дошкольного возраста улучшалось; при этом увеличение зарплат мужчин в долгосрочной перспективе отрицательно влияло на питание детей (вело к задержке роста). На Шри-Ланке женщины и дети начинали получать больше калорий, а мужчины – меньше [Haddad et al. 1997, p.14]. Все эти результаты настолько широко известны и настолько убедительны во всех странах, что в практике работы по развитию стандартной частью планирования и оценки программ стал анализ того, какая доля благ будет направляться женщинам. Вместе с тем, в последнее время исследователи стали указывать на то, что распределение ресурсов, даже находясь в руках женщин, может демонстрировать гендерный крен – например, женщины могут оказывать явное предпочтение сыновьям. Поэтому простое перенаправление ресурсов женщинам еще не может обеспечить равных результатов [Haddad and Hoddinott, p.550].

См. также: договорные модели; домохозяйство; новая экономическая теория домохозяйств.Bruce and Dwyer; Folbre 1986a, b; Haddad, Hoddinott and Alderman; Kabeer 1991, 1994, 1996; Mencher; Sen 1990; UN 1995; World Bank 1993.

Реакция предложения (supply response)

Повышение производительности в результате изменения стимулов; обсуждается в основном в связи с либерализацией рынка в результате структурного урегулирования, в первую очередь в сельскохозяйственном секторе. Свидетельства показывают, что реакция предложения бывает смешанной – т.е. в целом ниже, чем по отдельным сельскохозяйственным культурам – и реагирует как на ценовые, так и на неценовые факторы [Chibber].

Кроме того, некоторые свидетельства заставляют предполагать, что женщины и мужчины-фермеры по-разному реагируют на изменение ценовых стимулов [Wold]. Реакцию женщин на ценовые стимулы могут сократить неценовые механизмы (например, домашний труд). Гендерное разделение труда может сдерживать участие женщин в производстве каких-либо экспортных сельскохозяйственных культур или – что более распространено – может сдерживать участие мужчин в выполнении большей доли работы по дому, чтобы женщина могла перераспределить свой труд. Такие ограничения, налагаемые на женский неоплачиваемый труд, ограничивают их возможность заниматься рыночно-ориентированной деятельностью. Так, во многих странах Западной Африки мужчины и женщины обрабатывают раздельные поля, и женщины отвечают за обеспечение продуктов для своих детей. В целом, чем четче разграничены «мужские» и «женские» виды сельскохозяйственной деятельности, тем более жестко будет определено гендерное разделение труда [Palmer 1988, 1991]. Эти ограничения сокращают мобильность одного из производственных факторов – рабочей силы, – необходимого для успешного структурного урегулирования. Ограничения трудовой мобильности женщин были тщательно проанализированы (и найдены значительными) в 1994 году Horsnell – в Кот-д-Ивуар и Tibaijuka – в Танзании, и продемонстрированы в более широкой перспективе Collier в 1988, Elson в 1991 и Haddad и др. в 1994 [приводится в: Haddad et al. 1995, p.888].

Ограниченная способность реагировать на изменение стимулов может также происходить из-за несрабатывания механизмов передачи стимулов каким-либо из участников. Koopman [1990] приводит случаи, демонстрирующие, что неравный контроль над доходами в домохозяйстве может сдерживать участие женщин в производстве рыночно ориентированной продукции (из-за невысоких ожидаемых преимуществ), и этот фактор может быть более важным, чем нехватка времени. Иными словами, если женщины не ожидают получения денег за экспорт сельскохозяйственных культур непосредственно в

25

свои руки, то они могут не захотеть тратить время, отнятое у репродуктивной или нерыночной деятельности, чтобы заниматься процессом, от которого ни они, ни их дети не получат никаких или очень мало преимуществ (см. распределение внутри домохозяйства). На макро-уровне Darity предполагает, что нежелание женщин участвовать в экспортном производстве, контролируемом мужчинами, может быть одной из причин плохой реакции предложения в африканском сельском хозяйстве.

См. также: договорные модели.Darity; Haddad et al. 1995; Palmer 1991; Wold.

Репродуктивный сектор (reproductive sector)

Часть человеческой деятельности –материальной и социальной – по уходу за имеющейся и будущей рабочей силой и человеческим родом в целом, включая домашнее обеспечение продовольствием, одеждой и жильем. Социальная репродукция – это обеспечение указанных потребностей через экономику – в оплачиваемом или неоплачиваемом секторе. (Elson называет этот сектор «экономикой ухода» [Elson 1997b, p.9]; последнюю трактовку понятия «ухода» и его измерения, более сосредоточенную на продовольствии и питании, см. в [Engle, Menon and Haddad].) Экономическая теория трактует репродуктивный труд иначе, чем содержание и уход за оборудованием, которые однозначно рассматриваются как экономическая деятельность. Репродуктивный сектор обычно является неоплачиваемым и, как правило, не включается в национальные счета. Репродуктивный труд выполняется в большей степени женщинами, и занимает исключительно большую долю их времени (см. примеры в Неоплачиваемый труд).

В некоторых последних гендерных моделях макроэкономики репродуктивный сектор рассматривается как препятствие для расширения производственного сектора. Такой подход может объяснить кризис среднесрочных программ структурного урегулирования, которые усиливают давление на человеческий капитал, угрожая функционированию репродуктивного сектора или снижая его способность реагировать на экономические стимулы.

См. также: экономические модели.Darity; Elson 1997b; Engle, Menon and Haddad; Humphries and Rubery 1984; Folbre 1994; Walters.

Реформа финансового сектора (financial sector reform)

Снятие государственных ограничений с финансовой системы и – как правило, на последующем этапе реализации – создание юридических основ и институтов, позволяющих финансовому сектору развиваться в вышеуказанном направлении. Этот последний этап предоставляет возможность устранения гендерных перекосов в финансовом секторе через реформу банковского дела и имущественного и контрактного законодательства с тем, чтобы облегчить доступ женщин к финансовым услугам. На мезо-уровне – это реформа банковских процедур, введение новых систем управления и стимулирования, а также совершенствование подготовки персонала – для расширения охвата клиентов-женщин и устранения институциональных гендерных перекосов [Baden, p.41].

См. также: структурное урегулирование; глобализация.Baden; World Development 27:3.

26

Статистика (statistics)

Набор методов сбора, представления, обработки и анализа данных для составления обоснованных выводов. Данные являются сырьем для эмпирической экономики. Однако для отдельного анализа характеристик или условий женщин и мужчин, или для анализа гендерных категорий экономики данных не хватает. Эту проблему можно проиллюстрировать несколькими примерами. Некоторые данные в переписях населения и общенациональных исследованиях представлены без разделения по признаку пола; поэтому невозможно отслеживать изменения в доступе к ресурсам с течением времени. Некоторые категории подразумевают определенные предположения об экономических ролях; например, использование термина «глава домохозяйства» часто ведет к недостаточному освещению домохозяйств, где основную экономическую роль выполняют женщины. Недоучет неоплачиваемого труда чаще касается работы, выполняемой женщинами, чем мужчинами.

