МЕХАНИЗМЫ ОБЩЕСТВЕННОГО УЧАСТИЯ И … from Northern Ireland...

Проект осуществлен в партнерстве с International Alert и Европейским партнерством с целью мирного урегулирования конфликта вокруг Нагорного Карабаха (EPNK)

МЕХАНИЗМЫ ОБЩЕСТВЕННОГО УЧАСТИЯ И МНОГОКАНАЛЬНОЙ ДИПЛОМАТИИ В МИРНЫХ ПРОЦЕССАХ:

уроки из Северной Ирландии

Февраль 2014 г.

Данный проект финансируется

Европейским Союзом

Механизмы общественного участия и многоканальной дипломатии в мирных процессах: уроки из Северной Ирландии

1

Организация International Alert благодарит Европейский Союз за поддержку в проведении

этого исследования. International Alert также благодарит следующих стратегических спонсоров

за поддержку: Министерство международного развития Великобритании (UKAID); Шведское

aгентство международного сотрудничества в области развития (SIDA); Министерство

иностранных дел Нидерландов; Министерство иностранных дел и торговли Ирландии.

Мнения, выраженные в данном отчете, принадлежат исключительно авторам и не обязательно отражают точку зрения или политику организации International Alert, ЕPNK и наших спонсоров.

© International Alert 2014 г. Все права защищены. Ни одна часть данной публикации не может быть воспроизведена или передана в любой форме или любыми средствами, включая электронные, механические, фотокопировальные, средства записи и любые другие системы хранения и изъятия информации, или использована любым иным способом, без полного указания имени автора и источника заимствования.

Фото на обложке: Парламентские здания, Стормонт, место Ассамблеи Северной Ирландии © Mike Boyland/iStockphoto


2

Содержание

Об авторах 3

Введение 4

Как мы оказались в этой ситуации? 5

1. От бомб к бюллетеням: политические институты и трансформация конфликта в Северной Ирландии 14

2. Роль официальной дипломатии и внешних акторов в урегулировании конфликта в Северной Ирландии 26

3. Роль диаспоры в противостоянии в Северной Ирландии и механизмы ее вовлечения в трансформацию конфликта 40

4. Роль СМИ в североирландском конфликте 53

5. Гражданское общество Северной Ирландии в поисках мира 66


3

Об авторах

Гегам Багдасарян занимался журналистикой и политикой, является основателем и президентом

Степанакертского пресс-клуба – неправительственной организации, которая с 1998 г. стала центром

свободных СМИ в Нагорном Карабахе. В 2004–2008 гг. возглавлял популярную независимую газету

Demo, в настоящее время является главным редактором ежемесячного аналитического журнала

«Аналитикон», выходящего на армянском и русском языках.

Аваз Гасанов – директор «Общества гуманитарных исследований», неправительственной организации,

которая добивается демократических изменений путем защиты прав и свобод человека и достижения

более последовательного участия граждан в построении гражданского общества. Один из самых

активных деятелей гражданского общества, Аваз Гасанов является редактором журнала «Права

человека в Азербайджане» и принимает широкое участие во встречах-диалогах с партнерами из

Армении.

Микаэл Золян – историк и политический аналитик из Армении, стипендиат региональной программы

Фонда Генриха Белля на Южном Кавказе. В настоящее время преподает в Ереванском государственном

лингвистическом университете им. В. Брюсова и работает в НПО «Ереванский пресс-клуб» в Ереване.

Область научных интересов Микаэла Золяна включает вопросы национализма и этничности,

этнополитические конфликты, процессы демократизации и общественные движения. Микаэл является

автором ряда статей, опубликованных в Армении и за ее пределами.

Масис Маилян является председателем Общественного совета по внешней политике и безопасности

(FSPC) – неправительственного партнерства и аналитического центра в Нагорном Карабахе. Будучи

политиком и дипломатом с большим опытом, Масис Маилян принимал участие в переговорах Track I,

форумах Track II и дискуссиях политических экспертов, посвященных кавказскому региону и армяно-

турецким отношениям. Автор многочисленных статей и аналитических отчетов по нагорно-карабахскому

конфликту и региональной проблематике.

Гюльшен Пашаева – заместитель директора Центра Стратегических Исследований при Президенте

Азербайджанской Республики. Ранее работала в Миссии ООН в Азербайджане, являлась национальным

координатором регионального проекта ЮНИФЕМ (ныне ООН-Женщины) «Женщины за предотвращение

конфликтов и создание мира на Южном Кавказе» (2001–2006 гг.) и была сотрудником Департамента

Общественной Информации ООН (2007–2009 гг.). С 1996 по 2001 год Гюльшен Пашаева руководила НПО

«Центр изучения конфликтов» и преподавала в различных государственных и частных университетах

Азербайджана. Д-р Пашаева специализируется в сфере урегулирования конфликтов и вопросов

безопасности, гендерной и языковой политики. Является автором более 70 публикаций.


4

Введение

Организация International Alert занимается трансформацией конфликтов на Южном Кавказе с середины 1990-х годов. В контексте нагорно-карабахского конфликта мы стараемся повышать потенциал всевозможных секторов общества по разные стороны конфликта в области построения доверия, рассматривать альтернативные нарративы конфликта и пропагандировать мир среди лиц, принимающих решения. В рамках Европейского партнерства с целью мирного урегулирования конфликта вокруг Нагорного Карабаха (EPNK), организация International Alert собрала вместе группу экспертов из региона конфликта с целью сравнительного анализа других конфликтов. Изучение других конфликтов может осуществляться на разных уровнях и с разными задачами – от понимания причин, динамики, движущих сил, изучения позиций сторон конфликта до, в конечном итоге, специфических вариантов решения. В данном проекте ни одна из этих задач не является фокусом изучения. К анализу других конфликтов мы подходим с позиций гражданского миротворчества, а именно, пытаемся изучить участие гражданского общества и роль многоканальной дипломатии в мирных процессах и усилиям по трансформации конфликтов через конкретные механизмы и институты, не имеющие прямые политические рычаги и ресурсы. Другой важной частью проекта является стимулирование широкого обсуждения с самыми разными группами населения новых идей и взглядов на трансформацию конфликта и развитие новых подходов в прямом диалоге с сообществами. Первая инициатива экспертной группы состоялась в анализе существующих на данный момент восприятий миротворческих усилий гражданским обществом. Из этого исследования появилась совместная публикация «Приближение перспективы мира: 20 лет гражданского миротворчества в контексте нагорно-карабахского конфликта», которая представляет собой новаторскую попытку коллективного осмысления двадцатилетних миротворческих усилий гражданского общества. Принимая первую совместную работу в качестве отправной точки для дальнейшего исследования других конфликтов, группа изучила механизмы общественного участия и многоканальной дипломатии в контексте cевероирландского мирного процесса. Работа включала в себя глубинный теоретический анализ конфликта, а также встречи в Лондоне, Белфасте и Дублине с целым рядом экспертов, лидеров гражданского общества, представителей католической и протестантской общин, лиц, принимавших участие в вооруженной борьбе, политиков, которые вели переговоры, членов парламентов. Результаты этой работы легли в основу данного исследования. International Alert выражает благодарность участникам экспертной группы, а также всем коллегам в Лондоне, Белфасте и Дублине, и в особенности Клему Маккартни, которые щедро поделились своими знаниями и усилиями при осуществлении программы.


5

Как мы оказались в этой ситуации?

Клем Маккартни

Личное мнение

Большинство конфликтов трудно понять людям со стороны, не находящимся в гуще этих конфликтов.

Стороны конфликта переживают целый ряд трансформаций и изменений и, на первый взгляд, мало чем

отличаются друг от друга. Вопросы, лежащие в основе конфликта, нередко представляются

обыденными, не стоящими того, чтобы из-за них копья ломать. Даже термины, которые используются в

конфликтах, постоянно меняют свою окраску и значение и сами становятся источником конфликта. «Ну

почему они не могут вести себя как взрослые и научиться жить в мире!» – так и хочется воскликнуть,

глядя на все это. В этом смысле конфликт в Северной Ирландии ничем не отличается от других

конфликтов.

Даже сами стороны конфликта порой затрудняются дать ему оценку и найти ему объяснение. Они

«выстраивают» свою версию конфликта и его истории, отражающую предпочтительное для них видение

конфликта, и оправдывающую их сегодняшние действия и предлагаемые решения. В большинстве

своем такие версии-нарративы в целом не отрицают фактов, однако смысл, которой они вкладывают в

эти факты, может быть разным. Австрийский конфликтолог Фриц Гласл1 предложил модель, которая

описывает девять состояний эскалации конфликта. Эта модель показывает, как на раннем этапе стороны

переходят от споров вокруг вопросов в центре конфликта к спорам о том, в чем заключаются эти

вопросы. Таким образом, они соперничают друг с другом за торжество их собственной версии, ибо, если

эта версия будет принята, ее победа приведет к желаемому ими результату и одновременно выбьет

почву из-под ног другой стороны, как с технической, так и с эмоциональной точки зрения.

Джон Уайт2, бывший профессор политологии из Белфаста, выделил основные оценки конфликта в

Северной Ирландии, встречающиеся в научной литературе того периода. Эти версии-нарративы, взятые

на вооружение различными политическими субъектами, основываются на классовых различиях,

идентичности или колонизации/пост-колониальных реалиях и, конечно, нередко включают в себя

отдельные аспекты всех трех компонентов.

Стороны продолжают менять свои нарративы в зависимости от целевой аудитории и предполагаемых

преимуществ, которые они могут получить для себя в результате определенной интерпретации. Если

стороны конфликта многое упрощают подобным образом, совсем не удивительно, что посторонним

трудно понять, что к чему. В результате они могут посчитать определяющим какой-то момент, который в

действительности не отражает ключевых особенностей ситуации.

Шведский конфликтолог Петер Валленстеен,3 адаптировавший модель Йохана Галтунга, выделяет три

элемента конфликта и три аналога этих элементов в построении мира: формирование конфликта (или

его противоположность – формирование мира), в ходе которого складывается концепция сторон и их

отношение друг к другу; несовместимость (или совместимость) оспариваемых в рамках конфликта

вопросов; деструктивное или конструктивное поведение сторон. Все это можно представить в виде трех

ножек табуретки. Если одной ножки не хватает, табуретка конфликта падает. Однако понятие конфликта

1 F. Glasl, Confronting Conflict, Bristol: Hawthorn Press, 1999.

2 J. Whyte, Interpreting Northern Ireland, Oxford: Clarendon Press, 1991.

3 P. Wallensteen, Understanding Conflict Resolution: A Framework. In Peter Wallensteen Peace Research:

Achievements and Challenges, London: Westview Press, 1988.


6

более динамично. Если убрать одну ножку, оставив два других элемента, то вскоре отрастет новая

ножка, которая позволит сохранить конфликт. Если текущие проблемы разрешаются, но при этом

сохраняются конфликтные отношения между сторонами, а их поведение по-прежнему носит

враждебный характер, то на смену старым проблемам приходят новые.

Применение этих подходов к ситуации в Ирландии, впоследствии породившей североирландский

конфликт, позволяет нам лучше понять, как развивались тенденции, которые, начиная с 1969 г., привели

к периоду «беспорядков».

Возможно, это легче объяснить, показав, как каждая из заинтересованных сторон защищала то, что ей

представлялось собственными интересами. Ниже приведен анализ сторон конфликта, интересов и

действий, направленных на продвижение и защиту этих интересов. Это мой собственный анализ, не

совпадающий с каким-либо из существующих нарративов конфликта.

Исторические предпосылки конфликта

Главными сторонами конфликта были коренное кельтское население Ирландии, британское

государство и переселенцы из Англии и Шотландии, которых можно подразделить на разные группы в

зависимости от их происхождения, исповедуемой ими разновидности христианства, экономического и

политического положения. Продвижение их интересов часто осуществлялось за счет интересов других

групп, хотя, возможно, это не всегда происходило сознательно. Действия часто предпринимались из

страха или из соображений удобства, и стороны очень мало или вообще не задавались вопросом о том,

как эти действия отразятся на других. Однако восприятие – а часто и реальность - заключались в том, что

интересы каждой группы находились в конфликте с интересами других групп в рамках отношений

соперничества «с нулевой суммой», что порождало обиды и страхи.

Сегодняшний конфликт уходит своими корнями в завоевание Ирландии в 1169 г. англо-нормандскими

баронами. Они поселились в Англии после нормандского завоевания 1066 г., которое привело их к

власти. Английский король был заинтересован в расширении границ своих владений, и в 1155 г. Папа

Римский издал указ Laudabiliter, предоставлявший королю право вторжения в Ирландию, хотя

последний не сразу привел этот указ в действие. Бароны были заинтересованы в приобретении земель

и богатства при минимальном вмешательстве короля в жизнь их вотчин. Когда изгнанный ирландский

вождь Дермот Макмурро обратился к ним за помощью в борьбе с другими вождями, они охотно

согласились. Их действия завершились победой, но английский король, которого беспокоила

перспектива создания ими альтернативных центров власти, отправился в Ирландию и вскоре после

этого провозгласил господство английской короны над Ирландией.

Впоследствии многие англо-норманны приобрели земли в Ирландии и поселились там, вытеснив

местных вождей, однако для большинства коренного населения один хозяин попросту сменился

другим, и это почти никак не повлияло на их положение. В то время как в Англии происходил процесс

централизации государственной власти в руках короля, Ирландия по-прежнему представляла собой

разрозненную мозаику феодальных владений и племенных союзов при отсутствии какого-либо чувства

национальной идентичности. Вдали от английского двора англо-норманны слились с местным

ирландским населением, приняли ирландские обычаи, говорили на ирландском языке и не обращали

никакого внимания на английского монарха. Было принято говорить, что они стали бóльшими

ирландцами, чем сами ирландцы.

Очень скоро под контролем английского монарха остался лишь небольшой район недалеко от Дублина

под названием Пейл. От этого топонима произошло английское выражение «beyond the pale»,

означающее нечто, выходящее за установленные рамки. Эта ситуация не удовлетворяла короля,


7

который собирал в Ирландии ничтожные доходы, а самому району Пейл постоянно угрожали набеги

соседних кланов. Король предпринял несколько попыток колонизации отдельных частей страны путем

конфискации земель и расселения на этих землях людей: на плантациях Ленстера в Кингс-каунти (ныне

графство Оффали) и Квинс-каунти (ныне графство Лиишь) в 1556 г., в Манстере начиная с 1586 г., и в

Ольстере – с 1606 г.

Плантации в Ленстере и Манстере были основаны путем пожалования земель предприимчивым

помещикам-дворянам, которые, по идее, должны были привести за собой фермеров-арендаторов из

Англии. Их усилия не увенчались успехом, возможно, из-за недостаточной приверженности этой цели. В

конце концов, сформировался новый слой помещиков, однако состав остального населения не

изменился. В результате плантации в Ольстере стали формировать на других принципах. Здесь земли

раздавали купцам через лондонские гильдии в качестве выгодного делового предложения. Последние

были гораздо больше заинтересованы в организации экономически успешных плантаций и поэтому

активно занялись трансформацией экономики региона и привлечением арендаторов для реализации

своих планов.

Дополнительным фактором послужило то, что в результате прошедшей в Англии религиозной

Реформации новые плантаторы были протестантами, что отличало их от коренного католического

населения. Они были гораздо менее склонны интегрироваться с коренным населением, как это

произошло с англо-нормандскими баронами, и если в Манстере и Ленстере новые помещики и

профессиональные слои состояли из английских протестантов, которые со временем стали называться

англо-ирландцами, то в Ольстере не только правящий класс, но и многие фермеры и ремесленники

также были протестантами.

Еще одним важным фактором было наличие шотландских поселенцев. Северо-восток Ирландии

находится в пределах видимости Шотландии, и на протяжении многих веков между народами обеих

областей происходили постоянные обмены. Теперь на северо-восток Ирландии начало прибывать и

селиться все больше и больше шотландцев. Это тоже были протестанты, но в Шотландии Реформация

приняла другую форму – церковного инакомыслия. У этих поселенцев были свои обычаи, своя, более

эгалитарная, социальная система, к тому же нередко они говорили на шотландском гэльском языке, а

переселенцы из низовьев Шотландии – на нижнешотландском лалланском диалекте. Поэтому в

культурном отношении они отличались и от английских поселенцев, и от коренного ирландского

населения.

Традиционные кельтские клановые структуры не могли конкурировать с нововведенными системами,

при этом ирландцы оставались самостоятельной общиной. Некоторые пытались интегрироваться в

новую систему и идти в ногу со временем, в результате какое-то время замки клановых вождей и

укрепленные фермы плантаторов-предпринимателей уживались бок о бок. Однако лишь немногие

традиционные вожди смогли успешно пережить перемены; чаще они не выдерживали конкуренции с

английскими помещиками, к тому времени более богатыми и имевшими более тесные связи с

властями, а многие ирландские фермеры были вытеснены в болота и топи, где было трудно прокормить

семью. Помещики считали причиной своего успеха протестантскую этику трудолюбия и бережливости, а

не политические привилегии, которыми они обладали. В отличие от них ирландцы Ольстера все больше

ощущали несправедливость ситуации, и их недовольство росло. Ряд восстаний на протяжении XVII в.

нашел отражение в противостоящих друг другу версиях истории: об англичанах-угнетателях с одной

стороны и коварных ирландцах – с другой.

И английские правители, и официальная англиканская церковь были заинтересованы в подчеркивании

религиозных различий. Церковь была озабочена «заблуждениями» католической церкви и

руководствовалась желанием не запятнать свою репутацию и удержать власть. Она


8

такжеподозрительно относилась к диссентерской традиции шотландских поселенцев, которые

отвергали авторитет англиканской церкви. Государство воспринимало официальную церковь и

протестантизм как способы поддержания лояльности поселенцев. Власти также опасались новых

ирландских восстаний и хотели ограничить угрозу со стороны ирландского католического населения.

Были введены законы, предоставляющие англиканам привилегии по сравнению с другими

религиозными группами. В XVII в. исповедовать католическую религию было запрещено, и мессу

служили тайно, на специальном камне, служившем алтарем, глубоко в лесу или в горах. Даже когда в

начале XVIII в. этот запрет был отменен, католических священников обязали проходить государственную

регистрацию, а некоторое время спустя был принят новый свод экономических и политических

ограничений, известный под названием «карательных законов». Католики и диссентеры были

отстранены от многих государственных постов, участия в выборах и в системе образования. Их права

собственности на землю были также ограничены, был введен ряд других экономических и торговых

ограничений. Законы далеко не всегда строго соблюдались, однако они сильно ограничивали

возможности людей и вызывали большое негодование.

Карательные законы также способствовали формированию единой позиции среди католиков и

религиозных диссентеров, и в конце XVIII в. среди выходцев из Шотландии сформировалась новая

радикальная нонконформистская традиция. Ее последователей беспокоило ограничение их интересов

при правлении англичан, однако они преследовали более высокие идеалы, подобно своим

соотечественникам, эмигрировавшим, чтобы избежать ограничений, в Северную Америку и активно

участвовавшим в Войне за независимость. Первоначальный текст Декларации независимости был

составлен Чарльзом Томсоном, секретарем Первого Континентального конгресса, и напечатан Джоном

Данлапом – оба были шотландского происхождения. Первой европейской газетой, опубликовавшей

полный текст американской Декларации независимости спустя менее трех недель после ее подписания,

был «Белфастский вестник» (Belfast Newsletter) от 23–27 августа 1776 г. Газета была основана такими же

радикалами, на которых повлияли идеалы свободы, равенства и братства французской революции.

Ольстерские шотландцы-протестанты были главной движущей силой восстания 1778 г. на севере

страны, в то время как их католические собратья активизировались в Уэксфорде и других областях на

юге Ирландии. Восстание было разгромлено; к тому моменту карательные ограничения были сняты, а

ольстерские шотландцы вместо политики занялись коммерческой деятельностью.

В силу целого ряда причин север Ирландии оказался в наилучшем положении для того, чтобы

воспользоваться возможностями, которые открывала набиравшая силу промышленная революция.

Началась массовая миграция из сельской местности в города, где католики и протестанты проживали

бок о бок. Они, как правило, селились недалеко от семьи и друзей из родных мест, вблизи своих

церквей. Так возникло так называемое «лоскутное одеяло» протестантских и католических районов,

которое сохранилось и по сей день.

Во второй половине XVIII века в сельских районах стали орудовать банды воинствующих протестантов и

католиков, и между ними то и дело происходили столкновения. После одной из таких стычек в 1796 г. с

целью защиты и продвижения интересов протестантского населения была сформирована новая группа

протестантов, так называемый Орден оранжистов, который на протяжении последующих двухсот лет

являлся мощным орудием мобилизации протестантской общины и возмутительным символом

протестантского господства в глазах католиков. Напряженность последовала за мигрантами из сельских

районов в города, где периодически происходили столкновения и беспорядки.

В то время как карательные законы больше не распространялись на протестантов, католики были по-

прежнему лишены права голоса, что стало серьезной проблемой в первой половине XIX в., поскольку

считалось, что без права голоса и бóльшего влияния в обществе чаяния католического населения не


9

смогут осуществиться. Лидер католического движения за эмансипацию Дэниел О'Коннелл понял, что

католическая церковь является отличным орудием мобилизации людей: почти все прихожане

еженедельно посещали церковные богослужения, что давало хорошую возможность общения с ними.

Протестанты, возможно, в любом случае не присоединились бы к движению католиков за

эмансипацию, но подобный метод мобилизации через церковь означал, что они не были осведомлены

о происходящем, и еще больше снизило вероятность их участия. Пропасть между общинами

становилась все глубже.

Эмансипация католиков произошла в 1829 г., однако пятнадцатью годами позже на католическую

общину обрушился еще один удар – Великий голод, вызванный фитофторозом, болезнью картофеля.

Этот голод длился с 1845 г. и к 1848 г. постепенно сошел на нет. В результате голода умерло около

миллиона человек, а еще миллион эмигрировал, главным образом в Соединенные Штаты Америки. Эта

диаспорa стала еще одной из сторон конфликта. Хотя картофельный фитофтороз был стихийным

бедствием, существовавшие в то время структурные факторы привели к тому, что он сильно ударил

именно по ирландским крестьянам. При этом государство и многие помещики почти ничего не

предпринимали для помощи голодающим, что вызвало волны возмущения как в Ирландии, так и в

Соединенных Штатах Америки.

Мы уже коротко упомянули об эмиграции ольстерских шотландцев в XVIII в., размер которой, согласно

оценкам, составил четверть миллиона человек. Эта эмиграция продолжалась, причем не только в США,

но и в Канаду, Австралию и Новую Зеландию. Как правило, эмигранты полностью интегрировались с

местным населением и проявляли мало интереса к продолжающемуся конфликту в Ирландии. Затем,

начиная с 1840 г., из Ирландии стали уезжать главным образом католики, бедняки, маргинализованные

слои, которые старались держаться вместе. Они считали себя вынужденно покинувшими родину, и это

ощущение несправедливости передавалось из поколения в поколение. Позже многие из них

разбогатели, некоторые стали исключительно богатыми людьми и превратились в мощное

политическое лобби в США. Семейный опыт и история заразили их сильным чувством национализма, в

отдельных случаях – воинствующего национализма, и они выступали в поддержку национально-

освободительных движений: от «братства фениев» в XIX в. до Ирландской республиканской армии во

время последних «беспорядков». Сегодня, по разным оценкам, в США проживает около 40 млн. человек

ирландского происхождения, приблизительно половина из которых представляет собой продолжателей

протестантской традиции, а вторая половина – наследников традиции католической.

К концу XIX в. вопрос о национальной идентичности начал выходить на первый план. Различные

движения, известные под общим названием «гэльского возрождения», занимались популяризацией

различных аспектов ирландской культуры: спорта, литературы, музыки и танцев, изобразительного

искусства, истории, фольклора и мифологии, языка и т. п. Следует отметить, что многие из активистов

этих движений были протестантами, чье образование и время позволяло им заниматься научной

деятельностью и писать трактаты. Гэльское возрождение стремилось вернуть ирландцам гордость за

свое происхождение, и, хотя не всегда носило политический характер, было связано с чувством

ирландского национализма, которое подпитывалось ростом националистических настроений в Европе в

целом. Это изменило характер отношений между британским правительством и Ирландией:

выдвигавшиеся требования касались ирландской автономии и самоуправления, или т. н. «гомруля».

Новая Ирландская национальная лига, позднее получившая название Ирландской парламентской

партии, была сформирована при решительной поддержке католической иерархии и вскоре получила

большинство мест в парламенте Ирландии, за исключением северо-востока страны. К тому времени на

северо-востоке Ирландии воцарились стабильность и процветание, так что некогда радикальные

диссентеры и англиканские общины, принадлежащие к государственной церкви, теперь разделяли

озабоченность тем, что происходило в остальной части Ирландии и грозило подорвать стабильность, на


10

которой строилось процветание региона. Они также опасались, что гомруль приведет к господству

католической Ирландии, в то время как их экономические интересы требовали более тесных связей с

Великобританией и Британской империей. Они сформировали Ирландскую юнионистскую партию.

Экономика Севера опиралась на промышленное производство и торговлю и нуждалась в открытых

рынках Британской империи. Экономика остальной Ирландии представляла собой в основном

натуральное хозяйство, поэтому ее жители опасались дешевого импорта продовольственных товаров из

стран Империи. Таким образом, интересы протестантов и католиков все больше расходились и

находили свое выражение в терминологии национализма и юнионизма. На этом этапе речь не шла о

разделе острова; однако сторонники гомруля хотели видеть остров самоуправляемым государственным

образованием в рамках Соединенного Королевства, а юнионисты выступали за полную интеграцию его

в союз с Великобританией. Либеральная партия в британском парламенте, при поддержке Ирландской

парламентской партии, трижды пыталась провести через парламент Акт о гомруле в Ирландии, но

каждый раз их попытки терпели поражение от рук консервативной партии при поддержке юнионистов.

В конечном счете, событиям помешала Первая мировая война, и как националисты, так и юнионисты,

отправившиеся на фронт воевать в рядах британской армии, понесли тяжелые потери во время боев во

Фландрии наряду со всеми остальными странами-участницами военных действий.

Ирландское население в целом по-прежнему проявляло мало интереса к независимости, однако

небольшая группа убежденных сторонников независимой республики организовала Пасхальное

восстание 1916 г. Судя по всему, его лидеры не рассчитывали на успех, а надеялись на то, что их жертва

сплотит ирландский народ вокруг идеи независимой республики. Восстание было быстро подавлено,

однако его последствия намного превзошли ожидания организаторов. Британское население было

возмущено тем, что кто-то осмелился напасть на Великобританию, когда она находилась в состоянии

войны, и считало восстание актом государственной измены. Лидеров восстания казнили, а ирландское

население, до этого момента не обращавшее никакого внимания на повстанцев, в свою очередь было

возмущено их казнью. Так родилось республиканское движение, которое на выборах двумя годами

позже смело с политической арены Ирландскую парламентскую партию. Партия республиканцев Шинн

Фейн завоевала почти все места в парламенте, за исключением северо-востока, где победили

кандидаты от юнионистов. Депутаты от партии Шинн Фейн отказались занять свои места в британском

парламенте, после чего последовала Война за независимость, закончившаяся подписанием Англо-

ирландского договора 1921 г. Договор также предусматривал предоставление Северной Ирландии,

состоявшей из шести северо-восточных графств, возможность выхода из состава Ирландского

Свободного государства, которой она и воспользовалась.

С этого момента на протяжении 50 лет правительство Соединенного Королевства проявляло мало

интереса к ирландскому вопросу, хотя во время Второй мировой войны Ирландия сыграла важную роль

в битве за Атлантику. В то время как Ирландское Свободное государство теоретически оставалось

частью Британского Содружества наций, было предложено создать Исполнительный совет Ирландии,

представляющий обе части острова. Южная часть Ирландии стала, ни много ни мало, независимой

республикой, которая была наконец признана в новой Конституции Ирландии 1939 г. Так возникла еще

одна заинтересованная сторона конфликта. Ее главной задачей, тем не менее, было создание нового

государства, и больше всего она стремилась продемонстрировать свою независимость от Соединенного

Королевства. Республика не признавала законности раздела Ирландии, но не была в состоянии что-либо

изменить. Колониальная история продолжала оказывать влияние на отношения между сторонами. В

крайних случаях англичане демонстрировали свое несокрушимое превосходство по отношению к

ирландцам, которые, в свою очередь, пытались преодолеть чувство неполноценности и бессилия из-за

своей неспособности предотвратить раздел острова. В некоторой степени эти отношения сохранялись

до 1980-х годов и начали меняться и перерастать в отношения взаимного уважения только после того,

как Ирландия смогла занять свое законное место в семье европейских наций. В частности, она оказалась

на равных с Великобританией в Европейском сообществе и нередко играла более конструктивную роль,


11

чем ее сосед. Это изменение стало одним из краеугольных камней возможных переговоров о новом

урегулировании отношений.

Северная Ирландия также была озабочена внутренними вопросами, в частности, противостоянием

угрозе республиканизма и возможным попыткам воссоединения острова, несмотря на то, что реальные

серьезные попытки такого рода не предпринимались. Одну треть населения составляли католики,

которые в целом поддерживали идею единой Ирландии. Они воспринимались как угроза, поэтому

юнионисты сделали установку на ограничение влияния католиков и их дискриминацию. Лидер

движения за сохранение союза Ирландии и Великобритании Эдвард Карсон был разочарован разделом

острова и принял решение больше не участвовать в ирландских вопросах, однако, уходя из политики, он

обратился к новой администрации Северной Ирландии с призывом обеспечить ситуацию, при которой

«католическому меньшинству Северной Ирландии будет нечего опасаться от протестантского

большинства». Невзирая на призывы Карсона, Первый министр Северной Ирландии заявил: «На юге

хвастались католическим государством. Они до сих пор хвастаются тем, что южная Ирландия является

католическим государством. Я же могу похвастаться лишь тем, что мы – протестантский парламент и

протестантское государство». В памяти последующих поколений эта фраза превратилась в

«протестантский парламент для протестантов». Неудивительно, что эти слова стали неиссякаемым

источником обиды.

В 1960-х годах новая группа образованных католиков при участии нескольких протестантов, дети

социального государства, вдохновленные движением за гражданские права в США и студенческими

протестами 1968 г. в Париже и других городах и странах, организовала новое Движение за гражданские

права. Они выступали за основополагающие права человека и против дискриминации, без упоминаний

конституционных вопросов, однако их кампании спровоцировали страх и враждебность протестантского

сообщества по отношению к радикализму, протестам, республиканизму и католицизму, и негодование

католического населения против дискриминации, которую они испытали. Традиционное конфликтное

поведение, которым характеризовалась история Ирландии на протяжении веков, прошло путь

эскалации – от враждебности, через уличные протесты, до «беспорядков» и вооруженного насилия.

Было бы легко создать впечатление, что отношения между протестантами и католиками в Северной

Ирландии постоянно напряжены и враждебны, игнорируя тот факт, что многие протестанты и католики

работают рука об руку и поддерживают друг друга. Фермеры помогают своим соседям независимо от их

религии; протестанты и католики нередко занимают соседние больничные койки, а уход за ними

осуществляют медицинские сестры и врачи протестантского и католического вероисповедания; на

протяжении многих лет профсоюзы объединяет общее дело – защита трудовых интересов; как уже

отмечалось, обе общины воевали на одной стороне в Первой и Второй мировых войнах. Но даже тогда,

когда общины взаимодействуют подобным образом, они избегают таких тем, как конституционное

устройство Северной Ирландии или отношения между общинами, дабы не вызвать трений и разрыва в

отношениях. Как поется в песне Колума Сэндза, «о чем бы вы ни говорили, не говорите ничего».

Открытое насилие носит довольно локализованный характер, но ощущение конфликта никогда не

исчезает до конца, подспудно оно все время с нами, даже среди тех, кто непосредственно не испытал

насилия или «беспорядков».

Население Северной Ирландии обладает острым чувством истории в том виде, в котором она

воспринимается людьми от старших поколений и как они переживают ее сами. Обуреваемые общим

страхом культурной ассимиляции, общины выработали у себя чувство идентичности через

противостояние друг другу, подчеркивая аспекты, которые отличают их друг от друга. Они опасаются,

что отношение и поведение другой общины приведет к культурной ассимиляции, а также к ее

политическому превосходству, которое сохранится в будущем. Возможно, понятие «двойное

меньшинство» наиболее точно объясняет, почему конфликт не исчезает до сих пор. В Северной


12

Ирландии ирландские националисты долгое время являлись маргинализованным меньшинством, тогда

как протестанты осознают, что они составляют меньшинство в Ирландии в целом. Чтобы осознать

процессы и механизмы, сделавшие возможным для сторон подписание Белфастского соглашения,

важно понять эти представления и отношения, складывавшиеся годами. Они также в значительной

степени объясняют продолжающиеся колебания и противостояние попыткам завершить процесс

построения нового будущего.

Налаживание и сохранение механизмов поддержки

Из-за традиционно конфликтных отношений все заинтересованные стороны пытаются укреплять

солидарность внутри своего лагеря, привлекать симпатизирующих им внешних субъектов и исключать

тех, кто их поддерживать не будет. Организации гражданского общества часто играли более важную

роль в обеспечении конформизма и соблюдении преобладающих подходов в собственной «группе

идентичности», нежели в продвижении инакомыслия и альтернативного видения или популяризации

идеи позитивных отношений с другими группами. Мы отметили, как в разные времена англиканская

церковь выступала союзником государства, а католическая церковь была на стороне оппозиции в силу

имеющихся у них общих интересов. Обе работали на сохранение религиозной идентичности своих

общин и таким образом укрепляли различия, несмотря на то, что самой большой угрозой для всех

церквей является, несомненно, секуляризация общества.

Печатные средства массовой информации чаще выступали выразителями мнений своих общин, а не их

критиками. Ганди сказал: «Особая роль журналиста состоит в том, чтобы уметь прочитать мысли страны,

и дать четкое и бесстрашное выражение этим мыслям»4. В Ирландии «мысли» общин нередко

отличались эксклюзивностью и противостоянием по отношению друг к другу, а газеты поддерживали

подобные взгляды как из идеологических, так и из коммерческих соображений. Выходящая в Дублине

газета «Irish Times» представляет собой замечательный пример такого рода в Ирландии. Она была

основана как газета протестантов-националистов, однако по прошествии двадцати лет стала рупором

ирландского юнионизма. Со времени обретения страной независимости она превратилась в голос

истеблишмента в независимой Ирландии, легко сменив свою политическую окраску, однако по-

прежнему остается надежным и беспристрастным источником информации. Мы уже упоминали о

«Белфастском вестнике», который примечателен тем, что является старейшей в мире непрерывно

издающейся газетой. Он был основан диссентерами, принадлежавшими к радикальной традиции

Белфаста в конце XVIII в., однако по мере того, как эта община становилась успешной и превращалась в

часть истеблишмента, опасавшегося нестабильности, газета стала отражать именно эти воззрения и в

конечном счете превратилась в орган юнионизма. С другой стороны, газета «Irish News» была основана

в 1891 г. епископом, который создавал ее для того, чтобы противостоять лидеру движения за «гомруль»

из-за скандала в личной жизни последнего, и сегодня в ней печатается информация, представляющая

интерес для католиков, чьи потребности не удовлетворяли другие газеты. Существовала и вечерняя

газета, «Белфастский телеграф», которая сегодня выходит по утрам и по коммерческим причинам

пытается удовлетворить интересы всего общества (т. е. обеих общин). Помимо коммерческой прессы

стороны конфликта издавали свои собственные газеты, например издание республиканского движения

«An Phoblacht», чтобы донести свое слово до читателя, а ирландскоязычная община поощряла выпуск

издания на ирландском языке, «Lá». В местных общинах также зародились традиции граффити –

настенных росписей, которые создавались для того, чтобы влиять на умы и настроения местного

населения. В то же время в Северной Ирландии в целом продается гораздо больше экземпляров

местных изданий лондонских газет, таких как «Daily Mail» и «Daily Mirror», чем местных публикаций.

4 Collected Works of Mahatma Gandhi, Vol. XXVI, p. 369, Delhi: Publications Division, Government of India.


13

Положение вещательных СМИ было несколько отличным, поскольку Би-би-си и радио «Telefis Eireann»

были основаны соответственно британским и ирландским государствами. Являясь государственными

корпорациями, они действуют на основании Хартий, которые требуют от них беспристрастного подхода

к освещению событий. Под этим обычно понимается сбалансированный подход, при котором делается

все возможное, чтобы обеспечить освещение всех аспектов вопроса. Когда в Северной Ирландии было

основано независимое телевидение «Ulster Television», на него также была возложена обязанность

беспристрастного освещения событий. В Республике Ирландия правительство, воспринимавшее

республиканство как серьезную угрозу, практиковало цензуру, поэтому лидерам республиканского

движения было запрещено выступать публично. С 1988 по 1994 г. на британском телевидении и радио

действовал запрет британского правительства на выступления сторонников военизированных

группировок, принадлежавших к обеим сторонам конфликта, поэтому во время теле- и радиовещания

их слова читали актеры.

Радио RTÉ в свое время охватывало бóльшую часть Северной Ирландии, однако после прихода

телевидения освещение событий на радио стало довольно неравномерным. Это означало, что на

протяжении всего периода «беспорядков» все общество имело возможность смотреть и слушать одни и

те же новости и иметь доступ к мнениям и взглядам лидеров всех сторон.

В отличие от многих других конфликтных ситуаций, участие внешних сторон в североирландском

конфликте было незначительным, отчасти потому, что Ирландия является периферийным регионом, не

представляющим особого стратегического значения. Тем не менее, ее предполагаемое стратегическое

значение часто приводилось в качестве аргумента для объяснения британских интересов.

Великобритания действительно не желала нестабильности или иностранного влияния на соседнем

острове, и только во время Второй мировой войны и, в меньшей степени, во время холодной войны,

Северная Атлантика оказалась театром военных действий. Во время недавних «беспорядков»

Европейский союз и США были заинтересованы в оказании помощи в решении проблем Северной

Ирландии, а такие страны, как Ливия под руководством полковника Каддафи, были готовы оказать

поддержку повстанцам. Националистическое лобби в Соединенных Штатах всячески пыталось не только

вовлечь правительство США в урегулирование конфликта, но и определить позицию, которую оно

должно занимать. Сознавая важность ирландского лобби во внутренней политике США, администрация

США пыталась удовлетворить его требования, не всегда соглашаясь с его анализом или стратегией.

Националисты и юнионисты были заинтересованы в любой поддержке извне, но Соединенное

Королевство воспринимало любую, даже самую доброжелательную, поддержку как вмешательство в

свои внутренние дела и обладало достаточным влиянием, чтобы ограничить возможности оказания

помощи, сведя их к моральной, финансовой и экспертной поддержке. В результате Соединенное

Королевство и Ирландия сами приняли решение пойти на улучшение отношений, и никакая внешняя

сторона не могла принудить их к этому. Юнионисты и националисты тоже приняли меры по улучшению

отношений самостоятельно, и, несмотря на то, что в процессе они получали помощь извне, ни

Великобритания, ни Ирландия, ни другие заинтересованные стороны не могли добиться успеха в

мирном процессе, пока сами стороны не ощутили свою готовность к таким шагам.

От бомб к бюллетеням: политические институты и трансформация конфликта в Северной Ирландии

Микаэл Золян

Что может дать изучение конфликта в Северной Ирландии для поиска решений других конфликтов?

Толстой, как известно, считал, что каждая несчастливая семья несчастна по-своему. Это наблюдение

вполне можно перенести и на этнополитические конфликты: каждый этнополитический конфликт

уникален. Кроме того, следует помнить, что в силу различных исторических контекстов существуют

принципиальные различия между конфликтами на постсоветском пространстве и конфликтами в

Западной Европе. Многочисленные различия между североирландским конфликтом и конфликтами на

постсоветском пространстве делают практически бессмысленными попытки перенести из одного

контекста в другой конкретные схемы решения конфликта. Попытки провести структурные аналогии,

касающиеся конфигурации конфликта и позиций сторон (например, «для одной из сторон важнее

принцип самоопределения, а для другой – принцип территориальной целостности»), не

подтверждаются реальным положениям дел. Поэтому о переносе конкретных рецептов решения

конфликта из ирландского опыта можно сразу же забыть. Однако изучение североирландского

конфликта, несмотря на структурные различия (а может быть, и благодаря им), позволяет выявить

некоторые принципы, которые должны лежать в основе мирного процесса, чтобы у него были шансы на

успех.

Демократия в действии: политические институты как способ трансформации конфликта

В одном из залов Стормонтского замка, в предместье Белфаста, проходит встреча между

исследователями из Закавказья и депутатами законодательного органа Северной Ирландии. Говорят

депутаты Законодательной ассамблеи. С первых же слов становится понятно, какие общины и даже

какие партии они представляют. Один из них среднего роста, смуглый, черноволосый, с

сосредоточенный взглядом, начинает говорить о колониализме и оккупации: «примерно 800 лет назад

британские завоеватели высадились в Ирландии, и с тех пор начались проблемы». В этой фразе – игра

слов: он использует слово «troubles», которым принято обозначать конфликт в Северной Ирландии, так

что его слова можно понять и в том смысле, что конфликт длился 800 лет. Другой депутат, крупный,

светловолосый, с голубыми глазами и круглым лицом, отвечает с легкой ироничной улыбкой: «Надо же,

вам удалось вместить 800-летнюю историю в одно предложение».

Итак, первый, депутат от Шинн Фейн, рассказывает, что был боевиком и 18 лет провел в британской

тюрьме. У его коллеги, члена Демократической юнионистской партии, не менее бурное прошлое: он

был добровольцем в британской армии, а его жена служила в ольстерской полиции и была ранена в

стычке с республиканцами. Но сейчас они сидят в одной из комнат северно-ирландского парламента,

пьют чай и закусывают булочками с маслом и джемом. Один из них, явно не в первый раз, произносит

текст, клеймящий колониалистскую политику британского режима, а другой, столь же явно не в первый

раз, подшучивает над Республикой Ирландия, которая, по его мнению, так долго боролась за

независимость от Лондона только для того, чтобы отказаться от нее в пользу зависимости от Брюсселя.

Чувствуется, что политические позиции, на которых они стоят, прямо противоположны. Более того,

вполне возможно, что эти люди, которые лет двадцать назад могли встретиться на поле боя, в глубине

души продолжают считать друг друга врагами. Тем не менее, представить, что эти респектабельные


15

мужчины среднего возраста в дорогих костюмах когда-то прятались в переулках с автоматами,

поджидая врага, сегодня совершенно невозможно.

То, что происходит в этой комнате в Стормонтском дворце, может служить метафорой происходившего

в североирландской политике на протяжении последнего десятилетия. Конфликт никуда не ушел:

общество по-прежнему разделено, многие с обеих сторон продолжают считать друг друга врагами, у

каждой стороны свой нарратив о прошлом, несовместимый с представлениями другой стороны. Почти

так же несовместимы представления о том, как в результате должна решиться проблема Северной

Ирландии. Как говорит один из наших собеседников, большинство католиков продолжают верить, что

когда-нибудь север объединится с югом, а для большинства протестантов эта перспектива продолжает

оставаться чем-то вроде конца света. Однако, в отличие от ситуации, существовавшей 20–30 лет назад,

сегодня государство не видит врагов в тех, кто идентифицирует себя с Ирландией, а они, в свою

очередь, не воспринимают таким же образом государственный аппарат и его служащих.

Надо признать, что система управления Северной Ирландией довольно громоздка и вряд ли ее можно

считать идеальной моделью эффективного управления. Однако она эффективна в самом главном:

взрывы и перестрелки в Северной Ирландии в наши дни – явление крайне редкое. Конечно, говорить о

том, что проблема политического насилия в регионе решена, было бы, мягко говоря, преждевременно,

но уровень политического насилия в Северной Ирландии сегодня не идет в сравнение с тем, что там

было до заключения соглашений. Конечно, и сейчас происходят инциденты, связанные с насилием, а

иногда дело доходит до террористических актов, за которыми стоят организации, не признавшие

мирное соглашение (т. н. «диссиденты»). Периодически имеют место и массовые беспорядки, как это

случилось весной 2013 г. Однако в целом сегодня по уровню насилия Северная Ирландия не слишком

отличается от любого другого региона Европы.

В настоящее время законодательная власть в Северной Ирландии принадлежит Законодательной

Ассамблее (Legislative Assembly). Хотя она и заседает в Стормонтском замке, резиденции

законодательной власти с 1920-х годов, сегодняшний Стормонт сильно отличается от того режима,

который существовал в течение десятилетий - от основания Северной Ирландии до введения прямого

правления из Лондона в 1972 г. (законодательный орган принято обозначать по названию его

резиденции, аналогичным образом британский парламент принято называть «Вестминстер»).

Сегодняшний Стормонт, в котором действует сложная система разделения власти между католиками и

протестантами, – это результат десятилетий конфликта и почти столь же длительного мирного процесса.

Многие в Северной Ирландии сегодня недовольны тем, как работают демократические институты.