Совершенствование статистических методов для отражения гендерных аспектов стало обязанностью национальных статистических агентств со времен Десятилетия Женщин, начатого ООН в 1975 году. Прогресс с тех пор был неравномерным. Однако значительные достижения были сделаны в освещении доступа женщин к образованию и в разработке методов для выявления и измерения неофициальной и неоплачиваемой работы [Beneria 1992]. Недавно Diane Elson заявила, что повышение показателей женской занятости в мировых отчетах о рынке труда «частично являются статистическим артефактом. Какая-то доля этого повышения связана с улучшением учета экономической деятельности женщин – отражая до определенной степени изменения в представлениях о том, что считать работой – представлений как самих статистиков и счётчиков, так, возможно, и представлений самих респондентов» [Elson 1999, p.614]. Так, она указывает, что новое определение работы, принятое при проведении исследования рынка труда в Пакистане в 1991-92 гг., увеличило показатель участия сельских женин с 13,9 % (если использовались старые определения) до 45,9 % (по пересмотренным определениям) – включая такие виды деятельности, как переработка сельскохозяйственных культур, уход за скотом, строительные работы, сбор дров и хождение за водой, изготовление одежды, ткачество и оплачиваемый надомный труд [ibid.]. Это подчеркивает важность проведения практических исследований и межстранового обмена опытом по вопросам определений, сбора, анализа и использования данных – в дополнение к официальным обязательствам по сбору гендерно-дисагрегированных данных.

Beneria 1992; Evans; Hedman, Perucci and Sundstrom; UN 1994, 1995, 2000; UNSTAT.

Теория предельной продуктивности (marginal productivity theory)

Подход к объяснению вознаграждений, получаемых различными факторами, участвующими в производстве. Эта теория имеет особое значение в гендерных исследованиях, т.к. она используется при анализе женских заработков. В экономической теории развития (которая неявно опирается на модель избытка рабочей силы, предложенную Льюисом) общепринято, что низкая занятость в сельской местности, возникающая из-за недостатка рабочих мест, приводит к нулевому предельному продукту труда, и поэтому минимальная заработная плата, за которую будет работать бедное сельское население, близка к нулю или крайне низка.

Такое предположение исходит из общепринятого представления о том, что цена единицы рабочей силы – зарплата – равна предельной прибыли, произведенной этой единицей в конкурентных условиях. На основании такого представления, большинство проектов развития, анализов затрат и результатов и моделей структурного урегулирования, как

27

правило, приписывают «имеющейся» (т.е. безработной) рабочей силе нулевую стоимость. Обычно при этом предполагается, что такие модели будут привлекать неработающих сельских женщин на оплачиваемую работу. Однако опыт показывает, что исследования предложения рабочей силы зависят от того, как определяется термин «рабочая сила», и что такие исследования, будучи «гендерно-слепыми», иногда не замечают неоплачиваемого труда, выполняемого в основном женщинами. Разработчики проектов иногда удивляются нежеланию сельских бедняков трудиться в проектах развития, и объяснения этому варьируются от «большего использования досуга» до «иррационального поведения». Dessing же утверждает, что поведение сельского населения вполне рационально, так же как и «отрицательная кривая предложения рабочей силы» при низких зарплатах – это объясняется потребностями в домашнем труде, который нельзя оставить невыполненным.

Dessing; Palmer 1991, 1994.

Экспансия торговли (trade expansion)

За последние 15-20 лет мировая торговля выросла более чем в два раза по сравнению с темпами роста ВВП. Это произошло благодаря развитию телекоммуникаций и глобальной финансовой инфраструктуры, а также производственных и транспортных технологий. Большая часть этого расширения произошла за счет торговли промышленными товарами: их экспорт вырос примерно вдвое – с 10 до 20 процентов. При этом развивающиеся страны увеличили долю торговли в своем ВВП от прибл. 33% в середине 1980-х гг. до 43% в конце 1990-х гг. [Mehra and Gammage, p.533].

Свидетельства показывают, что в большинстве стран такая экспансия торговли привела к росту оплачиваемых рабочих мест для женщин. Кроме того, статистика указывает на четкую взаимосвязь между ростом ориентации на экспорт и ростом использования женского труда. В 1989 г. Guy Standing опубликовал исследование, посвященное «глобальной феминизации» рабочей силы как следствии тенденций мирового производства. Adrian Wood в 1991 г. продемонстрировал устойчивость этой взаимосвязи на примере 35 развивающихся стран [Standing, 1989; Wood]. Сборник работ 1999 года возвращается к гипотезам прошлых лет и показывает, что участие женщин в оплачиваемом наемном труде продолжает расти; вместе с тем, дискуссия об общих последствиях этого для гендерного равенства еще далека от завершения [World Development 27:3].

Хотя многочисленные данные показывают, что участие женщин на рынке труда продолжает расти, существуют также серьезные свидетельства того, что во многих областях существует сопротивление сокращению гендерного разрыва в заработной плате [Hare; Horton pp.575-579; Tzannatos; Standing 1999, pp.589-595]. Исследования последнего десятилетия выявили и другие эффекты экспансии торговли. В их число входит расширение участия женщин в новых областях сферы услуг (в частности, в компьютеризированных финансовых и телекоммуникационных услугах) [Joekes 1995]; а также возросший спрос на «гибкую» рабочую силу – краткосрочную, на неполный день, работников, не входящих в профсоюзы, надомных рабочих и работающих по контракту [Standing 1989, 1999].

См. также: глобализация.Fontana, Joekes and Masika; Fontana and Wood; Joekes; Joekes and Weston; Standing 1999; Wood; World Development 27:3.

28

Структурное урегулирование (structural adjustment)

Процесс в рамках рыночно-ориентированных экономических реформ, направленный на восстановление стабильного платежного баланса, сокращение инфляции и создание условий для устойчивого роста доходов на душу населения. Став обычным явлением в развивающихся странах в 1980-е годы, программы структурного урегулирования обычно предпринимались в ответ на кризис платежного баланса. Как правило, они начинаются с мер по стабилизации (урегулирование спроса для сокращения «внутренних и внешних пробелов» - дефицитов на текущих счетах и в бюджетном балансе). Эта первая фаза направлена на восстановление макроэкономического баланса и сокращение инфляции, «приводя уровень спроса и его составляющих в соответствие с уровнем производства и покрываемым уровнем торгового дефицита» [Corbo and Fischer, pp.2847 ff]. Типичными мерами по стабилизации являются сокращение расходов в публичном секторе и жесткая монетарная политика – для сокращения инфляционного давления.

Одновременно предпринимаются разнообразные среднесрочные меры через институциональные реформы отраслей и рынков (т.е. на мезо-уровне). Конечной целью является реструктурирование экономики для повышения роста и трансформирования ее потенциала для осуществления внутренних инвестиций.

Типичные меры включают либерализацию торгового режима; снятие ценового контроля; дерегулирование внутреннего рынка товаров; реформирование государственного сектора, включая налоговую систему, структуру государственных расходов и государственных предприятий; снятие ограничений на занятость и мобильность трудовых ресурсов; дерегулирование внутреннего финансового рынка и снятие ограничений на сбережения и инвестиции; создание и укрепление институтов для поддержки стабилизации и структурных трансформаций [там же].

Главной идеей этих мер является изменить распределение ресурсов через изменение системы стимулов – используя ценовые механизмы вместо прямого контроля. В производстве ставится цель переместить ресурсы с внерыночных на рыночные, а в потреблении – сократить расходы в определенных областях, включая закупку определенных статей импорта. Поэтому оценка воздействия структурного урегулирования должна принимать во внимание кратко-, средне- и долгосрочные элементы программ.

В 1980-х годах по меньшей мере 75 развивающихся стран начали такие программы с кредитной поддержкой со стороны Всемирного Банка и МВФ. Несмотря на многочисленные исследования – как сравнительные, так и отдельных программ – единого мнения в отношении структурного урегулирования дсп не выработано. Это касается не только воздействия программ на человеческое развитие, но и их общего успеха. Существуют общепризнанные причины, затрудняющие оценку воздействия программ: трудно оценить альтернативные варианты («до и после программы» или «с программой и без нее») и отделить воздействие программы от кризисных условий, приведших к ее принятию. Часто программы структурного урегулирования реализуются только частично, и поэтому оценка осуществляется в отношении программы, которая так и не была на деле реализована. В любом случае, оценивается не программа, но измеряются изменения определенных индикаторов, и оценка этих индикаторов переносится на саму программу, что спорно. Кроме того, как эмпирические работы, так и теоретические модели доказали значение институциональных стереотипов и социальных структур, которые включают и гендерные аспекты. Далее, надежность данных является спорной, и также может содержать гендерный крен.

29

Некоторые агентства развития в индустриальных странах решили пересмотреть свою помощь программам урегулирования и разработали руководства для исполнителей программ по пересмотру реализации этих программ с учетом гендерных аспектов и сопутствующих эффектов. Специалисты выявили определенные гендерные измерения, воздействующие на реализацию программ структурного урегулирования, или гендерные различия в бремени урегулирования, в т.ч. следующие:

Прямое воздействие: Данные из многих стран показывают, что женщины в гораздо большей степени зависят от государственных услуг и от обязательств государства предоставлять такие услуги детям; поэтому при сокращении этих услуг их потери непропорциональны [Elson 1991, World Bank 1995, pp.58-59]. В зависимости от того, больше или меньше женщин занято в государственных учреждениях, они в большей или в меньшей степени пострадают от сокращения госслужбы в рамках бюджетной реформы [Haddad et al. 1991, pp.883 ff]. Если цена урегулирования ложится на плечи женщин непропорционально, это может в свою очередь сдерживать реализацию программы в других отношениях (например, через отсутствие реакции предложения). Другие виды прямого воздействия могут включать изменение цен на основные продукты и лекарства, обеспечение которыми обычно является обязанностью женщин.

Непрямое воздействие: Когда в результате изменения рыночных стимулов женщины начинают заниматься новыми видами деятельности, это может оказать влияние на других членов семьи. Женщины могут оставить при этом свои основные обязанности –приготовление еды, уборку, уход за детьми и больными и т.д. Происходящий в результате отсев детей (как правило, девочек) из школ иллюстрирует реальную цену домашнего труда для домохозяйства в сравнении с ожидаемыми благами для семьи от обучения девочек. Издержки от обучения девочек в школе становятся так же высоки, как стоимость домашней работы, без которой обойтись нельзя. Даже если ни эти издержки, ни полная стоимость обучения не выражена открыто, при принятии решений семья основывается на подразумеваемых расчетах этого соотношения [там же].

Исходя из этих соображений и сопутствующих свидетельств, некоторые экономисты заявляют, что программы структурного урегулирования страдают «креном в пользу мужчин» в своем замысле и исполнении, т.к. они не в состоянии принять во внимание гендерные аспекты экономики – такие как преобладание женщин в репродуктивном секторе, гендерное разделение труда и неравное распределение внутри домохозяйства [Elson 1991]. Другие считают, что сами программы являются гендерно-нейтральными по замыслу, однако при взаимодействии с исходными условиями они приводят к неравным результатам.

См. также: бюджеты гендерные, реформа финансового сектора, государственные финансы, статистика .Afshar and Dennis; Cagatay and Osler; Corbo and Fisher; Elson 1991, 1992, 1994, 1995; Haddad et al. 1995; Palmer 1991; special section on women workers in World Development 27:3.

Финансовый сектор (financial sector)

Финансовый сектор – это набор институтов, инструментов и законодательной базы, позволяющих совершение сделок в форме взятия и погашения долгов, т.е. предоставления кредитов. Финансовая система позволяет отделить владение имуществом от контроля над физическим капиталом. По мере развития экономики, финансовый сектор углубляется, укрепляется и расширяется: эти термины означают соответственно развитие характера и числа финансовых инструментов, взаимосвязанность и изощренность финансовых

30

институтов, и географическое проникновение и расширение финансовых рынков (коротко – развитие финансового сектора). Как правило, экономисты, пишущие о финансовом секторе, предполагают, что – независимо от того, что говорится о других отраслях – этот сектор является “гендерно-нейтральным”.

Однако гендерные отношения применимы и к этому сектору, в первую очередь через согласование развития финансового сектора и проникновения рыночных отношений во внерыночную деятельность. Внерыночная деятельность включает как продуктивную, так и репродуктивную, и осуществляется на основе разделения труда, которое в свою очередь происходит на основе гендерных отношений. Факторы, определяющие гендерное разделение труда, в процессе развития финансового сектора изменяются.

Так, углубление финансового рынка в развивающихся странах приводит к появлению большего числа кредитных инструментов; вместе с тем, есть многочисленные свидетельства того, что женщины имеют значительно меньший доступ к кредитам. Это происходит по разным причинам: и более слабый контроль женщин над основными средствами, которые можно предоставить в качестве залога под кредит, и преобладающие культурные (и институциональные) представления о том, что женщины являются менее надежными клиентами. Укрепление финансового рынка требует кодификации имущественных прав на основные средства, чтобы они могли служить в качестве кредитной гарантии. Однако современные нормы имущественного права, как правило, следуют традиционно установленным формам прав собственности и узуфрукта (права пользования чужим имуществом и доходами от него). Таким образом, в процессе развития финансового сектора собственность женщин экспроприируется [Asian Development Bank 1995, p.28-29; Agarwal 1994, Chs. 5&10].

Кроме того, специалисты в области гендера и развития много писали о внутригрупповых кредитно-сберегательных схемах и микрофинансовых учреждениях (например, Грамин-Банке), которые успешно осуществляют кредитование женщин с использованием системы социального залога и группового мониторинга. В то же время, необходимо обратить внимание на анализ адресных групп и фактического использования кредитов, чтобы программы, направленные на малоимущих женщин, в действительности предоставляли средства именно этой категории женщин.