Систему управления критикуют за громоздкость и неповоротливость, а правящие партии – за то, что они

монополизировали власть в Северной Ирландии, оттеснив на маргинальные позиции другие, менее

многочисленные партии в обеих общинах. Многие недовольны тем, что в рамках новой политической

системы бывшие боевики (в том числе люди, отбывавшие наказание в тюрьмах за убийства и другие

тяжкие преступления) получили возможность стать респектабельными политиками. Наконец,

некоторые критикуют систему управления Северной Ирландии за то, что она воспроизводит и

консервирует разделение общества по религиозному признаку. Это недовольство можно понять.

Однако даже если признать, что эти институты недостаточно эффективны в государственном

управлении, они вполне эффективны в качестве способа трансформации конфликта. Итак, каким же

образом в Северной Ирландии удалось перенести конфликт из сферы политического насилия в сферу

демократической партийной политики?


16

Кто есть кто: основные акторы конфликта и их позиции

Как известно, население самой Северной Ирландии разделено на общины, которые отличаются не

только по религиозному признаку, но и по политическим предпочтениям. Большинство, представители

которого идентифицируют себя как протестанты, выступают за сохранение статуса Северной Ирландии в

составе Соединенного Королевства. Эту позицию принято называть юнионизмом, а ее сторонников –

юнионистами (от слова «union» – союз, т. е. союз с Соединенным Королевством) или лоялистами (от

«loyal», т. е. лояльными к британской короне). Большинство протестантов-юнионистов традиционно

голосовали за Юнионистскую партию Ольстера (UUP). В ходе конфликта также возник ряд других

юнионистских политических организаций, которые, как правило, отличались большей радикальностью.

Одна из них, возглавляемая проповедником Иэном Пейсли Демократическая юнионистская партия

(DUP) в итоге обошла Юнионистскую партию Ольстера по популярности и в настоящий момент является

основной политической силой, представляющей юнионистскую общину.

Кроме политических партий существуют и другие, более или менее формальные структуры,

объединяющие протестантов. Среди них особое место занимает Орден оранжистов (Orange Order).

Влияние ордена основывалось на его вековых традициях, а также на том, что он объединял

представителей самых разных протестантских организаций, от политических партий до

военизированных формирований. Наконец, в конфликте особую роль играли военизированные

формирования лоялистов, среди которых наиболее известные – Ольстерские добровольческие силы

(UVF, Ulster Volunteer Force), Ассоциация обороны Ольстера (UDA, Ulster Defense Association) и др.

Если большинство протестантов придерживается юнионистской политической идеологии, то

большинство тех, кто считает себя католиками, являются «националистами», т. е. сторонниками

объединения Северной Ирландии с Республикой Ирландия5. Среди католиков существует разделение

между сторонниками легальных («конституционных») методов политической борьбы и сторонниками

вооруженной борьбы. Основная католическая партия, придерживавшаяся легального пути, - это

Националистическая партия, которая действовала практически с самого начала существования

Северной Ирландии до 1960-х годов, однако ее влияние на государственное управление было

минимальным. В конце 1960-х ее место заняла Социал-демократическая лейбористская партия (СДЛП),

которая была активна в движении за гражданские права.

По мере эскалации конфликта все более влиятельными становились военизированные формирования, а

среди них наиболее влиятельной вскоре стала Ирландская республиканская армия (Irish Republican

Army), расколовшаяся в начале 1970-х годов на два крыла: Официальную ИРА, которая приостановила

вооруженную борьбу, и т. н. «Временную» ИРА (Provisional IRA), которая продолжала борьбу

террористическими методами. Постепенно Временная ИРА стала одним из основных акторов

конфликта, в то время как влияние официальной ИРА сходило на нет. Обычно, когда в описании

событий, начиная с середины 1970-х, упоминается ИРА, имеется в виду именно «Временная» ИРА.

Впоследствии, по мере того как военизированные формирования начали переходить к политическим

методам борьбы, выросло влияние партии Шинн Фейн, связанной с ИРА. Среди ее лидеров наибольшую

известность приобрели Джерри Адамс и Мартин Макгиннесс6.

5 Термин «националист» в ирландском контексте не имеет того оттенка радикализма, какое он

имеет в постсоветском контексте; «националист» в ирландском значении слова вполне может придерживаться умеренных взглядов. 6 Названия «Шинн Фейн» и «ИРА» воспроизводят названия аналогичных организаций,

существовавших в начале века, с которыми они не имеют непосредственной генеалогической связи, хотя считают себя их наследниками в идеологическом плане.


17

Как видим, большинство политических партий имело ярко выраженный общинный характер.

Единственным исключением была либеральная Партия альянса, которая объединяла католиков и

протестантов, стремившихся вырваться за рамки общинной политики. Британские партии –

консерваторы, лейбористы и либерал-демократы – играли сравнительно ограниченную роль в Северной

Ирландии. Большинство жителей Северной Ирландии голосуют не за левых или правых, а за «зеленых»

(т. е. сторонников объединенной Ирландии) или «оранжевых» (т. е. юнионистов). В целом «зеленые»

позиционируют себя ближе к левому полюсу политического спектра, а «оранжевые» больше

идентифицируют себя с правыми, однако позиции партий по социально-экономическим вопросам

никогда не играли такой же важной роли для избирателей, как позиция по статусу Северной Ирландии.

Кроме местных акторов, одной из сторон конфликта, естественно, являлось правительство

Соединенного Королевства. Несмотря на очевидную корреляцию между позициями Лондона и

лоялистов, британское правительство стремилось сохранять нейтралитет. Лондон официально заявлял,

что признает за населением Северной Ирландии право на самоопределение и готов принять любой

результат демократического волеизъявления населения региона. Симпатии Лондона менялись также в

зависимости от того, какая партия находилась у власти в Вестминстере. Считается, что консерваторы

были более склонны к поддержке юнионистов, тогда как лейбористы стремились быть нейтральными и

даже в определенной мере симпатизировали умеренным националистам, однако эта схема работала

далеко не всегда. Попытки Лондона сохранять баланс в отношении к двум общинам неоднозначно

воспринимались в самой Северной Ирландии. Многие националисты продолжали видеть в британском

правительстве врага и воспринимали эти попытки как обман и лицемерие, а многие юнионисты

воспринимали попытки Лондона сохранять баланс как трусость или предательство.

Что касается правительства Республики Ирландия, то однозначно назвать его стороной конфликта

сложно. Правда, на протяжении большей части XX века в Дублине не стеснялись называть разделение

Ирландии исторической несправедливостью, которая должна когда-нибудь быть исправлена, и это

даже было закреплено в конституции республики. Однако практических шагов в этом направлении

никто никогда не предпринимал: все понимали, что Ирландия не собирается ввязываться в

вооруженный конфликт. Помощь Ирландии северным католикам в основном ограничивалась

моральной поддержкой и гуманитарной помощью. Ирландские военизированные организации

действовали на территории Республики Ирландия, но без одобрения официального Дублина. Наоборот,

Дублин поддерживал мирных «конституционных» националистов Северной Ирландии, таких как СДЛП,

и однозначно осуждал террористические методы таких групп, как ИРА. Тем не менее, правительство

Ирландии несомненно является одним из важнейших акторов североирландского мирного процесса:

без его участия решение конфликта было бы невозможным.

Возможно, одно из основных различий между конфликтом в Северной Ирландии и многими другими

конфликтами заключается в том, что в Северной Ирландии не было того сплетения геополитических

интересов мировых и региональных держав, которое часто воспринимается как практически

неотъемлемая часть этнополитического конфликта. Географическое положение Северной Ирландии в

Западной Европе означало, что ее жители были избавлены от перспективы стать заложниками

геополитических противостояний великих держав как во время холодной войны, так и после нее. Из

мировых сверхдержав только США проявляли активный интерес к ситуации в Северной Ирландии, что

было обусловлено двумя факторами: союзническими отношениями между США и Соединенным

Королевством и наличием многомиллионной ирландской диаспоры в США. Более того, наличие этих

двух факторов, в определенной мере уравновешивающих друг друга, помогало США сохранять

нейтралитет в конфликте и делало их практически идеальным посредником. Участие американского

посредника Джорджа Митчелла и визит президента США Билла Клинтона в Северную Ирландию в


18

1995 г. были в числе тех факторов, благодаря которым мирный процесс в Северной Ирландии

завершился подписанием Соглашения Страстной пятницы.

С чего все началось: история и идентичность в разделенном обществе

В одной из песен знаменитой ирландской группы «Крэнбериз» есть строчка: «в твоей голове 1916-й

год» («It's 1916 in your head»). Значение этой строчки оставалось малопонятным для тинейджеров,

слушавших эту группу по всему миру в начале 90-х, включая автора этих строк. Однако для слушателей

«Крэнбериз» в самой Ирландии все предельно ясно: в пасхальное воскресенье 1916 г. началось т. н.

Пасхальное восстание в Дублине, которое стало началом процесса обретения независимости

Ирландией. Восстание, вполне ожидаемо, потерпело поражение. Однако казнь британскими властями,

имела обратный эффект: военное поражение превратилось в «моральную победу». Сам факт их

расстрела придал предводителям восстания статус героев, а борьба за независимость Ирландии

получила мощный стимул.

Многие протестанты смотрят на эти события с другой точки зрения: для них важен контраст между

«военным подвигом» тысяч протестантов на фронте и «предательством» республиканцев, бунтовавших

в тылу. Зато в календаре протестантов особое значение имеет 1690 г., когда в битве при Бойне король-

протестант Вильгельм III одержал победу над своим предшественником, католиком Яковом II. Строго

говоря, битва была частью борьбы за власть в Англии. Тем не менее, для многих протестантов это –

эпизод героического прошлого, а для многих католиков – дата, исполненная трагизма. В любом случае,

если вы живете в Северной Ирландии, забыть об этих датах сложно. Североирландский автор Фергал

Кокрейн рассказывает о североирландском профессоре, который использовал число 1690 в качестве

пароля к банковской карточке, будучи уверен, что никогда не забудет эту комбинацию цифр7.

Укрепление протестантской династии на престоле в Лондоне означало, что на протяжении нескольких

веков протестанты пользовались рядом преимуществ, а католики, несмотря на то, что они составляли

большинство населения в Ирландии, подвергались дискриминации. Тем не менее, корреляция

«националисты–католики» и «юнионисты–протестанты» не всегда была такой однозначной, какой она

стала во второй половине прошлого века. Так, дискриминационные законы относились не только к

католикам, но и к тем протестантским деноминациям, которые не принадлежали к официальной

англиканской церкви. Безусловно, в целом католики в большей степени находились в оппозиции к

Лондону, а большинство протестантов поддерживало британскую власть. Однако, несмотря на

имеющиеся между двумя группами социальные и религиозные различия, некоторые протестанты

играли важную роль в национальном движении в Ирландии в XVIII–XIX вв. Например, в восстании

1798 г. против британских властей участвовали и протестанты, и католики. Даже в начале XX в. среди

сторонников ирландской независимости были протестанты: так Йейтс, один из самых известных

ирландских поэтов, был протестантом, что не мешало ему поддерживать националистическое

движение8.

Однако постепенно в рамках ирландского национализма стала более явной тенденция к этнокультурной

и религиозной интерпретации национальной идентичности: в новообразованной республике

основными столпами национальной идентичности стали восприниматься католицизм и ирландский

язык. Ни то, ни другое не могло стать основой для объединения ирландцев разных вероисповеданий,

тем более что подобная трактовка ирландской идентичности неоднозначно воспринималась даже

многими ирландцами-католиками. Исследователь ирландского национализма Ричард Инглиш

описывает, как попытки возродить ирландский язык и подчеркивание католической идентичности еще

7 F. Cochrane, Northern Ireland: the Reluctant Peace, New Haven and London: Yale University Press, 2013, p.7.

8 R. English, Irish Freedom: the History of Nationalism in Ireland, London: Pan Books, 2007, p. 237.


19

больше отпугивали протестантов, которые и так чувствовали себя не слишком комфортно в южной части

острова9.

В свою очередь большинство протестантов, в конце XIX и начале XX веков, не видели себя частью

автономной или, тем более, независимой Ирландии. По мере того как движение за независимость

Ирландии принимало все более формализованный и агрессивный характер, ольстерские протестанты

также начали собирать свои силы. Они совершенно ясно дали понять британским властям, что, если

Ирландия станет автономным или независимым государственным образованием, то они не собираются

быть его частью и готовы отстаивать свою позицию с оружием в руках. В результате этих процессов

лидеры ольстерских протестантов-юнионистов получили в новосозданной Северной Ирландии

практически полный контроль над политическими институтами.

Контроль одной из общин сохранялся на протяжении десятилетий, до конца 1960-х годов. По мере

эскалации конфликта стало очевидным, что эта политическая система больше не работает, однако

попытки заменить ее на более открытую и инклюзивную, которая отражала бы интересы обеих общин,

оказались безуспешными. В регионе было введено прямое правление Лондона. Фактически только

после Соглашения Страстной пятницы в 1998 г. в Северной Ирландии начала формироваться

политическая система, отражающая интересы всех общин, живущих в регионе.

Мирный процесс: первая попытка

Мирный процесс, который увенчался подписанием Соглашения Страстной пятницы, не был первой

попыткой мирного решения конфликта. Подобная попытка была предпринята в начале 70-х: в

Саннингдейлском соглашении 1974 г. уже были применены некоторые из тех принципов, которые легли

в основу Соглашения Страстной пятницы. Тем не менее, Саннингдейлское соглашение потерпело

неудачу, после чего конфликт продолжался почти четверть века.

Попытки выработать в Северной Ирландии такое государственное устройство, которое устроило бы обе

общины, предпринимались и до Саннингдейла. Сама эскалация конфликта в конце 1960-х годов

последовала за попыткой реформы, которую предпринял Первый министр Теренс О’Нил. Он понимал,

что система, практически лишавшая католиков возможности воздействовать на процесс управления,

безнадежно устарела. Однако его собственные избиратели-протестанты испугались, что намечающиеся

уступки католикам есть не что иное, как первый шаг к объединению с Республикой Ирландия. Реформы

провалились, что, в свою очередь, привело к соответствующей реакции в лагере католиков: умеренные

националисты, сторонники легальной политической борьбы, стали терять поддержку в католических

кварталах. Возникающий вакуум стали заполнять военизированные организации, в первую очередь

ИРА. В свою очередь, протестанты, видя радикализацию в стане католиков, также вооружались, тем

более что лоялистские военизированные организации существовали довольно давно. Северная

Ирландия начала напоминать пороховую бочку. Спираль политического насилия разворачивалась

медленно, но верно.

Саннингдейлское соглашение было попыткой решить ту проблему, которую не смог решить О'Нил:

обеспечить католической общине равные права в управлении Северной Ирландией. Юнионисты

согласились на создание коалиционного правительства с СДЛП. Было также предусмотрено участие

Республики Ирландия, что описывалось термином «ирландское измерение» («Irish dimension»):

создавался Ирландский совет, имевший консультативные функции, где были представлены

правительства обеих Ирландий, а также их законодательные органы. В основу Саннингдейлского

соглашения был положен тот же принцип, который позднее лег в основу Соглашения Страстной

9 Там же


20

пятницы: принцип представленности обеих общин и консенсусного принятия решений. Однако в

отличие от Соглашения Страстной пятницы, которое, хотя и с многочисленными проблемами, но все-

таки стало основой для эффективной трансформации конфликта, Саннингдейлское соглашение

потерпело неудачу.

Одним из основных недостатков Саннингдейла заключался в том, что в мирный процесс были

вовлечены не все акторы конфликта. В переговорах участвовали правительства Соединенного

Королевства и Ирландии, Партия юнионистов Ольстера, СДЛП и Партия альянса. Радикальные и

военизированные организации с обеих сторон не участвовали в мирном процессе и не признали его

результатов. В результате многие юнионисты остались недовольны соглашениями. Особое

недовольство вызвало «ирландское измерение»: хотя «Ирландский совет» обладал в основном

консультативными функциями, многие юнионисты были недовольны тем, что властям юга

предоставлялось право участия в управлении севером. Католическая община, за исключением

радикалов, была более или менее довольна соглашениями, но в юнионистском лагере назревало

недовольство. Лидер юнионистов Брайан Фолкнер зашел, очевидно, в уступках дальше, чем к этому

были готовы его избиратели. В конечном счете недовольные юнионистские профсоюзы предприняли

забастовку, которую поддержали военизированные формирования. Британские власти оказались не

готовы к такому развитию событий, и организаторам забастовки удалось поставить всю Северную

Ирландию на грань коллапса. Саннингдейлское соглашение было сорвано, в Северной Ирландии вновь

была введена система прямого правления Лондона.

Почему Саннингдейлское соглашения провалилось, в то время как Соглашение Страстной пятницы, хотя

и с трудностями, но все же выдержало испытание временем? Конечно, в определенной степени

неудача Саннингдейла была связана с ситуативными и субъективными факторами. Не исключено, что в

начале 1970-х стороны просто были слишком глубоко вовлечены в логику насилия и ответного насилия,

чтобы быть готовыми принять трудный компромисс. Тем не менее, в значительной степени неудача

Саннингдейлского соглашения может быть обусловлена структурными недостатками мирного процесса,

в частности тем, что в мирный процесс были вовлечены не все влиятельные акторы, а только

«конституционные» партии. В итоге военизированные организации оказались не представленными и не

считали себя связанными этим соглашением. Решение не привлекать «террористов» к переговорам

облегчило достижение соглашения, но, в конечном счете, обрекло его на неудачу. Кроме того, лидеры

сторон пошли на компромисс, не позаботившись о том, чтобы обеспечить поддержку этого

компромисса среди собственных сторонников.

Другой причиной неудачи Саннингдейлского соглашения было отсутствие поддержки избирателей.

Процедура голосования по соглашению не была предусмотрена, и его судьба оказалось связанной с

поддержкой избирателями тех партий, которые его заключили. Однако на последовавших за

Саннингдейлом выборах в Вестминстер сторонники соглашения потерпели очевидное поражение. В

итоге соглашение оказалось лишенным демократической легитимности и потому недолговечным.

Мирный процесс: попытка номер два

«Ошибка многих политиков, – говорит бывший спикер Законодательной ассамблеи Северной Ирландии,

а ныне член Палаты лордов Парламента Соединенного Королевства Джон Олдердайс, – состоит в том,

что они считают, будто люди всегда действуют, исходя из рационального понимания своих интересов, в

частности, социально-экономических». «Есть вещи, – продолжает он, – которые для людей священны,

не могут быть предметом переговоров, особенно если им предлагается отказаться от них в обмен на

материальные выгоды… Предложите людям отказаться от своих требований в обмен на материальную

помощь, и вы получите в ответ гнев, предложите больше денег, и получите больше гнева. Но скажите,

что противоположная сторона будет готова принести извинения за совершенное насилие, и они скажут


21

‘это может быть основой для переговоров’. Каждый раз, когда мы имеем дело с терроризмом, это

значит, что есть группа людей, которая считает себя оскорбленной и униженной, а часто униженными и

оскорбленными чувствуют себя обе стороны. Для того, чтобы решение конфликта стало возможным,

было важно, чтобы стороны перестали воспринимать друг друга в рамках клише и стереотипов и начали

хотя бы в некоторой степени понимать мотивацию другой стороны»10

.

Так, юнионистам для того, чтобы принять мирный процесс, необходимо было перестать воспринимать

республиканцев исключительно как террористов или преступников. Они должны были понять, что то,

что они считали (часто вполне справедливо) терроризмом, было последствием долгих лет

дискриминации в отношении католиков. Как признал лидер юнионистов Дэвид Тримбл в своей

нобелевской речи, «[о]льстерские юнионисты... построили дом с крепкими стенами, но для католиков

это был холодный дом» (Тримбл и лидер католической партии СДЛП Джон Хьюм получили

Нобелевскую премию мира за свою роль в достижении Соглашения Страстной пятницы). Католики не

только чувствовали себя униженными, но и не видели путей изменить свою ситуацию легальным путем:

«конституционные» партии были обречены на неэффективность в условиях стормонтской системы. В

итоге то, что они называли «вооруженной борьбой», воспринималось как единственный путь

достижения политических целей. Был также прецедент, показавший действенность насилия или угроз:

создание не только Республики Ирландия, но и самой Северной Ирландии в значительной степени были

результатом насилия или угрозы такового. Более того, лидеры военизированных формирований начала

века со временем стали респектабельными политиками и государственными деятелями:

республиканцы на юге, а юнионисты – на севере.

В свою очередь, католики также должны были отказаться от своих клише и стереотипов. Годами

республиканцы считали, что источник всех их бед – британский империализм. Вооруженная борьба

должна была привести к тому, чтобы британское правительство отказалось от претензий на Северную

Ирландию, и проблема объединения Ирландии была бы решена. Очевидный, но неудобный вопрос – «а

что же при подобном раскладе произошло бы с протестантской общиной?» - обходился стороной:

считалось, что юнионисты рано или поздно смирились бы с ситуацией. За юнионистами не признавалась

функция субъекта конфликта: если с кем-то и надо было договариваться, то с Лондоном, а не с его

«приспешниками».

Изменение парадигмы отношения к конфликту в лагере националистов многие связывают с лидером

СДЛП Джоном Хьюмом, который сыграл особую роль в том, что к мирному процессу были привлечены

одновременно руководство ИРА и правительство Ирландии. Заставить респектабельных политиков

сесть за стол переговоров с руководством террористической организации было нелегко. Дальнейшее

было еще сложнее: вовлечь ИРА в переговоры с британским правительством и юнионистами из самой

Северной Ирландии казалось чем-то совершенно невозможным. Однако в ходе мирного процесса в

Северной Ирландии произошло именно это.

Мирный процесс, в котором участвовало так много различных акторов, необходимо было

структурировать. Процесс переговоров проходил на трех уровнях: между Республикой Ирландия и

центральными властями Соединенного Королевства; между Северной Ирландией и Республикой

Ирландия; между общинами в самой Северной Ирландии. Наиболее трудным был тот уровень, где

переговоры проходили между различными организациями из Северной Ирландии. Некоторые лоялисты

отказывались участвовать в переговорах, если в них будут участвовать представители ИРА. Поэтому сам

факт того, что ИРА оказалась за столом переговоров, уже был значительным достижением. Как мы

помним, одной из причин неудачи первой попытки мирного процесса было неучастие в нем

военизированных формирований.

10

Встреча с лордом Олдердайсом, 21 июня 2013 г. (Лондон).


22

В 70-е годы ИРА, точнее «Временная» ИРА, не собиралась участвовать в политическом процессе, хотя

коммуникация с британским правительством имела место. К началу 90-х позиция ИРА претерпела

серьезные изменения. Это был длительный процесс, в котором ключевую роль сыграли знаменитые

голодовки членов ИРА в тюрьме в начале 1980-х годов. Формально голодовки, целью которых было

добиться для заключенных-республиканцев особого статуса, не достигли своей цели: британское

правительство во главе с Маргарет Тэтчер заявило, что продолжает считать их простыми преступниками.

Однако поражение обернулось политическим успехом: в разгар голодовки один из голодающих,

заключенный республиканец Бобби Сэндз, был избран депутатом британского парламента. Бобби Сэндз

так и не занял свое кресло и вскоре умер, не прекратив голодовку, как и несколько других заключенных.

В результате всего этого из террористической организации, виновной в смертях невинных людей, ИРА в

глазах многих людей по всему миру превратилась в символ сопротивления империализму.

Отклик, который получила голодовка, показал руководству ИРА, что борьба политическими методами

может быть более эффективной, чем насилие. Конечно, переход от вооруженной борьбы к политике

был делом нелегким. Существовала опасность, что сторонники ИРА не приняли бы изменение стратегии

и произошел бы новый раскол, как это уже случалось в истории организации, что, в свою очередь,

привело бы к продолжению насилия. С того момента, как ИРА объявила о прекращении огня, до

Соглашения Страстной пятницы прошло много времени, перемирие не раз нарушалось. Однако нового

раскола ИРА не произошло, и большинство ее сторонников приняло отказ от насилия. Правда, сегодня

все же существуют группы, отколовшиеся от ИРА, которые не отказались от террористических методов,

но они носят маргинальный характер.

Большое значение для успеха мирного процесса имело также изменение позиции части лоялистских

военизированных организаций. За годы конфликта за решеткой оказались многие боевики-лоялисты.

Некоторые из них, попав в тюрьму молодыми радикалами, вышли из нее умудренными опытом и

полными уверенности, что проблему надо решить мирными методами. То, что Соединенное

Королевство, за которое они, по их мнению, «воевали», обращалось с ними как с преступниками,

заставило многих из них критически переосмыслить политические догмы юнионизма. В то же время

годы, проведенные за решеткой, придавали им моральный авторитет среди лоялистов и неуязвимость

перед обвинениями в слабости и предательстве. Когда во время переговоров Иэн Пейсли созвал пресс-

конференцию, чтобы обвинить лидера лоялистов в чрезмерной уступчивости, его прервали несколько

бывших заключенных-лоялистов криками: «Куда ты нас ведешь, Иэн? Где твой номер, Иэн?». Они

намекали на то, что, несмотря на свою радикальную риторику, Иэн Пейсли никогда не принимал участия

в вооруженных столкновениях, не был заключенным и потому, в отличие от них, не мог похвастаться

персональным номером заключенного. Все это сразу же было растиражировано масс-медиа и стало

пиар-катастрофой для юнионистов, не принимавших мирного процесса11

.

Мирный процесс: победители и проигравшие

В итоге переговоры, которые не раз оказывались под угрозой срыва, увенчались подписанием так

называемого Соглашения Страстной пятницы (также известного как Белфастское соглашение). По

многим вопросам в соглашении сохранялась так называемая «творческая двусмысленность» (creative

ambiguity), что облегчало сторонам задачу обеспечения поддержки соглашений в собственных

сообществах. По некоторым вопросам договориться не смогли и решили их оставить на будущее.

Несмотря на все это, ДЮП Иэна Пейсли так и не признала это соглашение и возглавила оппозицию ему

среди протестантов. Католики были, в основном, довольны документом, хотя Шинн Фейн предпочитала

проявлять сдержанность в своей поддержке соглашения.

11

F. Cochrane, p. 181-182.


23

По условиям соглашения вводилась система совместного управления Северной Ирландией. Во главе

исполнительной власти стоят Первый министр и его заместитель, а посты в правительстве должны

распределяться между партиями, набравшими большинство голосов на выборах в Законодательную

ассамблею по пропорциональной системе, таким образом, чтобы в правительстве были представлены

обе общины. Голосование по наиболее важным вопросам должно проходить по принципу консенсуса

между общинами, т. е. для принятия решения требуется большинство в каждой отдельно взятой

общине. Это фактически означает, что ответственность за управление будут делить юнионисты и

католики. Также были созданы другие органы, в основном имевшие консультативные функции и

призванные обеспечивать коммуникацию между двумя частями Ирландии, а также между ними и

Лондоном.

Как мы уже сказали, одна из причин неудачи Саннингдейлского соглашения заключалась в том,, что оно

так и не получило поддержки избирателей. В этот раз уроки истории были учтены, и было решено

провести референдум, причем он должен был пройти в обеих частях острова: на севере предметом

референдума были сами соглашения, на юге – изменение конституции Ирландии, из которой должны

были быть исключены территориальные претензии на Северную Ирландию. Гражданское общество

Северной Ирландии организовало надпартийную кампанию поддержки референдума, которая сыграла

значительную роль в его успехе. Белфастское соглашение получило одобрение 71% избирателей

Северной Ирландии при явке в 81%12

. Учитывая, что политические партии были, мягко говоря, не очень

активными в поддержке соглашения, эти результаты в значительной степени можно считать заслугой

именно гражданского общества.

Тем не менее результаты референдума оставляли причины для беспокойства. Как показали

социологические исследования, в то время как почти 99% католиков поддерживали соглашение, среди

протестантов большинство было намного менее впечатляющим – 57%13

. Это было плохой новостью для

мирного процесса, но еще худшей – для Ольстерской партии юнионистов Тримбла. На выборах,

состоявшихся в 2003 г., его партия потерпела неудачу: большинство протестантов проголосовало за

ДЮП Пейсли, которая выступала против соглашений. Переговоры между ДЮП и Шинн Фейн о создании

коалиционного кабинета не давали результатов.

Казалось, история повторяется. Однако динамика ситуации в Северной Ирландии изменилась. В итоге в

2006 г. в Сент-Эндрюсе было подписано соглашение, которое не только позволило создать новый

кабинет, в состав которого вошли Шинн Фейн и ДЮП, но и разрешило вопросы, остававшиеся

незатронутыми Белфастским соглашением (например, вопрос о реформе полиции в Северной

Ирландии). Многие были удивлены тем, что в итоге Пейсли, чуть ли не самый бескомпромиссный

политик-юнионист (один из самых известных его слоганов - «Ольстер говорит 'нет'»), согласился делить

власть с Шинн Фейн. Однако реальность была именно такова: новое правительство возглавили два

человека, бывших в прошлом не просто злейшими врагами, а символами двух конфликтующих

идеологий: юнионист Иэн Пейсли и республиканец Мартин Макгиннесс (пожилого Пейсли вскоре

сменил на посту его однопартиец Питер Робинсон).

В целом от мирных соглашений в Северной Ирландии выиграли все стороны. Но если говорить о чисто

политических последствиях, то для некоторых политических сил они оказались довольно печальными.

Избиратели-католики оценили усилия СДЛП Хьюма по достижению мира не так высоко, как можно было

ожидать. Уже на выборах 2001 г. оказалось, что бóльшей популярностью пользуется Шинн Фейн, даже

несмотря на ее очевидную связь с ИРА, а может быть и благодаря ей. Как мы видели, партия Тримбла

потерпела поражение от более радикальной ДЮП. Итак, процесс, в результате которого более

12

Там же, с. 198. 13

Там же, с. 201.


24

умеренная партия уступила позиции более радикальным силам, имел место в обеих общинах. Не

помогла даже Нобелевская премия мира, полученная Тримблом и Хьюмом. Причем, если выбор

католической общины можно рассматривать как поощрение ИРА за переход к мирной политической

борьбе, то электоральный успех ДЮП был поощрением более радикальной позиции партии (от которой

она отказалась уже после выборов).

Все это свидетельствует о том, что участие в мирном процессе сопряжено с серьезным политическим

риском для тех, кто идет на компромисс: избиратели нередко наказывают политиков за умеренность и

поощряют за радикализм. Поэтому очень важно, чтобы политическая судьба мирного соглашения была

как можно меньше связана с политической судьбой тех или иных политиков или партий. И именно

поэтому так важна бывает поддержка мирных инициатив гражданским обществом. Это еще один урок,

который можно извлечь из североирландского опыта.

Выводы и рекомендации

Обзор динамики конфликта в Северной Ирландии позволяет выделить ряд факторов, которые могут

способствовать успеху трансформации конфликтов в других регионах:

большое значение имеет невмешательство третьих стран или консенсус между ними по

решению конфликта. В Северной Ирландии практически отсутствовал элемент столкновения

интересов мировых и региональных держав. Единственной сверхдержавой, участвовавшей в

процессе, были США, которые были заинтересованы в разрешении конфликта и серьезно

относились к своей посреднической миссии;

важным фактором, способствовавшим разрешению конфликта, были разделяемые (хотя бы в

теории) демократические культурные и политические ценности, такие как права человека,

демократия, свобода совести и т. д. Конечно же, на практике все стороны конфликта нередко

попирали эти ценности. Однако в целом существовало общее идеологическое поле, основанное

на традициях западноевропейской демократии, которое не позволяло противостоянию выйти

за определенные пределы;

разрешению конфликта способствовало существование демократических институтов: здесь

работали политики, которые были на практике ответственны перед своими сообществами и,

следовательно, работали в интересах своих сообществ, а не в своих узких интересах. Правда,

следует оговориться, что на деле в Северной Ирландии функционирование демократических

институтов было прервано в результате введения прямого правления из Лондона. Однако эта

ситуация воспринималась как временная и ненормальная всеми акторами, которые, каждый

по-своему, стремились добиться возврата к нормальным демократическим институтам (хотя и

представляли их по-разному) и не теряли связи со своими сообществами.

Кроме этих общих соображений, обзор мирного процесса в Северной Ирландии позволяет привести

некоторые рекомендации, которые могут быть полезны для любого другого мирного процесса:

необходимо признание субъектности различных групп, вовлеченных в конфликт. Постороннему

наблюдателю стороны конфликта могут представляться монолитными, однако в

действительности внутри каждой стороны могут существовать различные группы с различным

восприятием и интересами. Признание существования таких разнообразных групп с

уникальными подходами – условие успеха мирного процесса;


25

сторонам необходимо перестать воспринимать другую сторону в рамках клише и стереотипов.

Необходимо понимание мотивации противоположной стороны. Это не означает признание

такой мотивацию оправданной, что невозможно по определению, ибо иначе не было бы

самого конфликта. Однако требуется понимание образа мысли противоположной стороны,

которое дает возможность более адекватно и реалистично просчитать свои задачи в

переговорном процессе. Необходимо также понимать, что эта мотивация часто базируется не

на рациональном расчете, а на соображениях, которые могут показаться «иррациональными» с

сугубо прагматической точки зрения;

другое необходимое условие успеха – инклюзивность мирного процесса, которая должна

обеспечить участие всех групп и акторов, вовлеченных в конфликт. Однако инклюзивность

предполагает в том числе и гибкость формата мирного процесса. Если вовлечение всех групп

может вызвать проблемы в ходе мирного процесса (например, группа X отказывается от участия

в переговорах, если в них участвует группа Y), то необходимо найти решения, которые позволят

обойти это препятствие. Одно из возможных подобных решений – параллельное проведение

переговоров на различных уровнях;

в целях обеспечения демократической легитимности соглашения важно предусмотреть

эффективную процедуру демократического голосования. Очевидно, что соглашение, не

обладающее демократической легитимностью, не имеет шансов на долговечность. К

конкретным формам относятся различные типы референдумов, однако возможны и

альтернативные способы;

при разработке механизмов обеспечения демократической легитимности соглашения очень

важно, чтобы таковая не оказалась связанной с электоральными перспективами конкретных

политических сил, которые это соглашение подписали. Как показывает пример Северной

Ирландии, население может поддержать соглашение, не поддерживая при этом те

политические силы, которые его заключили;

поддержка мирных инициатив гражданским обществом может оказаться решающей, в

частности на этапе процедуры демократического одобрения заключенного соглашения, как это

было в случае с референдумом в Северной Ирландии.

И, наконец, следует учесть, что различные видения сути конфликта, его истории, его идеального

решения и т. д., как правило, сохраняются даже после успешного завершения мирного процесса.

Мирный процесс не в состоянии устранить столкновения между различными образами реальности,

существующими у разных сторон конфликта. Однако, как показывает опыт Северной Ирландии, мирный

процесс может способствовать созданию демократических форматов, в которых конфликт между

различными концепциями прошлого так и останется конфликтом мировосприятий, не приводя к

насилию и противостоянию.


26

Роль официальной дипломатии и внешних акторов в урегулировании конфликта в Северной Ирландии

Гюльшен Пашаева

Введение

Конфликт в Северной Ирландии является одним из затяжных этно-территориальных конфликтов в

Европе, который на протяжении десятилетий играл дестабилизирующую роль во взаимоотношениях

между Великобританией и Ирландией.

Как известно, на основе Англо-ирландского договора14

в декабре 1922 г. на юге острова Ирландия в

пределах 26 графств было образовано Ирландское Свободное государство (The Irish Free State). При

этом Северная Ирландия, состоящая из шести графств (Антрим, Арма, Даун, Фермана, Лондондерри

(Дерри) и Тирон) исторической ирландской провинции Ольстер, осталась в пределах Соединенного

Королевства.

Националисты в Северной Ирландии, основной целью которых было объединение острова в рамках

единого государства, не были согласны с этим решением и предполагали, что раздел Ирландии был

осуществлен не только для защиты юнионистов (протестантов, поддерживающих сохранение союза с

Соединенным Королевством), но и для поддержания экономических и стратегических интересов

Великобритании15

. Их претензии также поддерживались всеми последующими правительствами и

большинством партий Республики Ирландия. Ирредентистские (территориальные) притязания

Республики Ирландия к Великобритании также нашли отражение во второй и третьей статьях ее

Конституции 1937 г., в которой было указано, что остров Ирландия в целом образует единую

«национальную территорию»16

. С другой стороны, «раздел Ирландии не был для юнионистов наиболее

желанным результатом. Они предпочли бы сохранение Ирландии в составе Соединенного Королевства.

Но, в случае создания отдельного Ирландского государства, они не желали находиться в его составе»17

.

Таким образом, в последующие годы юнионисты остерегались как враждебного Ирландского

государства из-за его ирредентистских претензий к Великобритании, так и своих соседей-

националистов, представляющих католическое меньшинство Северной Ирландии. В то же время

протестанты не доверяли британскому правительству, предполагая, что при необходимости оно может

пожертвовать интересами этой общины. Что касается центрального правительства в Лондоне, то до 80-х

годов ХХ в. оно рассматривало этот конфликт как внутреннюю проблему и предпринимало лишь

односторонние шаги по его урегулированию. Только после подписания англо-ирландского соглашения в

Хиллсборо от 15 ноября 1985 г. ирландское правительство получило формальную консультативную роль

в делах Северной Ирландии и было вовлечено в переговорный процесс.

14

Excerpts of the Articles of Agreement for a Treaty between Great Britain and Ireland as signed in London, 6 December 1921, in Documents on Irish Foreign Policy Volume I, 1919-1922. URL: http://www.nationalarchives.ie/topics/anglo_irish/dfaexhib2.html 15

S. Farren, The Northern Ireland Experience. Does changing the question make agreement more possible? In Caucasus International. Vol. 1, no. 1, Summer 2011, p.156. 16

Там же; см. также Constitution of Ireland (1937), URL : http://en.wikisource.org/wiki/Constitution_of_Ireland_(original_text) 17

J. Powell, Great Hatred, little room. Making Peace in Northern Ireland, London: The Bodley Head, 2008, p.53.

http://www.nationalarchives.ie/topics/anglo_irish/dfaexhib2.html

http://en.wikisource.org/wiki/Constitution_of_Ireland_(original_text)


27

Как известно, этот конфликт, протекавший в скрытой форме около 50 лет, с конца 60-х – начала 70-х

годов ХХ в., перешел в открытую фазу военного противостояния. Этот этап, вошедший в историю под

названием «Период беспорядков» («The Troubles»), продлился 30 лет и завершился подписанием

Белфастского соглашения, заложившего основу процесса политического урегулирования конфликта в

Северной Ирландии.

В этой статье рассматривается вклад британского и ирландского правительств, а также ряда внешних

акторов, в частности ЕС и США, в урегулирование конфликта в Северной Ирландии.

Взаимодействие британского и ирландского правительств в переговорном

процессе

До 1972 г. Северная Ирландия управлялась Соединенным Королевством в соответствии с Актом о

правительстве Ирландии 1920 года18

. Регион имел местный парламент (Стормонт), состоящий из сената

и палаты общин, а британский монарх был представлен здесь губернатором.

Протестантское население Северной Ирландии имело наибольший политический вес в обществе, т. к.

представители католической общины не участвовали в работе выборных органов, считая их

нелегитимными. Юнионисты преобладали в Парламенте и местном правительстве, а также

доминировали в судебной системе и в составе местных полицейских сил Северной Ирландии (The Royal

Ulster Constabulary (RUC) и Ulster Special Constabulary («B-Specials»). Однако, ощущая себя меньшинством

на острове Ирландия в целом, остерегаясь ассимиляции со стороны католиков и ирредентизма со

стороны Республики Ирландия, протестантское население дискриминировало католическое

меньшинство в социально-политической, экономической, образовательной и др. сферах.

Такое положение вещей способствовало постепенному росту недовольства националистов. В 1967 г.

активисты католического движения «Ассоциация в защиту гражданских прав Северной Ирландии»

провели ряд мирных демонстраций, основным требованием которых было обеспечение равных

гражданских прав для католиков и протестантов. В свою очередь, эти акции вызвали ответные уличные

шествия протестантов. «Митинги и контрмитинги вызывали насилие ограниченного масштаба, и к

столкновениям присоединялись более воинственно настроенные слои каждой из общин. Пытаясь

поставить ситуацию под контроль, полиция и ее резервисты «B-Specials» не проявляли

беспристрастности. Будучи сами в основном протестантами, они, как правило, сочувствовали

юнионистам и более сурово обращались с участниками кампаний за гражданские права»19

. Чтобы

справиться с создавшимся положением, местное правительство было вынуждено обратиться за

помощью к британскому правительству, которое в августе 1969 г. ввело регулярные войска в Северную

Ирландию. С 1970 г. Полк обороны Ольстера (The Ulster Defence Regiment (UDR)) британской армии,

состоящий в основном из протестантов, заменил резервистов местной полиции («B-Specials»).

Однако введение войск способствовало дальнейшей эскалации конфликта и обострению

межконфессиональной вражды. «Для республиканцев присутствие и операции британских войск в их

общинах поднимали вопрос о роли Великобритании в деле поддержки юнионистcкой системы и

придавали вес аргументам в пользу вооруженной борьбы против британцев и их «присных» –

юнионистов»20

. Что касается лоялистов, то они считали, что необходимо выйти за рамки законности и

18

Government of Ireland Act, 23 December 1920. 10 & 11 George 5 Ch. 67. URL: http://www.bailii.org/nie/legis/num_act/1920/192000067.html 19

В поисках равновесия. Мирный процесс в Северной Ирландии. Accord. Conciliation Resources, 1999, № 8, с. 23. URL: http://www.c-r.org/sites/c-r.org/files/08_Northern%20Ireland_1999_RUS_F.pdf 20

Там же.

http://www.bailii.org/nie/legis/num_act/1920/192000067.html

http://www.c-r.org/sites/c-r.org/files/08_Northern%20Ireland_1999_RUS_F.pdf


28

сформировать группы самообороны, «несмотря на то, что государство обладало чрезвычайными

полномочиями и применяло армейские подразделения в отношении гражданского населения»21

.

В свою очередь, раскол Ирландской республиканской армии (ИРА) вызвал ухудшение ситуации в

Северной Ирландии и способствовал образованию нового, более жесткого, крыла внутри этой

организации под названием Временная ИРА. Это крыло начало вести партизанскую войну против

британских войск на территории Северной Ирландии. В ответ на практику массового интернирования

без суда и следствия, применявшуюся британскими властями в августе 1971 г., а также ничем не

оправданное применение силы со стороны британской армии и местной полиции, усиливалась

поддержка деятельности ИРА со стороны как католического меньшинства Северной Ирландии, так и

гражданского населения Республики Ирландия. А после «Кровавого воскресенья» (Bloody Sunday)22

30

января 1972 г., когда британские войска расстреляли демонстрацию местных жителей, пришедших на

марш «Ассоциации в защиту гражданских прав Северной Ирландии» в Дерри, в результате чего были

убиты 14 безоружных демонстрантов, противостояние между ИРА и британскими регулярными

войсками еще более обострилось.

Понимая сложность ситуации и принимая во внимание недееспособность Стормонтского парламента,

правительство Эдварда Хита было вынуждено временно приостановить его деятельность, передав

законодательную власть британскому парламенту, исполнительную – государственному секретарю по

делам Северной Ирландии, и ввести в марте 1972 г. режим прямого правления. 28 марта 1972 г.

североирландский парламент провел свое последнее заседание, и правительство Брайана Фолкнера

ушло в отставку. Так завершился пятидесятилетний период нахождения юнионистских правительств у

власти в Северной Ирландии23

.

Британское правительство понимало, что необходимо предпринять ряд политических шагов по

преодолению кризиса. При этом следовало бы учесть требования ирландского правительства об

обеспечении надлежащего уровня защиты гражданских прав и прав человека, а также пересмотреть

процедуры принятия решений в Северной Ирландии, чтобы позволить представителям националистов

принимать участие в политических процессах24

.

В связи с этим в предпринятых в последующие годы инициативах по урегулированию конфликта в

Северной Ирландии британское правительство уделяло основное внимание достижению двух

взаимосвязанных целей: а) созданию правительства Северной Ирландии на основе пропорционального

представительства, в котором могли бы быть представлены как юнионисты, так и националисты; б)

умиротворению национализма путем допуска Республики Ирландия к участию в делах Северной

Ирландии (т. н. «ирландское измерение»). Однако реальная ситуация была такова, что «юнионисты

могли бы согласиться в какой-то степени с первой целью, полностью игнорируя при этом вторую, в то

время как националисты, без учета второй цели, отнеслись бы с большим недоверием к первой»25

.