См. также: реформа финансового сектора.Baden; Goetz and Sen Gupta; Hossain; Kabeer 1994.

Человеческое развитие (human development approach)

Концепция, полагающая, что рост (в широком смысле) может рассматриваться в качестве «развития» только если он направлен на большее удовлетворение человеческих потребностей. Этот подход, выработанный под влиянием работы Amartya Sen (Нобелевского лауреата по экономике за 1998 год) о возможностях и правах (см. права пользования), был выдвинут Программой Развития ООН, и получил развитие в Отчетах о Человеческом Развитии, публикуемых ПРООН ежегодно с 1990 года. Индекс Человеческого Развития (HDI), рассчитываемый в этих Отчетах, позволяет ранжировать страны по уровню их социально-экономического развития на основании данных о продолжительности жизни, образовании и уровне жизни (т.е. реальных доходах на душу населения с поправкой на покупательную способность). Этот индекс измеряет благосостояние напрямую, не ограничиваясь только доходами, которые являются лишь одним из факторов, формирующих благосостояние [Bardhan and Klasen, p.985]. Поэтому он предлагает альтернативу ранжированию стран по уровню ВВП на душу населения,

31

подчеркивая, что некоторые бедные страны могут достичь уровня человеческого развития выше среднего, и указывая на то, что многие страны могли бы достичь большего.

С 1995 г. ПРООН рассчитывает также Индекс Гендерного развития (Gender-related Development Index, GDI) и Меру Гендерного равенства (Gender Empowerment Measure, GEM), дополняя Индекс Человеческого развития анализом гендерных достижений. Индекс Гендерного развития учитывает неравенство между женщинами и мужчинами по тем же показателям, которые используются при расчете Индекса Человеческого развития. Чем больше расхождений по этим показателям, тем меньше Индекс Гендерного развития страны по сравнению с ее Человеческим Индексом. «Индекс Гендерного развития – это тот же Индекс Человеческого развития с поправкой на гендерное неравенство» (UNDP 1995, p.73). Некоторые важные заключения из анализа Индекса Гендерного развития:

«Во-первых, во всех странах мира женщины живут хуже мужчин. Во-вторых, степень неравенства не зависит от уровня доходов: в то время как Скандинавские страны показывают очень высокий уровень равенства, в Японии равенство ниже среднего… Среди относительно бедных стран достаточно хорошие результаты в продвижении гендерного равенства показывают Барбадос, Куба, Малайзия, Шри-Ланка, Таиланд и Ямайка. В-третьих, за последнее время Индекс Гендерного развития вырос почти везде, хотя гендерный разрыв в человеческом развитии все еще остается значительным.» [O’Hara p.469].

Недавняя критика Индекса Гендерного развития подняла несколько вопросов, в основном связанных с методами измерения неравенства (которые придают большее значение разрыву в заработной плате, чем в средней продолжительности жизни или в образовании, таким образом снижая ранг некоторых стран со средним уровнем дохода в сравнении, скажем, с некоторыми странами Южной Азии, где очень силен гендерный разрыв в образовании, и Восточной Азии, где низкое соотношение рождаемости мальчиков и девочек). Были предложены альтернативные методы расчета Индекса [Bardhan and Klasen].

Меру Гендерного равенства (GEM) концептуально отличается от Индекса Гендерного развития. Она сосредоточена не на воздействии гендерного неравенства на общее развитие страны, но на степени «гендерного равенства в экономической и политической власти. Она пытается измерить не достижения в благосостоянии, но равенство в сфере деятельности» [ibid., p.999].

Anand and Sen; Bardhan and Klasen; UN 1994, 1995; UNDP 1990, 1995.

Эффективность (efficiency)

В производстве – выбор производственных ресурсов (включая рабочую силу, физический капитал, технологии и финансы), которые минимизируют стоимость производства продукта. В потреблении – распределение расходов таким образом, чтобы максимизировать удовлетворенность потребителя (полезность). Понятие эффективности может применяться как к компаниям (фирмам), так и к домохозяйствам, и гендерные экономисты показали, что поэтому оно применимо как к производственному (продуктивному), так и к репродуктивному сектору экономики. Что касается экономики в целом, то экономисты-неоклассики считают, что если рынки функционируют свободно, без искажений цен со стороны государства или какого-либо иного влиятельного участника, корректирование цен будет продолжаться непрерывно для привлечения инвестиций, обеспечивающих эффективное распределение всех ресурсов экономики страны. Это называется распределительной эффективностью на уровне национальной

32

экономики: «оптимальная структура производства, достигаемая наиболее эффективным способом при наиболее эффективном сочетании ресурсов» [Foldvary p.27; Todaro p.687]. Программы структурного урегулирования провозглашают цели восстановления эффективности национальных экономик, которые не могут реализовать свой потенциал и удовлетворять потребности своих граждан.

Дискуссия об эффективном распределении в экономическом словаре New Palgrave указывает на важность низких операционных издержек и обладания полной информацией для обеспечения координации, необходимой в сложно организованном обществе с тем, чтобы достичь эффективных результатов, а также на проблемы эффективности как в распределении, так и в производстве [Eatwell et al. Vol. 2, p.107 ff].

Понятия эффективности и оптимальности важны для феминистских экономистов, поскольку окончательные выводы будут зависеть от того, какие издержки будут учитываться. Традиционные экономические трактовки исключают репродуктивный сектор и положительные внешние эффекты, которые он привносит в экономику. Кроме того, для сторонников неоклассической теории интерес представляют в первую очередь искажения, создаваемые государством, в то время как гендерная дискриминация выступает как искажение на рынке труда и других рынках, действующих в частном секторе. Эмпирические свидетельства (например, комплексный анализ развивающихся и развитых стран) показывают, что около 75 процентов разницы в оплате труда между мужчинами и женщинами не может быть отнесено на счет разницы в характеристиках человеческого капитала (например, разницы в уровне образования и опыта) [Psacharopoulos and Tzannatos; Horton – оба приводятся в: World Bank 1995, p.17]. Недавно проведенный эконометрический анализ сельских районов Южного Китая показал, что женщины – при соответствии всех прочих факторов – получают на 38.7 % меньше, чем мужчины. Результаты исследования были настолько очевидными, что они указали на искажения рынка, вызванные факторами на стороне предложения (например, гендерное разделение труда в домохозяйствах), и подняли стратегический вопрос о том, что оплачиваемый труд до сих пор рассматривался как панацея для повышения социально-экономического статуса женщин [Hare pp.1024 ff].

Подобные свидетельства указывают на то, что рынки функционируют несвободно из-за различий в договорной силе и статусе, а также из-за асимметрии обязательств и взаимозаменяемости мужчин и женщин. В недавнем анализе различий в оплате труда Tzannatos, используя данные из 11 стран Латинской Америки и Карибского бассейна, продемонстрировал, что, несмотря на некоторое сокращение этой разницы между мужчинами и женщинами, остающийся разрыв в заработной плате ведет к нетривиальным издержкам для экономики этих стран. Он также показал, что равенство в оплате труда привело бы к значительному повышению производительности, которое перевесило бы некоторое снижение зарплат мужчин [Tzannatos p.534]. Исследования подобного рода призваны доказать, что гендерное неравенство является вопросом эффективности, на который следует должным образом обратить внимание макроэкономической политике.