21

Там же. 22

По результатам первого расследования этих событий ответственность за происшедшее была возложена на демонстрантов, что вызвало протест со стороны родственников убитых и пострадавших. Лишь после второго расследования, длившегося 12 лет (1998 –2010 гг.), было признано, что стрельба по демонстрантам не имела законных оснований, а 15 июня 2010 г. премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон официально извинился от имени государства за «Кровавое воскресенье». 23

Northern Ireland Constitutional Convention – Background Information. URL: http://cain.ulst.ac.uk/events/convention/back.htm 24

S. Farren, p. 159. 25

Northern Ireland. In Democracy and deep-rooted Conflict: Options for Negotiators, ed. by P. Harris and B. Reilly. Handbook Series, IDEA, 1998, p.126.

http://cain.ulst.ac.uk/events/convention/back.htm


29

Более того, вопрос о создании местного правительства на основе пропорционального

представительства являлся очень сложной задачей, так как юнионисты, считая британскую систему

формирования правительства, основанную на принципе большинства (т. е. партия, получившая

наибольшее количество мест в парламенте, и формирует правительство) более демократичной,

возражали против любой другой системы. В частности, юнионисты были против образования

правительства на основе пропорционального представительства (т. е. привлечения партий,

представляющих различные общины), полагая, что этот способ является недемократичным и способным

продуцировать лишь слабые правительства26

.

Для достижения консенсуса по всем вышеназванным вопросам британское правительство разработало

документ под названием «Будущее Северной Ирландии: дискуссионный доклад»27

(Green paper),

который в октябре 1972 г. был передан государственным секретарем по делам Северной Ирландии

Уильямом Уайтлоу на рассмотрение представителям Юнионистской партии Ольстера, Партии альянса и

Лейбористской партии Северной Ирландии. Это были те три партии из семи, представленных в

парламенте Северной Ирландии, которые приняли его приглашение участвовать в организованной в

сентябре 1972 г. трехдневной конференции, посвященной обсуждению будущих направлений

конституционных реформ в Северной Ирландии28

. В дискуссионном докладе содержались предложения

различных политических партий Северной Ирландии о будущем развитии этого региона, а также

ставились вопросы формирования будущей Североирландской ассамблеи и местного правительства,

разделения полномочий между Соединенным Королевством и Северной Ирландией, а также

положения об «Ирландском измерении», которое предполагало возможность участия Республики

Ирландия в делах Северной Ирландии.

Кроме того, в связи с тем, что в 1949 г. Ирландия, объявив себя республикой, вышла из Содружества,

британский парламент принял Акт об Ирландии29

1949 г., определяющий отношения Соединенного

Королевства и Республики Ирландия. Согласно этому акту Северная Ирландия оставалась частью

доминионов Его Величества и Соединенного Королевства, и подтверждалось, что Северная Ирландия

или любая ее часть ни при каких событиях не перестанут быть частью доминионов Его Величества и

Соединенного Королевства без согласия парламента Северной Ирландии. Однако, поскольку в 1972 г.

правительство Эдварда Хита временно приостановило деятельность Стормонтского парламента,

необходимо было найти какой-либо способ для подтверждения статуса Северной Ирландии и поэтому

было принято решение о проведении 8 марта 1973 г. соответствующего референдума30

. В ходе

референдума31

жители Северной Ирландии выразили свое отношение к вопросу о том, оставаться ли

Северной Ирландии в пределах Соединенного Королевства или войти в состав Республики Ирландия. В

силу того, что католики бойкотировали этот референдум, подавляющее большинство голосов (98,92%

при уровне явки 58,66%) было отдано за то, чтобы Северная Ирландия оставалась в пределах

Соединенного Королевства. Вместе с тем, несмотря на то, что референдум подтвердил статус этого

региона, кризис в Северной Ирландии продолжался.

26

S. Farren, p.159. 27

The Future of Northern Ireland: A Paper for Discussion (Green Paper; 1972) URL: http://cain.ulst.ac.uk/hmso/nio1972.htm 28

S. Wolff, Context and Content: Sunningdale and Belfast Compared. URL: http://www.stefanwolff.com/files/sunningdaletobelfast.pdf 29

Ireland Act, 1949. URL: http://cain.ulst.ac.uk/hmso/irelandact1949org.pdf 30

V. Bogdanor, Western Europe. In Referendums around the world: the growing use of direct democracy, ed. by D. Butler, A. Ranney, AEI Press, 1994, pp. 37-38. 31

Referendum ('Border Poll') (NI) – Thursday 8 March 1973. URL: http://cain.ulst.ac.uk/issues/politics/election/ref1973.htm

http://cain.ulst.ac.uk/hmso/nio1972.htm

http://www.stefanwolff.com/files/sunningdaletobelfast.pdf

http://cain.ulst.ac.uk/hmso/irelandact1949org.pdf

http://cain.ulst.ac.uk/issues/politics/election/ref1973.htm


30

Вскоре, 20 марта 1973 г., британское правительство опубликовало Предложения по Конституционному

устройству Северной Ирландии (White paper)32

, которые были разработаны на основе дискуссионного

доклада от 30 октября 1972 г. В документе предлагалось создание Совета Ирландии и новой

Североирландской ассамблеи, которая должна была избираться на основе пропорционального

представительства и заменить Стормонтский парламент. На основе этих предложений 3 мая 1973 г.

британским правительством была учреждена Североирландская ассамблея и 28 июня 1973 г.

проведены выборы ее членов, а 31 июля 1973 г. было проведено первое собрание Североирландской

ассамблеи.

18 июля 1973 г. был введен в действие Акт о Конституции Северной Ирландии33

, подтверждающий, что

Северная Ирландия не будет отделена от Соединенного Королевства без согласия большинства

населения, и референдум по этому вопросу не может проводиться чаще, чем один раз в 10 лет34

. В Акте

оговаривалось учреждение Североирландской ассамблеи, формировавшейся на основе

пропорционального представительства, а также Совета Ирландии, в который входили бы представители

не только Северной Ирландии, но и Республики Ирландия. Прежний парламент и пост губернатора

были упразднены, а 21 ноября 1973 г.35

был учрежден исполнительный орган с пропорциональным

представительством.

C 6 по 9 декабря 1973 г. в Саннингдейле (Англия)36

была организована трехсторонняя конференция для

решения оставшихся трудных вопросов, касающихся учреждения исполнительного органа с

пропорциональным представительством. В конференции участвовали премьер-министр

Великобритании Эдвард Хит, премьер-министр Республики Ирландия Лиам Косгрейв, а также министры

и представители Юнионистской партии Ольстера, Социал-демократической и лейбористской партии и

Партии альянса Северной Ирландии.

Участники обсуждали различные темы, однако основная дискуссия развернулась вокруг вопроса о т. н.

«Ирландском измерении» будущего правительства Северной Ирландии. Предполагалось, что Совет

Ирландии мог бы состоять из двух частей – Совета министров и Консультативной ассамблеи. В состав

Совета министров, осуществляющего исполнительную и координирующую функции, могли бы входить

семь членов североирландского исполнительного органа и семь членов ирландского правительства.

Консультативная ассамблея могла бы выполнять консультативную и ревизионную функции и

насчитывать тридцать членов Североирландской ассамблеи и тридцать членов нижней палаты

парламента Республики Ирландия. По окончании конференции 9 декабря было опубликовано итоговое

коммюнике37

.

Однако большинство членов Юнионистской партии Ольстера выступили против этого соглашения, что, в

конечном счете, привело к расколу этой партии и отставке ее лидера Брайана Фолкнера. 15 мая 1974 г.,

всего через день после одобрения Североирландской ассамблеей мер по образованию Совета

Ирландии, началась забастовка протеста, организованная Рабочим советом Ольстера. В результате 28

32

Northern Ireland Constitutional Proposals (White Paper; 1973). URL: http://cain.ulst.ac.uk/hmso/cmd5259.htm 33

Northern Ireland Constitution Act 1973. URL: http://cain.ulst.ac.uk/hmso/nica1973.htm 34

Однако референдумы не проводились ни в 1983 г., ни в последующие десятилетия. 35

A Chronology of the Conflict – 1973. URL: http://cain.ulst.ac.uk/othelem/chron/ch73.htm 36

The Sunningdale Agreement (December 1973). URL: http://cain.ulst.ac.uk/events/sunningdale/agreement.htm 37

Там же.

http://cain.ulst.ac.uk/hmso/cmd5259.htm

http://cain.ulst.ac.uk/hmso/nica1973.htm

http://cain.ulst.ac.uk/othelem/chron/ch73.htm

http://cain.ulst.ac.uk/events/sunningdale/agreement.htm


31

мая 1974 г. исполнительному органу с пропорциональным представительством пришлось уйти в

отставку, а 30 мая 1974 г. была приостановлена и деятельность Североирландской ассамблеи38

.

Также без успеха завершилась деятельность Конституционного конвента, избранного в мае 1975 г.

Поскольку его деятельность не получила широкого одобрения в обществе, британское правительство 9

марта 1976 г.39

распустило Конвент и объявило о продлении на неопределенный срок режима прямого

правления.

Несмотря на эти неудачи, британское и ирландское правительства были полны решимости продолжать

совместные усилия по урегулированию конфликта в Северной Ирландии в последующие годы. В этом

контексте Англо-ирландское соглашение в Хиллсборо40

от 15 ноября 1985 г., подписанное премьер-

министрами Республики Ирландия и Великобритании, Гарретом Фицджеральдом и Маргарет Тэтчер,

является одним из наиболее важных документов.

Согласно первой статье этого соглашения между двумя правительствами:

«подтверждалось, что изменение статуса Северной Ирландии может произойти только в том

случае, если этого пожелает большинство населения Северной Ирландии;

признавалось, что сегодня большинство населения Северной Ирландии не желает изменения

существующего статуса;

заявлялось, что если в будущем большинство населения Северной Ирландии ясно изъявит свое

желание и формальное согласие на создание единой Ирландии, то оба правительства

поддержат это желание и внесут соответствующий законопроект на рассмотрение обоих

Парламентов для реализации этого решения»41

.

На основе этого соглашения предполагалось созвать межправительственную конференцию, на которой

ирландские и британские официальные лица могли бы обсуждать политические и иные вопросы,

относящиеся к Северной Ирландии, а ирландское правительство представляло бы интересы

североирландских католиков.

Это соглашение заложило крепкую основу для дальнейшего успешного сотрудничества правительств

Соединенного Королевства и Республики Ирландия. Предоставив ирландскому правительству

формальную консультативную роль в делах Северной Ирландии, британское правительство

подтвердило, что конфликт в Северной Ирландии не только является внутренней проблемой

Соединенного Королевства, но и оказывает глубокое воздействие на Республику Ирландия.

Одновременно и ирландское правительством признало, что без согласия большинства населения

региона невозможно изменить конституционный статус Северной Ирландии как части Соединенного

Королевства42

.

Тем не менее, этот документ вызвал возражения у юнионистов и представителей ИРА. Юнионисты не

были заинтересованы в вовлечении ирландского правительства во внутренние дела Северной

38

A Chronology of the Conflict – 1974. URL: http://cain.ulst.ac.uk/othelem/chron/ch74.htm 39

Northern Ireland Constitutional Convention – A Chronology of Main Events. URL: http://cain.ulst.ac.uk/events/convention/chron.htm 40

Anglo-Irish Agreement 1985 between the Government of Ireland and the Government of the UK. URL: http://cain.ulst.ac.uk/events/aia/aiadoc.htm 41

Там же. 42

S. Farren, p.164.

http://cain.ulst.ac.uk/othelem/chron/ch74.htm

http://cain.ulst.ac.uk/events/convention/chron.htm

http://cain.ulst.ac.uk/events/aia/aiadoc.htm


32

Ирландии, тогда как ИРА опасалась сотрудничества правительств Великобритании и Республики

Ирландия и видела в этом некоторую угрозу43

. Приняв документ крайне негативно, юнионисты даже на

некоторое время приостановили взаимодействие с британским правительством. Однако впоследствии

они согласились участвовать наравне с другими партиями Северной Ирландии в проводимых

британским правительством переговорах 1991 г. по трем измерениям, затрагивающим отношения

политических структур внутри Северной Ирландии, в пределах всего острова Ирландия – между

севером и югом, а также между Великобританией и Республикой Ирландия. На тот момент эти

переговоры не дали положительного результата, однако идеи, обсуждаемые в них, нашли свое

дальнейшее отражение в Белфастском соглашении 1998 г.

С годами Соединенное Королевство все больше стремилось к нейтралитету. С удивительной частотой

сменяющиеся британские правительства строго придерживались «ключевой концепции согласия:

Северная Ирландия должна сама определить свою судьбу. К тому же никогда не возникало мысли о

том, что британское правительство должно «уговаривать» юнионистов, подталкивая их к объединению

Ирландии»44

.

С другой стороны, в Республике Ирландия ИРА считалась нелегальной организацией, и это также

способствовало сближению позиций ирландского и британского правительств. Они оба имели единого

противника, и этот фактор играл важную роль в урегулировании конфликта в Северной Ирландии. В

отличие от начала 80-х годов, когда в 1980-1981 гг., после смерти 10 заключенных – членов ИРА в

результате их голодовок в тюрьме Мэйз, националисты оказывали поддержку их действиям, в

последующие годы озабоченность населения вопросами безопасности росла как в Северной Ирландии,

так и в Республике Ирландия. «Фианна Файл – правящая партия Ирландской Республики – в ходе

двукратных, вспомогательных и в основном зондирующих, но, тем не менее, секретных переговоров с

Шинн Фейн стремилась довести до ее сведения мысль о недопустимости насилия для населения юга.

Насилие не только раскалывало общественное мнение среди националистов на севере, но и вносило

раскол между националистами к северу и югу от границы, а также между американцами ирландского

происхождения»45

.

С приходом в июле 1989 г. на пост государственного секретаря по делам Северной Ирландии Питера

Брука Великобритания стала выступать с рядом важных мирных инициатив. В частности, Брук не

исключал возможности ведения прямых переговоров с Шинн Фейн в случае прекращения актов насилия

и в 1990 г. «санкционировал повторное открытие неформального канала связи с участием сотрудника

британской разведки Майкла Оутли и Дениса Брэдли – священника из Дерри, пользовавшегося

доверием члена Шинн Фейн Мартина Макгиннесса»46

.

Через год Питер Брук также заявил, что «Британия не имеет «своекорыстных стратегических или

экономических интересов» в Северной Ирландии и готова согласиться с объединением Ирландии, если

на то будет дано согласие ее населения»47

. Это было очень важным заявлением, которое разрешило

одно из главных противоречий между Социал-демократической и лейбористской партией и Шинн Фейн.

Питер Брук также помог начать переговоры между конституционными партиями по всему комплексу

вопросов48

.

43

В поисках равновесия. Мирный процесс в Северной Ирландии, с. 24. 44


Там же, с. 28 46

Там же, с. 29. 47

Там же. 48

Там же.


33

В октябре 1991 г. правительства Великобритании и Республики Ирландия начали разрабатывать

концепцию совместной декларации, которая была подписана 15 декабря 1993 г. премьер-министрами

этих стран – Джоном Мейджором и Альбертом Рейнольдсом. Эта декларация получила название

«Декларации Даунинг-стрит»49

и представляет собой один из основополагающих документов по

достижению мира и примирения в Северной Ирландии. По своему содержанию она во многом

повторяла договоренности, которые были достигнуты между лидерами Социал-демократической и

лейбористской партии и Шинн Фейн, и ставила цель убедить ИРА отказаться от насилия и перейти к

политическим методам ведения борьбы.

Шинн Фейн, поддержав эту декларацию, отказалась от насильственных действий, а в августе 1994 г. ИРА

объявила об одностороннем прекращении огня. Ведущие протестантские полувоенные группировки

также объявили о прекращении огня в октябре 1994 г.

Одной из наиболее сложных задач в этот период являлась проблема разоружения полувоенных

группировок, т. к. предполагалось, что вопрос о сдаче оружия необходимо решить прежде, чем такие

группировки будут допущены к переговорам. Кстати, первоначально британское правительство

настаивало на сдаче значительного количества незаконного оружия и взрывчатых веществ, прежде чем

Шинн Фейн будет допущена к переговорам50

. Однако не все группировки согласились с этим, и поэтому

этот вопрос оставался главным препятствием на пути политического диалога между ирландскими

республиканцами и британским правительством.

22 февраля 1995 г. британское и ирландское правительства внесли на рассмотрение общественности

новый Рамочный документ51

. Одним из положительных моментов этой совместной инициативы стала

выработанная двумя правительствами система взаимодействия на трех уровнях: а) внутри Северной

Ирландии (Североирландская ассамблея); б) в пределах всего острова Ирландия (Министерский совет

по отношениям севера и юга); в) отношения между Великобританией и Республикой Ирландия

(Британско-ирландский Совет; Британско-ирландская межправительственная конференция).

Наконец, 28 ноября 1995 г. премьер-министрами Республики Ирландии и Великобритании – Джоном

Брутоном и Джоном Мейджором было принято совместное Англо-ирландское коммюнике52

, в котором

было заявлено о создании Международной комиссии по разоружению под председательством

Джорджа Митчелла. В документе намечалось проведение параллельного процесса («twin-track»), в

котором вопросы разоружения и многопартийные переговоры должны были проводиться

одновременно. Таким образом, с созданием Независимой комиссии по разоружению этот конфликт

интернационализировался.

Одновременно с приходом к власти в 1997 г. лейбористов во главе с Тони Блэром в Великобритании и

правительства Фианна Файл во главе с Берти Ахерном в Республике Ирландия произошли заметные

изменения в североирландском мирном процессе. Эти лидеры, обладающие незаурядной

политической волей и стратегическим видением, внесли огромный вклад в урегулирование конфликта в

Северной Ирландии. Два важнейших документа – Белфастское и Сент-Эндрюсское соглашения – были

заключены во время их десятилетнего нахождения в должности (1997-2007 гг.).

49

The Joint Declaration of 15 December 1993 (Downing St. Declaration). Department of Foreign Affairs and Trade. Ireland. URL: http://www.foreignaffairs.gov.ie/home/index.aspx?id=8734 50

Там же, с. 34. 51

Тhe Framework Documents. 22 February 1995. A New Framework for Agreement. URL: http://cain.ulst.ac.uk/events/peace/docs/fd22295.htm 52

British and Irish Governments. Joint Communiqué, 28 November 1995. URL: http://cain.ulst.ac.uk/events/peace/docs/com281195.htm

http://www.foreignaffairs.gov.ie/home/index.aspx?id=8734

http://cain.ulst.ac.uk/events/peace/docs/fd22295.htm

http://cain.ulst.ac.uk/events/peace/docs/com281195.htm


34

Вклад внешних акторов в североирландский мирный процесс

В 1973 г. с вхождением Соединенного Королевства и Республики Ирландия в Европейское

экономическое сообщество начался новый этап в развитии этих государств. За прошедшие сорок лет ЕС

активно помогал этим странам и «оказывал щедрую финансовую помощь в целях улучшения условий

жизни в Северной Ирландии и создания там более нормальной обстановки»53

. Так, ЕС был одним из

основных спонсоров независимой организации «Международный фонд для Ирландии» (International

Fund for Ireland, МФИ), созданной совместно британским и ирландским правительствами в 1986 г. в

качестве канала распределения иностранной финансовой помощи. Европейское сообщество ежегодно

выделяло этому фонду 15 млн евро54

на межобщинные и трансграничные проекты для стимулирования

мирного процесса и осуществления устойчивого развития и социальной сплоченности этого региона с

1989 по 2010 годы55

.

Кроме того, в 1995 г. Европейским сообществом была создана специальная программа по

миротворчеству и примирению, которая осуществлялась в Северной Ирландии и приграничных

регионах Республики Ирландия. Она была нацелена на усиление прогресса в формировании мирного и

устойчивого общества и содействие примирению в регионе. Большая часть этого финансирования

реализовывалась местными неправительственными организациями, которые побуждали людей,

разделенных конфликтом, работать вместе на уровне общин. Средства, предназначенные для

осуществления второй фазы этой программы (2000-2004 гг.), составили 708 млн евро56

.

Таким образом, общая сумма денежных средств, полученных из США, ЕС, Канады, Австралии и Новой

Зеландии и аккумулированных в МФИ57

, составила 890 млн евро. За эти годы организация, чья

деятельность сосредоточена в Северной Ирландии, а также в южных графствах Республики Ирландия

(Каван, Донегол, Литрим, Лаут, Монахан и Слайго), профинансировала более 5 800 проектов.

Одновременно вхождение Соединенного Королевства и Республики Ирландия в ЕС способствовало

дальнейшему улучшению и сбалансированности их двусторонних отношений. Благодаря частым

визитам и регулярным контактам официальных лиц, их участию в различных совместных мероприятиях

и встречах в рамках ЕС, изменялся и контекст англо-ирландских отношений. По мере развития рабочих

отношений росло обоюдное уважение58

, что положительно сказывалось и на ходе переговорного

процесса по урегулированию конфликта в Северной Ирландии.

США являются еще одним внешним актором, активно способствовавшим североирландскому мирному

процессу. В частности, МФИ получил от США с момента своего создания в 1986 г. финансовую помощь в

размере 500 млн долларов, что составляет половину бюджета этой организации59

. США также

вкладывают крупные инвестиции в экономику Северной Ирландии: в частности, с 2002 по 2007 годы

53


The 11th Dudley Senanayake Memorial Lecture on the topic Risks, Rights and Respect – Essential Elements of the Irish Peace Process given by Lord John Alderdice, 24 September 2008, p. 12. URL: http://www.lordalderdice.com/sitebuildercontent/sitebuilderfiles/srilankalecturesept2008.pdf 55

Community Transformation. Strategic Framework for Action 2012-2015. URL: http://www.internationalfundforireland.com/images/stories/documents/Strategic_Framework/ifi_strategic_framework_for_action.pdf 56

The 11th Dudley Senanayake Memorial Lecture, p. 12. 57

International Fund for Ireland. URL: http://www.internationalfundforireland.com/background/47-background 58


U.S. Department of State, Background Note: Ireland, November 2011; Акт 1986 г. о поддержке англо-ирландского соглашения (P.L. 99-415) санкционирует материальное участие США в МФИ.

http://www.lordalderdice.com/sitebuildercontent/sitebuilderfiles/srilankalecturesept2008.pdf

http://www.internationalfundforireland.com/images/stories/documents/Strategic_Framework/ifi_strategic_framework_for_action.pdf

http://www.internationalfundforireland.com/images/stories/documents/Strategic_Framework/ifi_strategic_framework_for_action.pdf

http://www.internationalfundforireland.com/background/47-background

http://www.internationalfundforireland.com/background/47-background


35

американскими компаниями в Северной Ирландии было вложено более 1,1 млрд долларов США и

открыто более 4 тыс. рабочих мест. C 2009 по 2011 годы экономический представитель США по

Северной Ирландии способствовал развитию экономических связей между США и Северной Ирландией

и поддерживал мирный процесс, содействуя экономическому процветанию этого региона. В октябре

2010 г. в Вашингтоне была организована экономическая конференция, нацеленная на привлечение

крупных американских инвестиций в Северную Ирландию60

.