См. также: налог на репродуктивный труд.Eatwell et al., Vol. 2, 107-20; Palmer 1991, 1994.

Экономическая модель (economic model)

Упрощенное представление экономической действительности, показывающее взаимосвязи между выбранными экономическими переменными. До последнего десятилетия лишь немногие макроэкономические модели проводили различие между индивидами по полу, и большинство экономистов считало, что уровень обобщения в

33

интересующих вопросах слишком высок, чтобы оправдывать введение такого различения. Вместе с тем, были случаи дисагрегирования некоторых традиционных переменных, наиболее заметные – в моделях Кейнса и Калека. (Именно эти модели проводят различие между индивидами, чьи доходы поступают в основном в форме зарплаты, и теми, кто получает проценты от вложенного капитала; поэтому эти модели называются «классово-дисагрегированными»).

Работа Paul Collier (см. Введение к данному Глоссарию) стала первой попыткой смоделировать ограничения, налагаемые на экономический рост некоторыми гендерными стереотипами в экономике. Cagatay et al. подытожили три подхода, выработанные с тех пор для включения в экономический анализ гендерного измерения: (1) «метод гендерной дисагрегации», который разделяет по признаку пола традиционные макроэкономические переменные (например, поведение в отношении сбережений или потребления) исходя из предположения, что мужчины и женщины ведут себя по-разному в этих отношениях [Collier, 1993, 1994]; (2) «метод гендерных макроэкономических переменных», который вводит новую структурную переменную для описания структуры гендерных отношений (например, уровень гендерного неравенства на рынках труда и кредитов, или при принятии решений в домохозяйстве, в государственном и частном секторе) [Elson 1995]; (3) «метод двух секторов/систем» который моделирует экономику как два взаимодействующих сектора, один – состоящий из традиционных макроэкономических переменных, а второй – например, домохозяйства или репродуктивный сектор – представляющий сферу действия одной или нескольких гендерных переменных [Evers and Walters; Walters]. Прочие модели, которые по большей части являются комбинациями этих трех методов, включают [Braunstein; Darity; Ertuk and Cagatay; Fontana and Wood].

Экономические факторы, допускающие использование гендера как категории анализа, включают: распределение доходов и благосостояния, отношения землевладения и аренды, специализация и структура внешней торговли, насыщенность производственных цепочек, концентрация рынков, переход от государственной к частной собственности на средства производства, развитие финансового сектора, технологические трансформации; а также ряд институциональных, социальных, политических, демографических и географических факторов. Такие модели, т.к. они включают источники гендерной дифференциации, могут помогать в разработке макроэкономических стратегий, соответствующих микроэкономическим основаниям, т.е. динамике экономической деятельности людей [from Lustig, cited in Beneria 1995].

Недавние и текущие работы, моделирующие взаимодействие гендерных отношений и макроэкономики, включают работу Seguino – об эффекте распределения доходов и гендерного неравенства на примере полу-индустриализованных стран, Fontana – исследующую аналогичные вопросы заработной платы в отношении к открытости торговли в странах с низким уровнем доходов, Floro and Dymski – о реформе финансового сектора и финансовом кризисе в отношении участия женского труда, репродуктивного сектора, и договорной силы.

См. также: матрица социальных счетов; экспансия торговли.Collier 1993, 1994; Elson 1995; Floro and Dymski; Fontana and Wood; Seguino; Walters.

34

БИБЛИОГРАФИЯ

Acharya, Meena. 1982. “Time use data and the Living Standards Measurement Survey,” Living Standards Measurement Study Working Paper No. 18, The World Bank, Washington D.C.

Afshar, Haleh; Dennis, Carolyne, eds. 1992. Women and Adjustment Policies in the Third World. St. Martin’s Press. New York.

Agarwal, Bina. 1994. A Field of One’s Own: Gender and Land Rights in South Asia. Cambridge U.P. Cambridge.

Agarwal, Bina. 1992. “Gender Relations and Food Security: Coping with Seasonality, Drought, and Famine in South Asia,” pp.181-218 in Benerнa, Lourdes; Feldman, Shelly, eds. Unequal Burden: Economic Crises, Persistent Poverty, and Women’s Work. Westview. Boulder.

Alexander, Patricia. forthcoming. “Issues for Asian Women in the Transition to Market.” Occasional Paper, UNRISD. Geneva.

Anand, S; Sen, Amartya K. 1994. “Sustainable Human Development: Concepts and Priorities,” Occasional Paper No. 8, Human Development Report Office. United Nations Development Programme. New York.

Asian Development Bank. 1995. “Overview of Transition,” Part II, Annual Report 1995. Reprinted as: Lessons from the Asian Transition. ADB. Manila.

Baden, Sally. 1996. “Gender issues in financial liberalisation and financial sector reform.” Topic paper for Directorate General for Development, European Commission. BRIDGE Report No. 39. Institute of Development Studies (IDS). Brighton.

Bannock, G., Baxter, R.E.; and Davis, E. 1992. The Penguin Dictionary of Economics. Fifth Ed. Penguin. London.

Bardhan, Kalpana; Klasen, Stephan. 1999. “UNDP’s Gender-Related Indices: A Critical Review” in World Development 27:6, pp.985-1010.

Becker, Gary. 1965. “A Theory of the Allocation of Time,” in Economic Journal, 75:9, pp.493-517.

Becker, Gary. 1981. A Treatise on the Family. Harvard. Cambridge, Mass.

Behrman, Jere; Srinivasan, T.N., eds. 1995. Handbook of Development Economics, Vol. 3A, 3B. (Vol. 1, 2, see Chenery) Elsevier. Amsterdam.

Bell, Clive. 1988. “Credit, Markets and Interlinked Transactions,” in Chenery and Srinivasan eds., pp.763-829.

Benerнa, Lourdes. 1992. “Accounting for Women’s Work: the Progress of Two Decades,” in World Development 20:11, pp.1547-1560.

Benerнa, Lourdes. 1995. “Toward a Greater Integration of Gender in Economics”, in World Development 23:11, pp.1839-1850.

Benerнa, Lourdes. 1999. “Gender and the Construction of Global Markets,” paper presented at the workshop Gender, Macroeconomics and Globalization, hosted by UNDP, 25-26 March 1999, New York.

35

Besley, Timothy. 1995. “Savings, Credit and Insurance”, in Behrman and Srinivasan eds., pp.2123-2207.

Braunstein, Elissa. 2000. “Engendering Foreign Direct Investment: Family structure, labor markets and international capital mobility”, in World Development 28:7.

Bruce, J.; Dwyer, D. eds. 1988. Homes Divided: Women and Income in the Third World. Stanford University Press. Stanford.

Boserup, E. 1970. Women’s Role in Economic Development. St. Martin's Press. New York.