По словам лорда Олдердайса, помощь США включала в себя экономическое, экспертное и

посредническое содействие. Для североирландских политиков были организованы визиты в другие

регионы мира для ознакомления с опытом разрешения похожих конфликтов61

.

Особо следует отметить личный вклад экс-президента США Билла Клинтона в североирландский

мирный процесс. Клинтон был первым американским президентом, посетившим Северную Ирландию.

Во время этого визита он, выступая 30 ноября 1995 г. в здании городского совета Белфаста, говорил о

пользе и значимости североирландского мирного процесса. В этой речи он назвал террористов

«людьми вчерашнего дня»62

. Знаменательно, что благодаря выдаче в 1994 г. въездной визы в США

Джерри Адамсу, лидеру партии Шинн Фейн, являющейся политическим крылом ИРА, Билл Клинтон в

определенной степени оказал содействие одностороннему прекращению огня со стороны ИРА в августе

1994 г. и признанию Шинн Фейн в глазах мирового сообщества в качестве политической партии, а не

террористической организации.

За день до визита Билла Клинтона в Соединенное Королевство, т. е. 28 ноября 1995 г., в рамках Англо-

ирландского коммюнике, принятого британским и ирландским правительствами, было объявлено о

создании Международной комиссии по разоружению под председательством бывшего американского

сенатора Джорджа Митчелла. Комиссия должна была изучить и дать рекомендации по этому вопросу

до середины января 1996 г. Эта инициатива была поддержана Биллом Клинтоном, который

впоследствии назначил Джорджа Митчелла Специальным представителем США по Северной Ирландии.

Митчелл и два других члена Международной комиссии по разоружению – бывший премьер-министр

Финляндии Харри Холкери и канадский генерал Джон де Частелейн – в январе 1996 г. обнародовали

доклад, в котором поддержали мнение, что сдача полувоенными группировками незаконного оружия

должна происходить параллельно с многопартийными переговорами63

.

Одновременно была рекомендована идея о проведении выборов в Североирландский политический

форум и избрание депутатов, из которых стороны конфликта впоследствии смогли бы выдвигать своих

делегатов на последующие многопартийные переговоры. Международная комиссия по разоружению

также предложила следующие шесть принципов (т. н. «принципы Митчелла»), обязательные для всех

участников переговоров:

приверженность демократическим и исключительно мирным средствам разрешения спорных

политических вопросов;

полное разоружение всех военизированных группировок;

согласие с тем, что такое разоружение подлежит проверке, удовлетворяющей независимую

комиссию;

60

K. Archick, Northern Ireland: The Peace Process, Congressional Research Service, January 10, 2013, p.14 61


Bill Clinton and the Northern Ireland Peace Process. Presidential History Geeks. URL: http://potus-geeks.livejournal.com/294798.html 63

В поисках равновесия. Мирный процесс в Северной Ирландии, с. 41.

http://potus-geeks.livejournal.com/294798.html

http://potus-geeks.livejournal.com/294798.html


36

отказ со своей стороны и противодействие любым попыткам со стороны других применять силу

или угрожать применением силы, дабы воздействовать на ход или исход многопартийных

переговоров;

согласие соблюдать условия соглашения, достигнутого на многопартийных переговорах, и

прибегать к демократическим и исключительно мирным средствам с целью изменить любой

аспект этого исхода, с которым они не согласны;

призыв прекратить убийства и избиения в целях «наказания» и предпринять действенные шаги

по предотвращению подобных действий64

.

Все предложения Международной комиссии по разоружению были приняты британским

правительством и впоследствии реализованы.

Одновременно с 10 июня 1996 г. Джордж Митчелл в качестве старшего независимого сопредседателя

вместе с Харри Холкери и Джоном де Частелейном начали официальный переговорный процесс с

участием десяти партий и двух правительств – Великобритании и Республики Ирландия. Эти переговоры

успешно завершились 10 апреля 1998 г. подписанием премьер-министрами Республики Ирландия и

Великобритании Берти Ахерном и Тони Блэром Белфастского соглашения65

(т. н. «Соглашение Страстной

Пятницы») о мирном урегулировании конфликта в Северной Ирландии. Соглашение поддержало

большинство политических партий Северной Ирландии (единственной политической партией,

выступившей против этого соглашения, была Демократическая юнионистская партия во главе с Иэном

Пейсли).

Этим соглашением были заложены основы новых органов власти в Северной Ирландии, включая

законодательную ассамблею и исполнительную власть на межпартийной основе. В рамках соглашения

также предполагалось создание совместных учреждений с участием представителей администрации

Северной Ирландии и представителей правительства Республики Ирландия66

.

Белфастское соглашение еще раз подтвердило, что конституционный статус Северной Ирландии может

быть изменен только с согласия большинства населения этого региона. Оно также предусматривало

внесение специальных поправок в Конституцию Республики Ирландия относительно территориальных

претензий на Северную Ирландию и в британский Конституционный акт по Северной Ирландии 1920

года, который ограничивал полномочия органов местного самоуправления в регионе.

В связи с этим одним из важных элементов реализации Белфастского соглашения стало проведение 22

мая 1998 г. двух референдумов. В Северной Ирландии итоги Белфастского соглашения поддержали

71,1% голосовавших (при явке в 81,1%)67

, а в Республике Ирландия за проведение изменений в

конституции страны в соответствии с Соглашением высказалось 94,39% голосовавших (при явке в

56,26%)68

. Таким образом, референдум, проведенный в Республике Ирландия, исключил из конституции

этой страны притязания на территорию Северной Ирландии.

64

Там же. 65

Agreement reached in the multi-party negotiations (10 April 1998). URL: http://cain.ulst.ac.uk/events/peace/docs/agreement.htm 66


The 1998 Referendums. URL: http://www.ark.ac.uk/elections/fref98.htm 68

Referendum on the Nineteenth Amendment of the Constitution Bill 1998 (British-Irish Agreement). In: Referendum results 1937 – 2012, Published by the Department of the Environment, Community and Local Government, Dublin, p. 59. URL:

http://cain.ulst.ac.uk/events/peace/docs/agreement.htm

http://www.ark.ac.uk/elections/fref98.htm


37

Однако реализация Белфастского соглашения на практике столкнулась с рядом проблем, решение

которых растянулось на несколько лет. Наиболее сложными среди них были вопрос о разоружении

незаконных полувоенных групп, прежде всего ИРА, а также порядок реформирования

правоохранительной и судебной систем. Хотя по Белфастскому соглашению разоружение незаконных

полувоенных группировок Северной Ирландии предполагалось завершить в течение ближайших двух

лет после проведения референдума, на практике это заняло гораздо больше времени, и полного

разоружения этих группировок, включая ИРА, удалось достичь только в 2005 г.

Позитивную роль в этом процессе сыграла администрация Дж. Буша, которая после террористических

актов 11 сентября 2001 г. начала широкомасштабную кампанию по борьбе с международным

терроризмом. Именно в этот период значительно возрос интерес США к скорейшему урегулированию

конфликта в Северной Ирландии69

. Каждый из преемников Джорджа Митчелла в должности

Специального представителя США по Северной Ирландии – Ричард Хаас (2001-2003 гг.), Митчелл Райс

(2003-2007 гг.), Пола Добрянски (2007-2009) и Деклан Келли (2009-2011 гг.) – внес свою лепту в

североирландский мирный процесс, способствуя дальнейшему разоружению ИРА и других

полувоенных группировок, а также установлению баланса сил между юнионистами и

республиканцами70

.

В марте 2007 г. были проведены новые выборы в Североирландскую ассамблею, что стало возможным

в результате Сент-Эндрюсского соглашения71

, выработанного во время переговоров, состоявшихся в

Шотландии 11-13 октября 2006 г. с участием премьер-министров Республики Ирландия и

Великобритании Берти Ахерна и Тони Блэра, а также всех североирландских партий, включая

Демократическую юнионистскую партию и Шинн Фейн. Таким образом, 8 мая 2007 г. после пятилетнего

перерыва была возобновлена работа Североирландской ассамблеи, сформирована новая

исполнительная власть Северной Ирландии, а реформа правоохранительной и судебной систем

Северной Ирландии получила поддержку Шинн Фейн.

Последующие правительства Брайана Коуэна (Ирландия) и Гордона Брауна (Великобритания),

основываясь на достигнутых успехах, продолжили работу над реализацией второго этапа передачи

власти местным правоохранительным и судебным органам. Однако в марте 2009 г. отколовшимися от

ИРА группировками был совершен ряд террористических актов, что обострило ситуацию в Северной

Ирландии72

.

Понимая сложность текущего момента для североирландского мирного процесса, США постарались

предотвратить возможные негативные последствия. В день св. Патрика, 17 марта, президент США Барак

Обама встретился в Белом Доме с ирландским премьер-министром Брайаном Коуэном, с первым

министром Северной Ирландии Питером Робинсоном и замещающим первым министром Мартином

Макгиннесом. Государственный секретарь США Хилари Клинтон также встретилась с лидером партии

http://www.environ.ie/en/LocalGovernment/Voting/Referenda/PublicationsDocuments/FileDownLoad,1894,en.pdf 69

D.W. Brady, C. Volden, Revolving Gridlock. Politics and Policy from Jimmy Carter to George W. Bush, Boulder & Oxford: Westview Press, 2006, р. 191. 70

M.-A Clancy. The United States and Post-Agreement Northern Ireland, 2001-6, Irish Studies in International Affairs, 2007, Vol. 18, р. 173. 71

Agreement at St. Andrews. URL: https://www.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/136651/st_andrews_agreement-2.pdf 72

Real IRA claims' murder of soldiers in Northern Ireland. The Guardian, 8 March 2009. URL: http://www.theguardian.com/uk/2009/mar/08/northern-ireland-soldiers-killed-antrim

http://www.environ.ie/en/LocalGovernment/Voting/Referenda/PublicationsDocuments/FileDownLoad,1894,en.pdf

http://www.environ.ie/en/LocalGovernment/Voting/Referenda/PublicationsDocuments/FileDownLoad,1894,en.pdf

https://www.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/136651/st_andrews_agreement-2.pdf

https://www.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/136651/st_andrews_agreement-2.pdf

http://www.theguardian.com/uk/2009/mar/08/northern-ireland-soldiers-killed-antrim


38

Шинн Фейн Джерри Адамсом. Во время встреч президент Обама призвал всех поддержать мир в

Северной Ирландии, несмотря на совершенные акты насилия73

.

Наконец, трудные переговоры о передаче власти правоохранительным и судебным органам Северной

Ирландии, продолжавшиеся больше десяти лет74

, были завершены заключением Соглашения в

Хиллсборо от 5 февраля 2010 г.75

Вслед за этим, 9 февраля 2010 г., Ирландская национальная

освободительная армия (ИНОА), «официальная» ИРА и Ассоциация защиты Ольстера, базировавшаяся

на территории юго-восточного Антрима, объявили о своем разоружении76

.

Согласно ст. 1 Соглашения в Хиллсборо вопрос о передаче власти местным правоохранительным и

судебным органам надлежало представить на межобщинное голосование в Североирландской

ассамблее 9 марта 2010 г. Это решение было успешно реализовано, и 12 апреля 2010 г.

правоохранительные и судебные полномочия были переданы под юрисдикцию Белфаста. В тот же день

в Североирландской ассамблее посредством межобщинного голосования был избран новый министр

юстиции.

Таким образом, совместные и преемственные усилия двух правительств – Великобритании и

Республики Ирландия – по урегулированию конфликта в Северной Ирландии, предпринятые в

последние десятилетия в тесном сотрудничестве с администрацией США и ЕС, привели к политическому

урегулированию конфликта в Северной Ирландии.

Заключение

Несмотря на все сложности поиска всеобъемлющего политического решения затяжного

этнотерриториального конфликта в Северной Ирландии, в целом есть все основания полагать, что

основные проблемы остались позади.

Тем не менее, как справедливо отмечал лорд Олдердайс, «понадобилось шесть лет дипломатической

активности, чтобы усадить за один стол политиков, представляющих обе стороны конфликта в Северной

Ирландии. Даже тогда партии, имеющие связи с полувоенными группировками, не были на них

представлены, и для того, чтобы привлечь к переговорам эти партии, понадобилось еще пять лет. На

протяжении этого периода, независимо от того, какой премьер-министр или партия была у власти в

Лондоне или в Дублине, мирный процесс продолжался. Маргарет Тэтчер, Чарльз Хоги, Гаррет

Фицджеральд, Альберт Рейнольдс, Джон Мейджор, Джон Брутон, Тони Блэр, Берти Ахерн – все они

возглавляли различные правительства в Лондоне и Дублине, и каждый из них относился к мирному

процессу как к национальному обязательству и интересу, не зависящему от политических приоритетов

конкретной партии»77

.

В этой связи важное символическое значение имел также проходивший с 17 по 20 мая 2011 г.

государственный визит королевы Елизаветы II в Ирландию по приглашению президента этой страны

73

Obama to meet Irish leaders, emphasize peace. USA today, 17 March 2009. URL: http://usatoday30.usatoday.com/news/washington/2009-03-17-obama-st-patricks-day_N.htm 74

Timeline: Devolution of policing and justice. BBC News Channel, 5 February 2010. URL: http://news.bbc.co.uk/2/hi/uk_news/northern_ireland/8457650.stm

75

Agreement at Hillsborough Castle. 5 February 2010. URL: http://www.nidirect.gov.uk/castle_final_agreement15__2_-3.pdf 76

The Hillsborough Agreement. URL: http://www.parliament.uk/briefing-papers/SN05350.pdf 77

The 11th Dudley Senanayake Memorial Lecture on the topic Risks, Rights and Respect – Essential Elements of the Irish Peace Process given by Lord John Alderdice, 24

th September, 2008, p.7

http://usatoday30.usatoday.com/news/washington/2009-03-17-obama-st-patricks-day_N.htm

http://news.bbc.co.uk/2/hi/uk_news/northern_ireland/8457650.stm

http://www.nidirect.gov.uk/castle_final_agreement15__2_-3.pdf

http://www.parliament.uk/briefing-papers/SN05350.pdf


39

Мэри Макэлис78

. Во время визита королева Елизавета II возложила венки и к мемориалу в дублинском

Саду поминовения, посвященному памяти погибших в ходе борьбы за независимость страны от

Великобритании, и к мемориалу «Island Bridge» в Дублине, где захоронены ирландцы, сражавшиеся во

время Первой мировой войны на стороне Британии.

На торжественном ужине в Дублинском замке британская королева выступила с речью, в которой

упомянула о непростом прошлом в отношениях между Ирландией и Великобританией, признав, что обе

страны испытали «сердечную боль, нестабильность и потери»79

. Несмотря на то, что представители

отдельных политических сил выступали против этого визита, многие полагают, что первый визит

британского монарха в Ирландию после обретения ею независимости в 1922 г. был успешным и стал

одним из переломных моментов в непростой истории британско-ирландских отношений.

В заключение, оценивая вклад в урегулирование конфликта в Северной Ирландии британского и

ирландского правительств, а также внешних акторов, следует особо отметить следующие факторы:

вхождение Соединенного Королевства и Республики Ирландия в ЕС способствовало

сбалансированности их двусторонних отношений;

ведущую роль в процессе урегулирования сыграли британское и ирландское правительства,

объявившие, что согласятся с волеизъявлением большинства населения Северной Ирландии, a

также будут относиться с уважением к национальным интересам и территориальной

целостности друг друга;

США как независимый и объективный посредник, сумели на многих этапах урегулирования

помочь сторонам конфликта в преодолении практических трудностей, особенно связанных с

разоружением полувоенных группировок;

финансовая помощь США и ЕС содействовала снятию социально-экономических противоречий в

зоне конфликта, осуществлению ряда гуманитарных проектов, направленных на формирование

атмосферы доверия между участниками конфликта.

78

Ireland 'will remember Queen's symbolic visit' http://www.bbc.co.uk/news/uk-13473379 79

Queen's Ireland state banquet speech http://www.bbc.co.uk/news/world-europe-13450099

http://www.bbc.co.uk/news/uk-13473379

http://www.bbc.co.uk/news/world-europe-13450099


40

Роль диаспоры в противостоянии в Северной Ирландии и механизмы ее вовлечения в трансформацию конфликта

Масис Маилян

Введение

Исследование роли диаспоры во время активных фаз конфликта на исторической родине и ее вклад в

мирное урегулирование на примере североирландского конфликта представляет значительный

интерес. Какова на самом деле роль диаспоры: является ли она силой, которая поддерживает мирный

процесс, или выступает в качестве фактора, препятствующего мирному урегулированию конфликта?

Принято считать, что диаспорные группы, как правило, придерживаются более крайних взглядов и

выдвигают радикальные программы. Бенедикт Андерсон ввел в оборот термин «дистанционный

национализм», подчеркивающий политическую безответственность отдельных диаспорных групп,

которые спекулируют на политике идентичности, не выплачивая цену за насильственные конфликты, к

которым подобная политика может привести. Такие группы, полагает он, могут способствовать

эскалации напряженности, повторяя устаревшие банальности, при этом прилагают меньше усилий для

поиска взаимоприемлемого мирного решения80

.

Известный теоретик диаспор Уильям Сафран предложил типологию, согласно которой можно отличить

диаспоры от эмигрантских общин. У диаспор – члены группы или их предки переместились из

определенного исходного «центра» в один или несколько «периферийных» или иностранных регионов;

они сохранили коллективную память, представление или миф о своей первоначальной родине, ее

физическом местонахождении, истории и достижениях; они уверены, что не стали, а возможно, и не

могут стать полностью своими для «принимающего» общества, и поэтому чувствуют себя в некоторой

степени отчужденными и изолированными; они считают родину своих предков своей истинной,

идеальной родиной, куда они или их потомки в конечном счете, возможно, вернутся (или должны

вернуться), когда позволят условия; они уверены, что должны коллективно поддерживать

существование, безопасность и процветание своей первоначальной родины или способствовать ее

восстановлению; они продолжают относить себя к этой родине, персонально и/или через коллективные

идентичности, и этим обстоятельством в существенной степени определяются их этнокоммунальное

сознание и солидарность81

.

По определению Валерия Тишкова, «диаспоры новейшего времени – это мощнейшие исторические

акторы, способные вызывать события самого высокого порядка (например войны, конфликты, создание

или распад государств, опорное культурное производство) и влиять на них. Диаспоры – это политика и

даже геополитика на протяжении всей истории, а в современный период особенно»82

.

Тишков считает, что «диаспору объединяет и сохраняет нечто большее, чем культурная

отличительность. Культура может исчезнуть, а диаспора – сохраниться, ибо последняя как политический

проект и жизненная ситуация выполняет особую по сравнению с этничностью миссию. Это –

80

B. Anderson, The New World Disorder, New Left Review (1992) 193, p. 13. 81

W. Safran, Diasporas in Modern Societies: Myths of Homeland and Return. Review Diaspora, ed. by Kachig Tololyan, no. 1, pp. 83-99. 82

Валерий Тишков, Механизм и динамика диаспоры. URL: http://valerytishkov.ru/cntnt/publikacii3/lekcii2/lekcii/n44_mehaniz.html

http://valerytishkov.ru/cntnt/publikacii3/lekcii2/lekcii/n44_mehaniz.html


41

политическая миссия служения, сопротивления, борьбы и реванша. Американские ирландцы в

этнокультурном смысле уже давно не больше ирландцы, чем остальное население США, дружно

празднующее День Святого Патрика. Что касается политического и другого участия, связанного с

ситуацией в Ольстере, здесь они ведут себя отчетливо как ирландская диаспора»83

.

На примере конфликта в Северной Ирландии можно увидеть эффективный механизм вовлечения

диаспоры в мирную трансформацию и использования ее потенциала для включения в процесс

урегулирования влиятельного посредника (США).

Причины возникновения зарубежной ирландской диаспоры84

Важное влияние на поведенческую парадигму современных диаспорных организаций оказали

исторические причины расселения. Большие ирландские общины имеются в Шотландии и Англии, а

также в Канаде, Австралии и некоторых других странах. Немало британских граждан имеют ирландские

корни. Это потомки тех, кто в свое время выехал на заработки и обосновался в Британии. Многие из них

ассимилировались. В период активной фазы конфликта в 1969–1994 гг. положение ирландцев в

Британии было сложным. Они боялись появляться на улицах некоторых британских городов, особенно

после бомбовых атак Ирландской республиканской армии (ИРА)85

.

Самая крупная зарубежная ирландская община проживает в США, численность которой более чем в

семь раз превышает численность населения Республики Ирландия86

. Ирландцы-католики начали

отправляться в США еще в начале XVIII в., спасаясь от преследования протестантских властей

Великобритании. Ирландцы-пресвитериане тоже искали спасения за океаном87

. В этот же период в

Северную Америку, а также в Австралию и Новую Зеландию перебрались и ольстерские шотландцы-

протестанты (Ulster Scots/Scotch-Irish – амер.)88

.

Значительный приток ирландцев произошел в XIX в.: за столетие после 1820 г. в Соединенные Штаты

прибыло 5 млн человек. В 1840-е годы ирландцы составляли почти половину всех иммигрантов в США, а

в 1850-е – треть. Эти цифры примечательны, если учесть, что численность населения Ирландии никогда

не превышала 8,5 млн человек. На сегодняшний день, по некоторым данным, около 44 млн

американцев считают себя ирландцами по происхождению89

.

В период с 1845 по 1855 г. из-за неоднократных массовых неурожаев картофеля90

– основного местного

продукта питания – ирландское население сократилось на треть. Более миллиона человек умерло от

голода и сопутствующих ему заболеваний, а еще 1,5 млн перебрались в Соединенные Штаты. Многие

83

Там же. 84

Под названием «ирландская диаспора» прежде всего понимается ирландская община США. Американская ирландская община, будучи самой многочисленной и влиятельной группой, сыграла одну из ключевых ролей в трансформации конфликта в Северной Ирландии. Механизм вовлечения ирландской диаспоры в мирное урегулирование является предметом данного исследования. 85

Интервью автора с бывшим министром иностранных дел Ирландии Дермотом Ахерном (Dermot Ahern), 24 июня 2013 г. (Дублин). 86

US Department of Commerce, US Census Bureau. URL: http://www.census.gov/newsroom/releases/archives/facts_for_features_special_editions/cb12-ff03.html 87

США - Ирландия: наследие и споры. URL: http://news.bbc.co.uk/hi/russian/news/newsid_1870000/1870613.stm 88

Онлайн-интервью автора с независимым консультантом по конфликтам и проблемам общин из Северной Ирландии Клемом Маккартни (Clem McCartney), 10 ноября 2013 г. 89

И. Титова. Зачем американским президентам ирландские корни. URL: http://www.mn.ru/world/20110427/301461117.html 90

Неурожайными были 1845, 1846, 1847 и 1848 годы (из интервью с Клемом Маккартни).

http://www.census.gov/newsroom/releases/archives/facts_for_features_special_editions/cb12-ff03.html

http://news.bbc.co.uk/hi/russian/news/newsid_1870000/1870613.stm

http://www.mn.ru/world/20110427/301461117.html


42

ирландские иммигранты считали, что голода можно было бы избежать. «Картофельную гниль

действительно ниспослал Всемогущий, – писал ирландский националист и политический ссыльный

Джон Митчел, – однако голод создали англичане». Впоследствии в основу ирландского характера в

Америке легло чувство отторжения и изгнания91

. Ирландский картофельный голод, или Великий голод

(An Gorta Mór), меньше коснулся северной части Ирландии92

, где большинство населения составляли

английские и шотландские переселенцы.