Budlender, D.; Sharp, R.,; with Allen, K. 1998. How to do a Gender-Sensitive Budget Analysis: Contemporary Research and Practice. Australian Agency for International Development, Canberra; and Commonwealth Secretariat, London.

Chenery, Hollis; Srinivasan, T.N., eds. 1988. Handbook of Development Economics, Vol. 1, 2. (Vol. 3A, 3B, see Behrman) Elsevier. Amsterdam.

Chibber, A. 1989. “The Agricultural Supply Response,” in Commander, S., ed. 1989. Structural Adjustment in Agriculture: Theory and Practice in Africa and Latin America, Overseas Development Institute. London.

Зagatay, Nilufer; Elson, Diane; Grown, Caren. 1995. “Introduction,” in World Development 23:11, pp.1827-1836.

Зagatay, Nilufer; Ozler, Sule. 1995. “Feminization of the Labor Force: The Effects of Long-Term Development and Structural Adjustment,” in World Development 23:11, pp.1883-1894.

Collier, P. 1988, “Women in Development. Defining the Issues”, World Bank Policy Planning and Research Paper, No.129, World Bank, Washington.

Collier, P. 1989, “Women and Structural Adjustment”, mimeo, Unit for the Study of African Economies, Oxford University, Oxford.

Collier, P. 1990, “The impact of adjustment on women”, in World Bank. Analysis Plans for Understanding the Social Dimensions of Adjustment, pp.149-163. World Bank, Washington DC.

Collier, Paul. 1993. “The impact of adjustment on women”, in L. Demery, Marco Feroni, Christiaan Grootaert with Jorge Wong-Walle, eds. Understanding the Effects of Policy Reform, pp.183-197. World Bank. Washington.

Collier, Paul. 1994. “Gender Aspects of Labour Allocation During Structural Adjustment - A Theoretical Framework and the African experience” in Susan Horton, Ravi Kanbar and Dipak Mazumdar (eds.) Labor Markets in an Era of Adjustment, Vol. 1. World Bank. Washington.

Collier, P., Appleton, S., Devon, D., Burger, K., Dunning, J., Haddad, L. and Hoddinott, G., 1991, 'Public Services and Household Allocation in Africa: Does Gender Matter?', mimeo, Centre for Study of African Economies. Oxford.

Corbo, Vittorio; Fischer, Stanley. 1995. “Structural Adjustment, Stabilization and Policy Reform: Domestic and International Finance”, in Behrman and Srinivasan, 2847-2920.

Cornia, G; Stewart, F; Jolly, R., eds 1987. Adjustment with a Human Face: Protecting the Vulnerable and Promoting Growth. A study by UNICEF. Clarendon Press. Oxford.

36

Darity, William. 1995. “The Formal Structure of a Gender-Segregated, Low-Income Economy,” in World Development 23:11, 1963-1968.

Demery, Lionel; Chao, Shiyan; Bernier, Renй; Mehra, Kalpana. 1995. “The Incidence of Social Spending in Ghana.” PSP Discussion Paper Series No. 82., Poverty and Social Policy Department. World Bank. Washington.

Demery, Lionel. 1996. “Gender and Public Social Spending: Disaggregating Benefit Incidence.” Poverty and Social Policy Department Discussion Paper. World Bank. Washington.

Departamento Nacional de Planeacмуn; BMZ/GTZ. 1998. Macroeconomнa, Gйnero y Estado. Tercer Mundo Editores.

Dessing, M. 1992. “Labour Supply, the Family, and Poverty: the S-Shaped Labor Supply Curve,” paper presented at the Western Economic Association Annual Meeting, Seattle, 1991.

Eatwell, John; Milgate, Murray; Newman, Peter eds. 1987. The New Palgrave: A Dictionary of Economics. Macmillan. London.

Elson, Diane. 1991. [1995 2nd edition] “Male Bias in Macroeconomics: The Case of Structural Adjustment”, in Elson, Diane, ed. Male Bias in the Development Process, pp.164-190. Manchester University Press. Manchester.

Elson, Diane. 1992. “Male Bias in Structural Adjustment”, in Afshar and Dennis, pp.46-68.

Elson, Diane. 1993. “Gender-aware Analysis and Development Economics” in Journal of International Development 5:2. University of Manchester, Institute for Development Policy and Management. Manchester.

Elson, Diane. 1994. “Micro, Meso, Macro: Gender and Economic Analysis in the Context of Policy Reform”, pp. 93 -104 in Bakker, Isabella, ed. The Strategic Silence: Gender and Economic Policy. Zed Press and North-South Institute. London and Ottawa.

Elson, Diane. 1995. “Gender Awareness in Modeling Structural Adjustment”, in World Development 23:11, pp.1851-68.

Elson, Diane. 1997a. “Integrating Gender Issues into Public Expenditure: Six Tools,” University of Manchester, Graduate School of Social Sciences, GENECON Unit, April.

Elson, Diane. 1997b. “Gender-Neutral, Gender-Blind or Gender-Sensitive Budgets? Changing The Conceptual Framework to Include Women’s Empowerment and the Economy of Care” Preparatory Country Mission to Integrate Gender into National Budgetary Policies and Procedures. Commonwealth Secretariat. London.

Elson, Diane. 1999. “Labour Markets as Gendered Institutions: Equality, Efficiency and Empowerment Issues” in World Development 27:3, pp.611-627.

Elson, Diana; Evers, Barbara. 1997. “Concepts and Sources.” Gender Aware Country Economic Reports Working Paper No. 1. GENECON Unit, Graduate School of Social Sciences, University of Manchester, July.

Engle, Patrice; Menon, Purnima; Haddad, Lawrence. 1999. “Care and Nutrition: Concepts and Measurement,” in World Development 27:8, pp.1309-1337.

37

Erturk, Korkut; Зagatay, Nilufer. 1995. “Macroeconomic consequences of cyclical and secular changes in feminization: an experiment at gendered macromodelling”, in World Development 23:11, pp. 1969-1977.

Evans, Alison. 1992. “Statistics,” in Шstergaard, Lise. Gender and Development, A Practical Guide, 11-40. Routledge. London.

Evers, Barbara; Walters, Bernard. “Adapting a Gender-Segregated Macro Model to a Bargaining Framework,” paper presented at the workshop Gender, Macroeconomics and Globalization, hosted by UNDP, 25-26 March 1999, New York.

Feldman, Allan. 1987. “Welfare economics,” in Eatwell et al., pp.889-895.

Feminist Economics. Journal of the International Association of Feminist Economics. Routledge, London. Three times yearly since 1995.

Floro, Maria; 1995. “Economic Restructuring, Gender and the Allocation of Time,” in World Development 23:11, 1913-1929.

Floro, Maria; Dymski, Gary. In progress. “Gender, Power and Financial Crisis: An Analytical Framework”. Paper presented at Engendering Macroeconomics Workshop, Chicago, November 13-14, 1998.

Folbre, Nancy. 1984. “Household Production in the Philippines: A Non-neoclassical Approach”, in Economic Development and Cultural Change 32:2, 303-330.