По мнению депутата Ассамблеи Северной Ирландии от партии Шинн Фейн Пата Шихана, с тех пор как

800 лет назад в Ирландию прибыли британцы, беспорядки на острове не прекращаются93

. Исторически

сложные отношения между Британией и «Изумрудным островом», имевшие для ирландцев

трагические последствия и ставшие одной из основных причин94

возникновения диаспоры, во многом

определили поведенческое направление уехавших ирландцев и их потомков.

Из-за обид прошлого отношение диаспоры к конфликту в Северной Ирландии приняло радикальный

характер. Конфликтолог Теренс Лайонс считает, что диаспоры, возникшие вследствие конфликта и

политических процессов на родине, являют собой сеть, которая вынуждена действовать поверх границ

посредством конфликта или репрессий, поскольку обладает специфическим набором травматических

воспоминаний и сохраняет показательные символические связи с родиной95

. Травматическая память, в

свою очередь, выступает в качестве мобилизационного ресурса коллективной идентичности.

Поддержка конфликтующих сторон диаспорами

Конфликтующие стороны североирландского конфликта – республиканцы и юнионисты – получали от

своих диаспор несопоставимую помощь. Внешняя поддержка юнионистам была в разы меньше того

финансового и политического содействия, которая была оказана республиканцам со стороны

ирландской диаспоры. Этот факт объясняется малочисленностью ольстерских протестантов за рубежом:

в XVIII в. около 250 тыс. ольстерских протестантов иммигрировало в Америку, но подавляющее

большинство ассимилировалось и не проявляло значительного интереса к политике на бывшей

родине96

. Кроме того, у протестантской диаспоры связь и идентификация с сообществами своего

происхождения были слабее97

. С другой стороны, юнионисты, будучи сторонниками поддержания

статус-кво, по мнению представителей католической общины, находились под покровительством

Великобритании, поскольку в вопросе сохранения Северной Ирландии в составе Великобритании

интересы юнионистов и британского правительства совпадали. Однако 15 ноября 1985 г. в Хиллсборо

(Hillsborough, Северная Ирландия) было подписано Англо-ирландское соглашение, некоторые

91

K. Kenny, Irish Immigrants in the United States. URL: http://photos.state.gov/libraries/amgov/30145/publications-english/EJ-immigrants-mainstream-0208.pdf 92

Интервью автора с Робом Фэрмайклом (Rob Fairmichael) из Форума религиозных сообществ (Community Faiths’ Forum), 22 июня 2013 г. (Белфаст). 93

Интервью автора с Патом Шиханом (Pat Sheehan), 25 июня 2013 г. (Стормонт, Белфаст). 94

Непосредственной причиной был голод, однако Ирландия и без него была перенаселенной страной бедных крестьян, и в таких случаях представители крестьянских сообществ эмигрируют (из интервью с Клемом Маккартни). 95

T. Lyons, Diasporas and Transnational Politics in Ethiopia, in Diasporas Armed Conflicts and Peace-building in Their Homeland, Uppsala University, Department of Peace and Conflict Research Report No. 79, 2007, p. 32. См. также: http://www.gvpt.umd.edu/davenport/dcawcp/paper/mar0304.pdf 96

A.J. Wilson, The Billy Boys Meet Slick Willy: The Ulster Unionist Party and the American Dimension to the Northern Ireland Peace Process, 1994–9, Irish Studies in International Affairs, Vol. 11 (2000), pp. 121–136. 97

Интервью с Клемом Маккартни.


43

положения которого не устраивали юнионистов98

. Принятием этого документа официальный Лондон

дал понять, что не всегда будет поддерживать протестантскую общину99

.

Тем не менее, во время конфликта юнионисты получали некоторую неформальную и

неинституционализированную поддержку из «белой» Южной Африки100

, Канады и США101

. Лоялисты

пытались осуществлять торговые сделки с оружием с различными лицами в других странах так же, как

это делала ИРА102

.

Мощную поддержку республиканскому движению в Северной Ирландии оказали окрепшие ирландские

диаспорные организации США. Кевин Кенни отмечает, что «вначале ирландские эмигранты были в

основном неквалифицированными рабочими, которые трудились за низкую плату и часто

использовались в качестве запасной рабочей силы для прекращения забастовок... Ирландцы никогда не

сталкивались с расизмом, сопоставимым с отношением к афроамериканцам и выходцам из Азии,

которым отказывали в гражданстве или ограничивали въезд в Соединенные Штаты.

Поскольку ирландцы разговаривали по-английски и были первой группой католиков, прибывших в

Соединенные Штаты в большом количестве, они быстро взяли под контроль американскую

католическую церковь. Как гласило народное изречение, церковь в Соединенных Штатах «единая,

святая, соборная, апостольская и ирландская». Католицизм стал важнейшей составляющей ирландского

самосознания в Америке. Превращая принадлежность к католицизму в преимущество и используя

политические возможности, недоступные в Ирландии, ирландцы последовательно продвигались вверх

в американском обществе»103

.

В США была создана плотная сеть ирландских американцев, которая стала влиятельной во власти и

внутри гражданского общества, а не только в полиции и строительной отрасли. Их влияние росло в

крупном бизнесе, в неправительственном и государственном секторах. У них были равные, если не

более сильные, позиции в профсоюзах, и они доминировали в Демократической партии в городах.

Примером такого доминирования может послужить деятельность политического общества «Таммани-

холл» в Нью-Йорке104

.

Ирландцы сформировали собственные политические и культурные механизмы взаимной поддержки, в

число которых входили Древний орден гибернийцев (Ancient Order Of Hibernians, AOH) и Кельтская

98

В 1985 г. Маргарет Тэтчер, несмотря на напряженную ситуацию в регионе, подписала Англо-ирландское соглашение, по условиям которого британское правительство впервые в истории предоставило Республике Ирландия консультационные функции в управлении Северной Ирландией. Подписанное соглашение вызвало резкую критику со стороны юнионистов, представлявших преимущественно интересы протестантского населения и выступавших за сохранение Ольстера в составе Великобритании и против вмешательства Ирландии в дела Северной Ирландии. По мнению Клема Маккартни, Соглашение 1985 г. не понравилось и республиканцам, так как показало, что они не получили поддержки со стороны ирландского правительства. 99

Интервью автора с журналистом и писателем Дегланом де Бредун (Deaglán de Bréadún), 24 июня 2013 г. (Дублин). 100

M. O’Doherty, Piece by Peace, Belfast Telegraph, 11 June 2013. 101

Интервью автора с Клэр Хакет (Clair Hackett), 27 июня 2013 г. (Белфаст). 102

Интервью с Клемом Маккартни. 103

K. Kenny, Irish Immigrants in the United States. URL: http://iipdigital.usembassy.gov/st/english/publication/2008/03/20080307131416ebyessedo0.6800043.html 104

Интервью с Клемом Маккартни.


44

атлетическая ассоциация (GAA). «В свою очередь католическая церковь играла роль связующего звена,

которое способствовало объединению и усилению американских ирландцев»105

.

По мнению Ольги Смирновой из BBC, «[е]сли применять сегодняшнюю терминологию, эти эмигранты

были «экономическими», но достигли они высот и в политике, и в военной области: в армии Джорджа

Вашингтона было 20 генералов-ирландцев, предки самого Вашингтона также были выходцами с

Изумрудного острова. Своим ирландским происхождением гордились президенты Рональд Рейган,

Джон Кеннеди и Билл Клинтон»106

. Барак Обама – 22-й по счету президент США, у которого

обнаружились ирландские предки. Наличие ирландских корней у американских общественных и

политических деятелей стало политически выгодным. Историк Джон Роберт Грин утверждает, что

основная причина любви к Ирландии – это католический электорат Америки107

.

Интерес ирландской диаспоры США к североирландскому конфликту носил и продолжает носить

волнообразный характер и зависит от уровня напряженности между католической и протестантскими

общинами в самой Северной Ирландии108

. Некоторые организации ирландской диаспоры США

оказывали поддержку республиканцам, которые выступают за выход Северной Ирландии из состава

Великобритании и объединение с Республикой Ирландия. Часть структур занималась финансированием

Ирландской республиканской армии. Денежные пожертвования из Соединенных Штатов сделали

возможным расширение ИРА в 1970-е годы109

.

До недавнего времени в Штатах еще жили те ирландцы, которые в прошлом веке принимали участие в

войне за независимость Ирландии от Великобритании. «И они считали помощь «ребяткам из ИРА»

частью своего патриотического долга. На вопрос же о том, в чем разница между боевиками «Аль-

Каиды» и боевиками ИРА, они отвечали, что сходства между ними нет никакого. Ведь ирландцы себя не

взрывают, да они и вовсе не боевики, а борцы за свободу Ирландии»110

. В январе 2002 г. американские

власти заморозили фонды пяти североирландских группировок.

«В 1970–1980-х годах скрытый интерес к конфликту в Северной Ирландии привел к формированию в

США нескольких ирландских НПО, обеспечивших приток денег военизированным группам

республиканцев в Северной Ирландии. Ирландский северный комитет помощи (Irish Northern Aid

Committee – Noraid), образованный в 1970 г., поддерживал цели и методы военизированных

республиканских групп в Северной Ирландии. С 1970 по 1991 г. Noraid официально передал в Ирландию

около 3,5 млн долларов США»111

. На эти деньги благотворительные организации, контролируемые

Шинн Фейн, оказывали поддержку семьям заключенных республиканцев112

. Хотя сумма была

небольшой, сам факт поддержки сопровождался активным международным пиаром о положении

республиканцев. Во время конфликта в Северной Ирландии Noraid действовал в соответствии с

ожиданиями той части диаспоры, которая, по мнению некоторых исследователей, в том числе

105

F. Cochrane, B. Baser & A. Swain, Home Thoughts from Abroad: Diasporas and Peace-Building in Northern Ireland and Sri Lanka, Studies in Conflict & Terrorism, Vol. 32, Issue 8, 2009, pp. 688. 106

США - Ирландия: наследие и споры. URL: http://news.bbc.co.uk/hi/russian/news/newsid_1870000/1870613.stm 107

T. Geoghegan, Why are US presidents so keen to be Irish? URL: http://www.bbc.co.uk/news/world-us-canada-13166265 108

Интервью автора с Клэр Хакет (Clair Hackett), 27 июня 2013 г. (Белфаст). 109

Ирландия – Колумбия – далее везде?. URL: http://news.bbc.co.uk/hi/russian/uk/newsid_1492000/1492885.stm 110

США - Ирландия: наследие и споры. 111

F. Cochrane, B. Baser & A. Swain, p. 689. 112

A. Guelke, Northern Ireland: International and North/South Issues, in Ireland and the Politics of Change, ed. by W. Crotty and D. Schmitt. London: Longman, 1998, p. 203.

http://www.tandfonline.com/action/doSearch?action=runSearch&type=advanced&searchType=journal&result=true&prevSearch=%2Bauthorsfield%3A(Cochrane%2C+Feargal)

http://www.tandfonline.com/action/doSearch?action=runSearch&type=advanced&searchType=journal&result=true&prevSearch=%2Bauthorsfield%3A(Baser%2C+Bahar)

http://www.tandfonline.com/action/doSearch?action=runSearch&type=advanced&searchType=journal&result=true&prevSearch=%2Bauthorsfield%3A(Swain%2C+Ashok)

http://www.tandfonline.com/loi/uter20?open=32#vol_32

http://www.tandfonline.com/toc/uter20/32/8

http://news.bbc.co.uk/hi/russian/news/newsid_1870000/1870613.stm

http://www.bbc.co.uk/news/world-us-canada-13166265

http://news.bbc.co.uk/hi/russian/uk/newsid_1492000/1492885.stm





45

Бенедикта Андерсона, Пола Коллиера, Анке Хёффлер, была предрасположена к поддержке

вооруженного насилия и политического радикализма у себя на родине113

.

Диаспорные организации США оказывали республиканцам в Северной Ирландии не только финансовую

помощь, но и политическую поддержку. В конфликтный период не только Noraid олицетворял

американо-ирландскую общину. «Ирландская национальная группа» (Irish National Caucus – INC), группа

активистов из Вашингтона, образованная в 1974 г., постоянно подвергала критике британскую

государственную политику в Северной Ирландии, делая упор на нарушения прав человека британскими

силами безопасности. Определенный успех деятельности INC иллюстрирует потенциал диаспоры,

которая способна не только заниматься сбором средств, но и играть более значительную роль.

Древний орден гибернийцев (AOH) и Ирландская национальная группа (INC) активно интересовались

политическим конфликтом в Северной Ирландии, однако подчеркнуто придерживались

ненасильственных методов114

. В центре их внимания была дискриминация в отношении

националистической католической общины и нарушения прав человека со стороны британского

правительства. На более общем уровне эти НПО осуществляли кампанию против британского

присутствия в Северной Ирландии и лоббировали политическую цель ирландского объединения.

В начале 1970-х годов влиятельныe американские политики ирландского происхождения, в том числе

сенатор Эдвард Кеннеди и спикер Палаты представителей Конгресса Тип О'Нил, часто публично

критиковали позицию британского правительства, которое не могло предложить вариантов решения

проблемы, привлекательных для американских политических деятелей»115

. В 1971 г. Кеннеди внес в

Сенат США проект резолюции, призывающий к объединению Ирландии и немедленному выводу

британских войск из Северной Ирландии. А конгрессмен (позже – губернатор) из Нью-Йорка Хью Кэри

обозвал британскую армию «бандитами»116

. Фергал Кокрейн и его коллеги считают, что «эти два

примера показывают «политическую температуру» того времени. Хотя такие выпады не получали

поддержки политических кругов США, подобные заявления, тем не менее, были важным источником

политической поддержки ирландской республиканской общины в Северной Ирландии.

Ирландская национальная группа продвигала ненасильственную программу действий и делала упор на

трудовую дискриминацию, которая была одной из ключевых проблем политического конфликта и

предметом недовольства католической общины Северной Ирландии. В 1980-х годах INC занималась

лоббированием т. н. «принципов Макбрайда»117

(MacBride Principles), которые были разработаны с

целью содействия справедливому трудоустройству в Северной Ирландии и специально нацелены на

американские инвестиции.

«Вопреки сопротивлению юнионистов и правительства Великобритании, «принципы Макбрайда» были

утверждены в нескольких штатах США. Принятое законодательство требовало от американских

компаний их соблюдения. В 1989 г. британское правительство приняло собственный новый закон, Акт о

справедливой занятости в Северной Ирландии, и создало Комиссию по вопросам справедливой

113

Paul Collier and Anke Hoeffler, Greed and Grievance in Civil War, Oxford Economic Papers 56(4) (2004), pp. 563–595. 114

INC обвиняли в тесной связи с ИРА, несмотря на то, что эта организация скорее осуществляла дипломатическую деятельность (из интервью с Клемом Маккартни). 115


Richard Finnegan, Irish American Relations, in Ireland on the World Stage, ed. by W. Crotty and D. Schmitt, London: Pearson, 2002, p. 99. 117

Шон Макбрайд (Seán MacBride), ирландский политический и общественный деятель, юрист-международник. Организатор (1946 г.) и лидер Республиканской партии Ирландии. В 1948-1951 гг. – министр иностранных дел. В 1974-1976 гг. – комиссар ООН по Намибии. Лауреат Нобелевской премии Мира (1974 г.).





46

занятости для преодоления трудовой дискриминации в Северной Ирландии»118

. В 1992 г. во время

своей президентской кампании Билл Клинтон также заявил о поддержке «принципов Макбрайда».

Роль американской ирландской диаспоры в вовлечении США в

разрешение североирландского конфликта в качестве посредника

Вовлечение администрации США в североирландское урегулирование в качестве посредника стало

ключевым моментом в трансформации конфликта. В этом процессе важную роль сыграли ирландские

диаспорные структуры и проирландское лобби США.

Так или иначе, импульс появившейся возможности мирной трансформации конфликта исходил из

Белфаста. К 1994 г. республиканцы и юнионисты объявили о прекращении огня. К этому времени

стороны потеряли более 3 500 человек. Британская армия пришла к выводу, что ей не удастся

разгромить вооруженные группы. Понимание того, что силовыми методами добиться объединения

Ирландии невозможно, пришло к ИРА чуть раньше. Конфликтующие стороны вместе оказались, по

определению Уильяма Зартмана, в «травмирующем тупике»119

и созрели для ведения переговоров.

Основатель и лидер Социал-демократической и лейбористской партии (SDLP) Джон Хьюм поймал

момент и начал переговоры со всеми партиями и группировками, представляющими обе стороны120

.

Когда выяснилось, что из-за позиции юнионистов невозможно найти решение внутри Северной

Ирландии, было решено вовлечь в переговорный процесс внешних игроков, в частности,

Великобританию и ЕС. Однако самым важным внешним спонсором стали США.

Джон Хьюм, будучи с 1979 по 2004 г. членом Европейского парламента, проводил активную работу по

вовлечению Европейского сообщества в урегулирование конфликта в Северной Ирландии. Он установил

хорошие отношения с рядом лидеров европейских стран и социалистических партий. При поддержке

коллег-депутатов Европарламента в марте 1982 г. ему удалось добиться назначения Нильса Хогерупа

докладчиком Европарламента по Северной Ирландии121

. Назначение докладчика и обсуждение в

Европарламенте проблемы Северной Ирландии вызвало гневную реакцию премьер-министра Маргарет

Тэтчер122

. Это означало, что проблема Северной Ирландии не является внутренним делом

Великобритании и способствовало вовлечению в североирландский процесс других внешних игроков, в

частности США.

Вовлечение администрации США в североирландское урегулирование пережило несколько этапов. Еще

с середины 1970-х годов у Джона Хьюма сложились доверительные отношения с американскими

политиками ирландского происхождения, и он обладал влиянием среди них. «Хьюм вместе с послом

Ирландии в Вашингтоне Шоном Донлоном убеждали американо-ирландскую элиту в важности

отделения конституционного национализма, проводниками которого были партия Джона Хьюма SDLP и

ирландское правительство, от воинствующего ирландского республиканизма Шинн Фейн и ИРА»123

.

118

A. Guelke, p. 204. 119

W. Zartman, Negotiating Internal Conflict: Incentives and Intractability, International Negotiation Vol. 6, No. 3 (March 2001), p. 298. 120

Интервью автора с единомышленниками и коллегами Джона Хьюма Шоном Фарреном (Sean Farren) и Денисом Хоги (Denis Haughey), 27 июня 2013 г. (Белфаст). 121

European Parliament Working Documents, Report drawn up on behalf of the Political Affairs Committee on the situation in Northern Ireland, Rapporteur: Mr N. J. Haagerup, Document 1-1526/83, 19 March 1984. 122

Интервью автора с Шоном Фарреном (Sean Farren) и Денисом Хоги (Denis Haughey). 123

R. J. Briand, Bush, Clinton, Irish America and the Irish Peace Process, Political Quarterly 73(4) (April–June, 2002), p. 174.


47

Хьюму и Донлону удалось убедить американских политиков, что, поддерживая реально достижимые

реформистские цели и сокращая поддержку республиканцев в Северной Ирландии, ирландская

Америка получит больше шансов изменить британскую политику. Эту стратегию поддержала умеренная

НПО «Друзья Ирландии», имеющая широкую сетевую структуру. Так была установлена взаимосвязь

между конституционным национализмом в Ирландии, политической элитой в Вашингтоне и британской

политикой в Северной Ирландии.

Определенную роль по изменению стратегии ирландской диаспоры США сыграло правительство

Республики Ирландия. Ирландские власти проводили регулярные встречи с активными

представителями диаспоры. Кроме того, ежегодно в День св. Патрика в США направлялись ирландские

министры для проведения соответствующей работы с диаспорными группами124

.

«Такие диаспорные сети, как «Друзья Ирландии», были важным элементом в политической эволюции в

Северной Ирландии и последующих реформах, приведших к заключению Англо-ирландского

соглашения 1985 г. Благодаря тесному сотрудничеству SDLP и ирландского правительства «Друзья

Ирландии» сыграли важную роль в достижении Англо-ирландского соглашения»125

. Надо отметить, что у

правительств подписавших стран были веские причины для достижения соглашения126

.

Давление и влияние, оказанное американскими политиками ирландского происхождения, на

определенных этапах способствовали принятию этого договора127

. «В день подписания соглашения

президент Рональд Рейган и спикер Палаты представителей Конгресса США Тип О'Нил созвали пресс-

конференцию в Овальном кабинете Белого дома. Они поддержали инициативу подписания договора

между Ирландией и Великобританией и обещали оказать финансовую помощь новому

«Международному фонду для Ирландии» (МФИ)128

. Этот шаг продемонстрировал центральную роль

ирландской диаспоры, а последующая работа фонда как экономического посредника приносила

«мирные дивиденды» в ходе переговорного процесса 1990-х годов.

Ирландская лоббистская деятельность в США вышла на принципиально новый уровень, а

администрация достаточно щедро финансировала работу МФИ129

. По мнению генерального консула

Ирландии в Нью-Йорке Найала Берджесса, «[в] середине 80-х годов что-то случилось с вовлечением

США в Ирландию. Это изменение в мышлении элиты ирландской диаспоры непосредственно привело к

следующему этапу вовлеченности Штатов в мирный процесс в Северной Ирландии»130

.