Folbre, Nancy. 1986a “Hearts and Spades: Paradigms of Household Economics”, in World Development 14:2, 245-255.

Folbre, Nancy. 1986b. “Cleaning house: new perspectives on households and economic development”, in Journal of Development Economics 22, 5-40.

Folbre, Nancy. 1994. Who Pays For The Kids? Gender and the Structures of Constraint. Routledge. London and New York.

Foldvary, Fred. 1998. Dictionary of Free-Market Economics. Elgar. Cheltenham, UK, and Northampton, US.

Fontana, Marzia. D.Phil. Research in Progress. “The Gender Impact of Trade Liberalisation in Low-income Developing Countries,” mimeo. Institute of Development Studies (IDS). Brighton.

Fontana, Marzia; Joekes, Susan; Masika, Rachel. 1998. “Global Trade Expansion and Liberalisation: Gender Issues and Impacts.” BRIDGE Report No. 42, IDS. Sussex.

Fontana, Marzia; Wood, Adrian, 2000. “Modelling the Effects of Trade on Women, at Work and at Home”, in World Development 28:7.

Goetz, Ann Marie; Sen Gupta, Rita. 1994. “Who Takes the Credit? Gender, Power and Control over Loan Use in Rural Credit Programmes in Bangladesh.” IDS Working Paper No. 8, Institute of Development Studies. Brighton.

Gunning, Jan Willem; Keyzer, Michiel. “Applied General Equilibrium Models for Policy Analysis”, in Behrman and Srinivasan, pp.2025-2107.

Haddad, Lawrence; Brown, Lynn; Richter, Andrea; Smith, Lisa. 1995. “The Gender Dimensions of Economic Adjustment Policies: Potential Interactions and Evidence to Date”, in World Development 23:6, pp.881-896.

38

Haddad, Lawrence; Hoddinott, John; Alderman, Harold. 1997. “Introduction: The Scope of Intra-household Resource Allocation Issues”, in Haddad, Lawrence; Hoddinott, John; Alderman, Harold, eds., pp.1-16.

_____________________________________________eds. 1997. Intra-household Resource Allocation in Developing Countries: Models, Methods, and Policy. International Food Policy Research Institute. John Hopkins University Press. Baltimore and London.

Haddad, Lawrence; Hoddinott, John. 1994. “Women’s Income and Boy-Girl Anthropometric Status in the Cфte d’Ivoire,” in World Development 22:4, pp.543-553.

Hare, Denise. 1999. “Women’s Economic Status in Rural China: Household Contributions to Male-Female Disparities in the Wage-Labour Market.” in World Development 27:6, pp.1011-1029.

Hedman, B.; Perucci, F.; Sundstrom, P. 1996. Engendering Statistics: A Tool for Change. Statistics Sweden. Stockholm.

Hoddinott, John; Adam, Christopher. 1998. “Testing Nash-bargaining Household Models with Time-series Data.” FCND Discussion Paper 52. International Food Policy Research Institute. Washington, D.C.

Hoddinott, John; and Haddad, Lawrence. 1995. “Does Female Income Share Influence Household Expenditures? Evidence from Cфte d’Ivoire” in Oxford Bulletin of Economics and Statistics, 57:2, pp.77-96.

Horton, S. 1999. “Marginalization Revisited: Women's Market Work and Pay, and Economic Development,” in: World Development, 27: 3 , pp.571-82.

Hossain, M. 1984. “Credit for the Rural Poor: The Experience of the Grameen Bank,” Bangladesh Institute of Development Studies Research Monograph No. 4. Dhaka.

Humphries, Jane. 1987. “Women and work,” in Eatwell et al., pp.925-928.

Humphries, Jane, and Jill Rubery. 1984. “The reconstitution of the supply side of the labour market: the relative autonomy of social reproduction.,” Cambridge Journal of Economics. 8:4. pp.331-346.

Humphries, Jane, and Jill Rubery, eds. 1995. The Economics of Equal Opportunities. Equal Opportunities Commission. Manchester.

Hurt, K; Budlender, D., eds. 1998. Money Matters: Women and the Government Budget. Institute for Democracy in South Africa. Cape Town.

IFPRI. 1992. “Understanding How Resources Are Allocated within Households.” IFPRI Policy Briefs. International Food Policy Research Institute, and World Bank. Washington, D.C.

Joekes, Susan. 1987. Women in the World Economy. Oxford University Press. Oxford.

Joekes, Susan. 1995. “Trade-Related Employment for Women in Industry and Services in Developing Countries.” UNRISD Occasional Paper No. 5. United Nations Research Institute for Social Development. Geneva.

Joekes, Susan; Weston, Ann. 1994. Women and the New Trade Agenda. UNIFEM. New York.

39

Jones, C. 1986. “Intrahousehold bargaining in Response to the Introduction of New Crops: A Case Study from Northern Cameroon,” in Moock, J.L., ed. 1986. Understanding Africa’s Rural Households and Farming Systems, pp.105-123. Westview. Boulder.

Kabeer, Naila. 1991. “Gender Dimensions of Rural Poverty: Analysis from Bangladesh,” in Journal of Peasant Studies 18:2, pp.241-262. Cass. London.

Kabeer, Naila. 1994. Reversed Realities: Gender Hierarchies in Development Thought. Verso. London and New York.

Kabeer, Naila. 1996. “Agency, Well-Being and Inequality: Reflections on the Gender Dimension of Poverty,” in IDS Bulletin 27:1, pp.11-21. Institute of Development Studies (IDS). Sussex.

Katz, Elizabeth. 1999. “Gender and development”, in O’Hara, Phillip, ed., pp.391-396.

Kazemier, B.; Keuning, Steven. 1998. “Measuring Well-being with an Integrated System of Economic and Social Accounts: An Application of the SESAME Approach to the Netherlands” Paper presented to the International Association for Research in Income and Wealth. Cambridge, UK, August 1998.

Lin, Justin Yifu; Nugent, J.B. 1995. “Institutions and Economic Development”, in Behrman and Srinivasan. Handbook in Economics Vol. 3A, pp.2301-2370.

Lockwood, B. “Pareto Efficiency,” in Eatwell et al., pp.811-813.

Lockwood, M., and Collier, P. 1988. “Maternal Education and the Vicious Cycle of High Fertility and Malnutrition”, in Women in Development Planning and Research Working Papers (WPS 130) Population and Human Resources Department, The World Bank, Washington DCMehra, Rekha; Gammage, Sarah. 1999. “Trends, Countertrends, and Gaps in Women’s Employment” in World Development 27:3, pp.533-550.

Mencher, J. “Women’s Work and Poverty: Women’s Contribution to Household Maintenance in South India,” in Bruce and Dwyer, eds., pp.99-119.

Meinzen-Dick, Ruth; Brown, Lynn; Feldstein, Hilary; Quisumbing, Agnes. 1997. “Gender and Property Rights: Overview,” in World Development 25:8, pp1299-1302.

__________________________ “Gender, Property Rights, and Natural Resources,” in World Development 25:8, pp.1303-1315.

O’Hara, Phillip, ed. 1999. Encyclopedia of Political Economy. Routledge. London.

Organisation of Economic Cooperation and Development (OECD). 2000 (forthcoming). Gender and Economic Reform in Development Co-operation. DAC-WP GEN/DCD. 2000. (Edited by Carole Houlihan. Collected works of Diane Elson et al), OECD. Paris.

Palmer, Ingrid. 1991. “Gender and Population in the Adjustment of African Economies: Planning for Change.” Women, Work and Development, No. 19. International Labour Office. Geneva. Palmer, Ingrid. 1994. “Social and Gender Issues in Macro-economic Policy Advice”. Social Policy Series No. 13. GTZ. Eschborn.

Palmer, Ingrid. 1995. “Public Finance from a Gender Perspective”, in World Development 23:11, pp.1981-1986.

40

Petersen, J; Lewis, M. 1999. The Elgar Companion to Feminist Economics. Edward Elgar. London.

Pollak, Robert. 1985. “A Transaction Cost Approach to Families and Households”. Journal of Economic Literature, 23:6, pp.581-608.

Reeves, Hazel; Wach, Heike. 1999. “Women’s and gender budgets: an annotated resource list.” BRIDGE Bibliography No.9, Institute of Development Studies (IDS). Brighton.

Rodgers, Yana; Cooley, Jane. 1999. “Outstanding Female Economists in the Analysis and Practice of Development Economics,” in World Development 27:8, pp.1397-1411.

Rose, Pauline. 1995. “Female Education and Adjustment Programmes,” in World Development 23:11, pp.1931-1949.

Rutherford, Donald. 1995. Routledge Dictionary of Economics. Routledge. London

Seguino, Stephanie. “Gender Inequality and Economic Growth: A Cross-country Analysis”, in World Development 28:7.

Sen, Amartya K. 1981. Poverty and Famines: An Essay on Entitlement and Deprivation. Clarendon. Oxford.

Sen, Amartya K. 1984. Resources, Values and Development. Blackwell. Oxford.

Sen, Amartya K. 1990. “Gender and Co-operative Conflict”, in Tinker, ed., pp.123-149.

Sen, Gita. 1996. “Gender, Markets and States: A Selective Review and Research Agenda”, in World Development, 25:5, pp.821-829.

Sharp, R.; Broomhill, R. 1990. “Women and government budgets.” Australian Journal of Social Issues. 25: 1, pp1-14.

Standing, Guy. 1989. “Global feminisation through flexible labour,” in World Development, 17:7, pp.1077-1095.

Standing, Guy. 1999. “Global Feminization Through Flexible Labor: A Theme Revisited” in World Development 27:3, pp.583-602.

Stewart, Frances. 1983. “Inequality, Technology and Payments Systems” and “Payment Systems and Third World Development”, in Stewart, Frances, ed. Work, Income and Inequality: Payments Systems in the Third World. Macmillan. London.

Stewart, Frances. 1992. “Can Adjustment Programmes Incorporate the Interests of Women?”, in Afshar and Dennis, 13-45.

Strauss, John; Thomas, Duncan. 1995. “Human Resources: Empirical Modeling of Household and Family Decisions” in Behrman and Srinivasan, 1881-2023.

Tibaijuka, Anna. 1994. “The Cost of Differential Gender Roles in African Agriculture: A Case Study of Smallholder BAnana-Coffee Farms in the Kagera Region, Tanzania,” in Journal of Agricultural Economics 45:1, pp.69-81.

Tinker, Irene. 1990. Persistent Inequalities: Women and World Development. Oxford University Press. Oxford.

41

Todaro, Michael. 1997. Economic Development [6th ed]. Addison-Wesley. Reading, US.

Tzannatos, Zafiris. 1999. “Women and Labor Market Changes in the Global Economy: Growth Helps, Inequalities Hurt and Public Policy Matters” in World Development 27-3, pp.551-569.

UNDP (United Nations Development Programme), annually, since 1990. Human Development Report, United Nations. New York.

UN. 1994. United Nations Women’s Indicators and Statistical Database (Wistat), Version 3 (CD-ROM). United Nations Statistical Division. New York.

UN. 1995. The World’s Women, Trends and Statistics. United Nations. New York.

UN. 2000 forthcoming. United Nations Women's Indicators and Statistics Database (Wistat), version 4, (CD-ROM), United Nations, Statistical Division. New York.

UNSTAT. 1989. “Handbook on Social Indicators.” Studies in Methods, Series F No.49. United Nations. New York.

Van de Walle, Dominique; Nead, Kimberly. 1995. Public Spending and the Poor - Theory and Evidence. Johns Hopkins University Press. Baltimore.

Walters, Bernard. 1995. “Engendering Macroeconomics” in World Development 23.11 1869-1880.

Waring, Marilyn. 1989. If Women Counted: A New Feminist Economics. Macmillan. London.

Wold, B. 1997. Supply Response in a Gender Perspective: The Case of Structural Adjustment in Zambia. Statistics Norway and Central Statistical Office, Zambia.

Wood, Adrian. 1991. “North-South Trade and Female Labour in Manufacturing: An Asymmetry”, in Journal of Development Studies, 27:2,pp.168-189.

World Bank. 1993. Investing in Health: World Development Report. World Bank. Washington DC.

World Bank. 1995. Toward Gender Equality: The Role of Public Policy. World Bank. Washington DC.

World Development. 1995. 23:11. Special Issue on Gender and International Economics. Pergamon, Elsevier Science. London and Amsterdam.

__________________1999. 27:3. Special Section: Women Workers in a Globalizing Economy. Pergamon, Elsevier Science. London and Amsterdam.

42

УКАЗАТЕЛЬ АНГЛИЙСКИХ ТЕРМИНОВ

bargaining models – договорные моделиbenefit incidence analysis – анализ распределения благbudgets, gender – бюджеты гендерныеdivision of labour – разделение трудаeconomic model – экономическая модельefficiency – эффективностьentitlement – право пользования externality – внешние эффектыfinancial sector – финансовый секторfinancial sector reform – реформа финансового сектораglobalisation – глобализацияhousehold – домохозяйствоhuman development approach – человеческое развитиеintra-household allocation – распределение внутри домохозяйства macro-micro – макро–микроmarginal productivity theory – теория предельной продуктивностиmarket failure – несрабатывание рынкаmeso level – мезо-уровеньnational accounts – национальные счетаnew household economics – новая экономика домохозяйств Pareto optimality – оптимальность по Паретоprimary and secondary claims – первичные и вторичные требованияpublic finance – государственные финансыreproduction labour tax – налог на репродуктивный трудreproductive sector – репродуктивный секторsocial accounting matrix (SAM) – матрица социальных счетовstatistics – статистикаstructural adjustment – структурное урегулирование supply response – реакция предложения time budget survey – исследования бюджета времениtrade expansion – экспансия торговлиtransaction costs – операционные издержкиunpaid labour – неоплачиваемый труд

43