В 1990-х годах значительную роль в политическом процессе в Северной Ирландии сыграла диаспорная

структура «Американцы за новую повестку для Ирландии» (Americans for a New Irish Agenda, ANIA). Эта

124

Интервью автора с бывшим премьер-министром Ирландии Берти Ахерном (Bertie Ahern), 24 июня 2013 г. (Дублин). 125

F. Cochrane, B. Baser & A. Swain , p. 692. 126


A. J. Wilson, The Congressional Friends of Ireland and the Anglo-Irish Agreement», ch. 9, in Irish-America and the Ulster Conflict 1968–1995 (1995), URL: http://cain.ulst.ac.uk/events/aia/wilson95.htm#chap9 128

F. Cochrane, B. Baser & A. Swain , p. 692. 129

По мнению Клема Маккартни, вероятно, наиболее существенным фактором в повышении уровня лоббистской деятельности стала способность лоббистских групп донести до администрации США идею о том, что им удалось убедить боевиков, в результате чего появилась возможность призвать их к прекращению огня, и этого можно легко добиться, если бы администрация каким-то образом могла поощрить этих боевиков. Им удалось добиться успеха благодаря участию новых людей, находившихся в дружественных отношениях с ирландскими республиканцами. Это показывает, что наибольшего влияния лоббистские группы могут добиться тогда, когда их интересы совпадают с интересами лоббируемого правительства. 130

F. Cochrane, B. Baser & A. Swain, p. 692-3.











48

организация, созданная в 1992 г., проводила работу с Биллом Клинтоном, информируя его о

политической ситуации в Северной Ирландии до избрания президентом США.

«ANIA была коалицией влиятельных американцев ирландского происхождения, в которую входили

журналисты, юристы, профсоюзные лидеры и владельцы корпораций. Эта мощная и хорошо

финансируемая структура стала выразителем мнения американских ирландцев. ANIA проводила линию

конституционного национализма, выступала за отказ Вашингтона от традиционной политики

непричастности и была готова привлечь к процессу умеренных лоялистов. Новая структура больше

внимания уделяла процессу, нежели результату. Клинтону были представлены практические

политические шаги, а не платформа, которая могла бы привести в замешательство правительство

Великобритании»131

.

Адриан Гелке отмечает, что ANIA отошла от традиционных требований диаспоры по объединению

Ирландии и актуализировала необходимость конфликтного урегулирования и миротворчества132

. «Это

уже не было тем «дистанционным национализмом», о котором предупреждал Бенедикт Андерсон, а

проявлением прагматического мышления. Была поставлена цель взаимодействовать с администрацией

Клинтона, а не противостоять ей.

Эта новая стратегия принесла свои дивиденды, когда ANIA помогла обеспечить принятие президентом

Клинтоном решения о предоставлении 48-часовой визы лидеру Шинн Фейн Джерри Адамсу для участия

в конференции по Северной Ирландии в США»133

. Это произошло до того, как ИРА заявила о

прекращении огня134

(август 1994 г.), шло вразрез с рекомендациями Государственного департамента,

Министерства юстиции и ЦРУ, а также вызвало негативную реакцию британского правительства.

«Ирландская диаспора США сыграла важнейшую роль в налаживании контактов между сторонниками

воинствующего ирландского республиканизма и администрацией Билла Клинтона. Без этого канала

связи ход мирного процесса в Северной Ирландии был бы достаточно проблематичным»135

. Уильям

Хейзлтон считает, что ANIA сыграла ключевую роль в привлечении США к североирландскому мирному

процессу в 1990-х годах. «Заслуга в привлечении внимания Клинтона к Северной Ирландии и

обеспечении его последующего участия принадлежит ряду лиц, в том числе издателю «Ирландского

голоса» Найалу О'Дауду, бывшему конгрессмену Брюсу Моррисону, руководителям компаний Чаку

Фини и Уильяму Флинну, профсоюзному боссу Джо Джеймисону, которые представляют собой новое

поколение американо-ирландских политических брокеров»136

.

Новое поколение было намного ближе к ИРА, что сделало коалицию ANIA более интересной для

администрации США. Еще более важную роль люди из новой структуры сыграли в изменении позиций

ИРА. По мнению Клема Маккартни, это было одним из основных факторов, которые привели к

прекращению огня и последовавшим переговорам. Эти люди сумели повлиять на образ мысли ИРА, т. к.

до тех пор они поддерживали ее цели и пользовались доверием ИРА, которая верила, что они

131

Там же. 132

A. Guelke, p. 136. 133


После объявления ИРА о прекращении огня в марте 1995 г. Клинтон предоставил Джерри Адамсу еще одну визу для участия в торжествах в США в День св. Патрика и проведения мероприятий по сбору средств для Шинн Фейн. 135

F. Cochrane, B. Baser & A. Swain 136

W. Hazleton, Encouragement from the Sidelines: Clinton’s Role in the Good Friday Agreement, Irish Studies in International Affairs 11 (2000), p. 104.








49

действуют в ее интересах. После изменения позиции ИРА коалиция смогла донести эту информацию до

Белого дома137

.

Чак Фини, крупный бизнесмен и учредитель благотворительного фонда «Атлантическая филантропия»

(The Atlantic Philanthropies), при содействии группы американских бизнесменов ирландского

происхождения поддерживал связи с вооруженными ирландскими группировками в Северной

Ирландии. Кроме того, Чак Фини контактировал с Государственным департаментом США. Этот канал

неформальной связи и позитивного влияния на процессы в Северной Ирландии просуществовал до

назначения сенатора Джорджа Митчелла специальным советником президента и госсекретаря США по

Ирландии (1995)138

. После учреждения посреднической миссии Митчелла необходимость в

неформальной работе отпала. Сенатор Митчелл был сторонником вовлечения в переговорный процесс

большего числа акторов при условии соблюдения последних выработанных им принципов.

Таким образом, тип вмешательства в процессы на родине, осуществляемого диаспорами, иногда

приближается к характеру деятельности миротворческих организаций. «Диаспорные структуры могут

демонстрировать положительный потенциал. Позитивная роль диаспоры зачастую игнорируется теми,

кто видит в ней деструктивное начало. Ирландцы США активно стремились к взаимодействию со

сторонниками воинствующего ирландского республиканизма, пытаясь убедить последних принять

мирную демократическую программу. Этого удалось добиться путем прямого политического диалога с

Шинн Фейн и создания канала коммуникации между ирландскими республиканцами и администрацией

Клинтона, что сыграло важную роль в хореографии мирного процесса в 1990-х годах»139

.

Впоследствии Билл Клинтон придал проблеме Северной Ирландии приоритетную роль во внешней

политике США, принимал личное участие в многосторонних переговорах, приведших в апреле 1998 г. к

заключению Белфастского соглашения, также известного как «Соглашение Страстной пятницы» (Good

Friday Agreement или Belfast Agreement)140

. Тем самым Клинтон выполнил свое предвыборное

обещание, данное ирландской диаспоре в апреле 1992 г. в Нью-Йорке во время праймериз141

.

Вовлечение организаций диаспоры в трансформацию конфликта.

Внутренняя работа с обеими общинами в Северной Ирландии

Некоторые организации способствовали расширению североирландского конфликта, а другая часть

диаспоры внесла большой вклад в миротворчество.

В целом до 1990-х годов население Северной Ирландии негативно воспринимало роль диаспоры.

Однако после того как диаспора изменила тактику и решила добиваться цели ненасильственными

методами, отношение к ней улучшилось142

.

«Как правило, финансовой поддержке, которую оказывают диаспоры ненасильственным устремлениям,

уделяется мало внимания. В случае с Северной Ирландией американские доллары, пожертвованные на

мир, в разы превышают суммы, переданные на насильственные цели. «Международный фонд для

Ирландии» (МФИ), созданный правительствами Великобритании и Ирландии на волне Англо-

137


Интервью автора с Полом Мюрреем (Paul Murray) из фонда ”The Atlantic Philanthropies”, 26 июня 2013 г. (Белфаст). 139

F. Cochrane, B. Baser & A. Swain 140

G. Mitchell, Making Peace, London: Heinemann, 1999, p. 178. 141

C. O'Clery, Clinton's journey to Lower Falls began with pledge in New York, The Irish Times, 27 November 1995. 142

Интервью автора с Полом Мюрреем (Paul Murray), 26 июня 2013 г. (Белфаст).





50

ирландского соглашения 1985 г., получил значительное финансирование со стороны США и других

государств с многочисленным ирландским населением. МФИ сконцентрировал свое внимание на

межобщинном развитии и проектах по примирению в обеих частях Ирландии. Поощрялись инициативы

по продвижению трансграничного сотрудничества»143

. С момента своего учреждения фонд осуществил

5 800 проектов, потратив на их реализацию около 890 млн евро144

.

По мнению Фергала Кокрейна и его коллег, «это уничижает финансовую мощь Noraid и других

радикальных американо-ирландских групп. Это было результатом работы тех диаспорных групп,

которые лоббировали администрацию США, убеждая ее содействовать экономическому развитию

«дивидендов мира» в Северной Ирландии»145

.

Значительную финансовую поддержку миротворческим проектам в Северной Ирландии оказал уже

упомянутый благотворительный фонд «Атлантическая филантропия»146

. Его создатель, Чак Фини,

принадлежал к новой волне американо-ирландских лоббистов, которые содействовали вовлечению

США в процесс мирного урегулирования конфликта.

Фонд помогал девяти ирландским университетам, поддерживал альтернативную систему образования в

Северной Ирландии (школы, где вместе учатся дети из католических и протестантских семей), решал

проблемы бывших политзаключенных (трудоустройство, политическое образование и повышение

квалификации), финансировал проекты неправительственного сектора, в том числе по защите прав

человека, и поддерживал неформальные дипломатические связи. «Атлантическая филантропия»

финансировала поездки политиков в бывшие конфликтные зоны и занималась повышением уровня

политического образования местных политических деятелей147

. Поддерживались проекты по обучению

лиц, которые несли общественное дежурство в разделенных кварталах Белфаста и других районах.

Среди активистов было много уголовных элементов, которые во время дежурств совершали

насильственные действия. Возникла необходимость их вовлечения в образовательные программы. По

мнению Пола Мюррея, людям, вовлеченным в насилие, надо предложить альтернативу148

. В 2004-2013

годах только по программе «Примирение и права человека» фондом «Атлантическая филантропия» для

Северной Ирландии было выделено грантов на сумму более 15 млн долларов США149

.

«Поведение корпоративной ирландской Америки доказало, что финансовый капитал диаспоры

возможно использовать для установления мира, а не в качестве «топлива» для насилия»150

.

Выводы

Исследование роли диаспоры в противостоянии в Северной Ирландии и механизмов ее вовлечения в

трансформацию конфликта показывает, что:

143


Официальный сайт IFI. URL: http://www.internationalfundforireland.com/about-the-fund 145

F. Cochrane, B. Baser & A. Swain, p.689. 146

Официальный сайт Фонда «Атлантическая филантропия», http://www.atlanticphilanthropies.org/region/northern-ireland 147

Интервью автора с Робом Фэрмайклом (Rob Fairmichael), 22 июня 2013 г. (Белфаст). 148

Интервью автора с Полом Мюрреем (Paul Murray), 26 июня 2013 г. (Белфаст). 149

Официальный сайт Фонда «Атлантическая филантропия». URL: http://www.atlanticphilanthropies.org/programme/reconciliation-human-rights 150

F. Cochrane, B. Baser & A. Swain, p.689.




http://www.internationalfundforireland.com/about-the-fund




http://www.atlanticphilanthropies.org/region/northern-ireland

http://www.atlanticphilanthropies.org/programme/reconciliation-human-rights





51

диаспоры, будучи мощнейшими акторами современности, способны как поддерживать мирный

процесс на исторической родине, так и выступать в качестве препятствующего фактора.

Североирландский конфликт иллюстрирует отрицательный и положительный потенциал

диаспоры, который может быть использован ею в целях воздействия на миротворческий

процесс;

важное влияние на поведенческую парадигму современных диаспорных организаций имеют

исторические причины расселения. Исторически сложные отношения между Британией и

Ирландией стали основной причиной возникновения ирландской диаспоры, что во многом

определило поведенческое направление уехавших ирландцев и их потомков;

как правило, диаспора всегда занимает более жесткую позицию, чем конфликтующее

общество. Обиды прошлого радикализируют отношение диаспоры к конфликту на родине, а

травматическая память выступает в качестве мобилизационного ресурса коллективной

идентичности;

диаспорные организации способны оказывать не только финансовую помощь, но и мощную

политическую поддержку;

диаспоры не являются статическими сообществами, могут проявлять гибкость и адекватно

реагировать на новую ситуацию;

аргументированная позиция политиков из Ирландии способствовала изменению подходов и

стратегии американской диаспоры по отношению к конфликту в Северной Ирландии. Новая

стратегия создала возможности для вовлечения США в мирный процесс;

вовлечение администрации США в североирландское урегулирование в качестве посредника

стало ключевым моментом в трансформации конфликта. В этом процессе важную роль сыграли

ирландские диаспорные структуры и проирландское лобби США;

ирландцы США активно стремились к взаимодействию со сторонниками воинствующего

ирландского республиканизма с целью убедить последних принять мирную демократическую

повестку. Инклюзивный подход сыграл важную роль в хореографии мирного процесса в 1990-х

годах;

ирландская диаспора США сыграла важнейшую роль в налаживании контактов между

сторонниками воинствующего ирландского республиканизма и администрацией Билла

Клинтона. Без этого канала связи ход мирного процесса в Северной Ирландии был бы

достаточно проблематичным;

до 1990-х годов население Северной Ирландии негативно воспринимало роль диаспоры.

Однако когда диаспора изменила тактику и решила добиваться цели ненасильственными

методами, отношение к диаспоре улучшилось;

диаспоры способны оказывать на процессы, происходящие на родине, вмешательство, сходное

по характеру с деятельностью миротворческих организаций;

в случае с Северной Ирландией суммы американских долларов, пожертвованных на мир, в

разы превышают суммы, переданные на насильственные цели;


52

в североирландском конфликте представители американской ирландской диаспоры нашли

механизм работы в обеих конфликтующих общинах;

поведение новой ирландской бизнес-элиты Америки доказало, что финансовый капитал

диаспоры возможно использовать для установления мира, а не в качестве «топлива» для

насилия.


53

Роль СМИ в североирландском конфликте

Гегам Багдасарян

Журналистика и миротворчество

Как-то мы в Белфасте поспорили с Брайаном Роуаном, журналистом, освещающим вопросы

безопасности, о роли СМИ в затяжных конфликтах, в частности, в североирландском противостоянии. В

беседе с группой экспертов из Армении, Азербайджана и Нагорного Карабаха он сетовал на то, что в

Северной Ирландии у СМИ не было миротворческой миссии. Я позволил себе не согласиться с такой

постановкой вопроса, вернее, с наделением четвертой власти дополнительной функцией –

миротворчеством. Напомнив о классической миссии масс-медиа – информировать, обучать и

развлекать, – я настоял на том, что в конфликтных ситуациях или в условиях затяжных и кровопролитных

противостояний основная и, может быть, единственная миссия журналистов – это добросовестно

информировать общество, чтобы у людей была объективная и полноценная информация о

происходящем.

На протяжении своей 26-летней карьеры в Би-би-си Денис Мюррей освещал мирный процесс в

Северной Ирландии. В 1997 г. он был представлен к ордену Британской империи в знак признания его

заслуг в области вещательной журналистики. В исследовании «Репортажи о ведении переговоров и

формирование общественного мнения: опыт Северной Ирландии» он пишет: «Я убежден, что

журналистика не формирует общественное мнение… Это делают факты; а роль журналистики

заключается в том, чтобы докладывать общественности о таких фактах. Сейчас это может показаться

смехотворным, но в 1970-х годах в Северной Ирландии бытовало твердое мнение о том, что «не было

бы никаких неприятностей, если бы вы, мальчики, не распространяли их по ТВ». Как будто бы

репортеры и газетчики оказывали повстанцам услугу, готовя репортажи о бомбежках, стрельбе и т. п.

Такая точка зрения достигла своего апогея, когда Маргарет Тэтчер, в то время премьер-министр

Великобритании, сделала свое известное замечание о «кислороде гласности», которое

продемонстрировало недопонимание того, чтó именно мотивирует и поддерживает повстанцев, и в

конечном счете привело к «ограничениям вещания» или, иначе говоря, к фактической цензуре»151

.

С другой стороны, международный эксперт по конфликтологии Клем Маккартни уточняет: аргумент о

сообщении фактов должен быть связан с тем, что такое «факты»152

. На его взгляд, «большинство

информационных агентств не отражают общество в целом, а являются зеркальным отражением той

части сообщества, которая покупает ту или иную газету, или которую они желают привлечь. Они

укрепляют определенные мнения и ограничивают возможность соприкосновения с другими точками

зрения. Таким образом действует «усиление цепи обратной связи». Кроме вопроса о фактах, масс-

медиа также обязаны ставить вопрос о причинах. На мой взгляд, журналистам легче удовлетворить

ожиданиям о том, что они будут освещать аргументы всесторонне, чем о том, что они будут сохранять

нейтральность»153

.

Миссия журналистики во время конфликтов остается спорным вопросом. Многие

межправительственные институты и международные журналистские организации в своих декларациях

151

D. Murray, Reporting on negotiations, shaping public opinion: the Northern Ireland experience, in Preparing for peace: communications in conflict resolution, OSCE, December 2012, p. 21. URL: http://www.osce.org/secretariat/98116?download=true 152

Интервью автора с Клемом Маккартни , 26 июня 2013 г. (Белфаст). 153

Интервью автора с Клемом Маккартни , 26 июня 2013 г. (Белфаст).


54

неоднократно подчеркивали важную роль СМИ в конструктивном освещении конфликтов и в

предотвращении межнациональной ненависти (Декларация принципов толерантности, утвержденная

Резолюцией 5.61 Генеральной конференции ЮНЕСКО от 16 ноября 1995 г., Декларация ГА ООН о

культуре мира154

). Душан Релжич155

выделил отдельную главу этой миссии. Называется эта глава

«Консенсусная (консоциативная) демократия и «конструктивная журналистика»». И вот что он пишет: «В

идеале средства массовой информации должны, по крайней мере, стараться содействовать мирному

решению вопроса, а не раздувать предубеждения, обостряющие конфликт. Концепция консенсусной

демократии отводит такой идеальной журналистике важное место в предупреждении и разрешении

конфликтов… Тем не менее, было бы наивно надеяться, что СМИ в целом сочтут своей

профессиональной обязанностью активно отстаивать мир и ценности гражданского общества»156

.

Где проходит граница нейтралитета журналиста?

Дискуссии о нейтралитете и беспристрастности журналистов актуальны всегда, просто в контексте того

или иного события они приобретают чуть меньше или чуть больше злободневности. «Аксакалы»

журналистики считают, что журналист и СМИ в любом случае обязаны сохранять беспристрастность.

Такой подход возлагает большую ответственность на плечи журналиста, принуждая его быть выше

своих человеческих и гражданских симпатий, и перечеркивает то обстоятельство, что журналист –

человек из той же плоти и крови, а также – продукт своего времени и своей страны.

Мне кажется, что тезис о нейтралитете и беспристрастности журналиста может работать в обычных

условиях, где действительно компромиссам нет места, но не в чрезвычайных обстоятельствах. На взгляд

же Клема Маккартни, фактором, который должен определять решение журналиста, является то, что он

умеет делать лучше всех: «Возможно, публичное освещение жизненных историй является делом, на

которое способны только журналисты. Например, лектор не в состоянии применить свои теоретические

знания в кризисной ситуации, поэтому имеет смысл вмешаться журналисту. Это в большой степени

зависит от того, является ли журналист единственным лицом на месте происшествия. Если присутствует

кто-то еще, кто может защитить человека, на которого нападают, или спорить об определенном

вопросе, тогда журналист свободен решать, освещать эту историю или нет. Но если больше никого нет

рядом, то на нем лежит более серьезная обязанность вмешаться в ситуацию. Более того, бывают

ситуации, когда журналист оказывается один против большого количества людей, когда единственно

возможный образ действий для него – попытаться записать или заснять происходящее»157

.

Клем Маккартни прав, однако, на мой взгляд, еще более важным фактором является общественное

восприятие. Как будут восприняты нейтралитет и «гражданское бездействие» журналиста в

общественном сознании? В зависимости от ситуации журналист может посчитать более важным

исполнение именно гражданского долга, но не в ущерб профессиональному, так как событие и без него

освещается достаточно и повторением уже зафиксированного другими СМИ он по существу ничего не

изменит. Однако многие профессионалы считают, что принимавший участие в гражданской акции

журналист не имеет право освещать это же событие, так как налицо так называемый «ролевой

конфликт», или конфликт интересов.

154

http://www.tolz.ru/library/?id=440 155

Душан Релжич, «Средства массовой информации и трансформация этнополитических конфликтов», стр. 375, http://www.berghof-handbook.net/documents/publications/russian_reljic_handbook.pdf 156

Д. Релжич, «Средства массовой информации и трансформация этнополитических конфликтов», с. 375. URL: http://www.berghof-handbook.net/documents/publications/russian_reljic_handbook.pdf. 157


http://www.berghof-handbook.net/documents/publications/russian_reljic_handbook.pdf

http://www.berghof-handbook.net/documents/publications/russian_reljic_handbook.pdf


55

Эту тему в свое время затрагивал вышеупомянутый Денис Мюррей, говоря о личном опыте и

нейтральности. «Террористический акт в Оме158

в 1998 г. – является одним из случаев, где при

тщательном анализе репортажей, подготовленных мною и корреспондентом ITN Джоном Ирвином, вы

не найдете выражения эмоций или личных мнений. Однако я полагаю, что даже у самого

невнимательного зрителя не могло возникнуть сомнений в том, что именно мы ощущали в тот момент,

исключительно на основании тона наших голосов. Меня часто спрашивают, как можно было оставаться

«нейтральным» или «непредвзятым», на что мой ответ всегда остается неизменным: оставаться

политически нейтральным нетрудно. Спросите любого, кому приходилось освещать заседания Дойла

(парламента Ирландии), Вестминстера (парламента Великобритании) или парламента любой другой

страны, и они подтвердят, что все мы встречаем людей в составе любой партии, которым мы

симпатизируем и которых уважаем, равно как и людей в составе любой партии, которые вызывают у нас

антипатию или неуважение. Я обнаружил, что для меня гораздо сложнее оставаться нейтральным после

насильственных действий, особенно когда бессмысленность применения вооруженной силы должна

была стать очевидной для боевиков/…/ Я твердо верю, что сама идея нейтральности крайне

необходима для общественного вещания на этих островах. Правдивость репортеров, анализирующих

факты, а также доверие, подразумевающееся между телевизионной программой и зрителем, являются

незаменимыми факторами»159

.

Клем Маккартни в связи с этим уточняет, что Би-би-си, о которой говорит Мюррей, играет необычную

роль в мире СМИ в Великобритании. «В Хартии Би-би-си устанавливается, что вещание должно быть

«независимым, непредвзятым и честным». Сотрудники Би-би-си на самом деле не говорят о

«нейтральности». Чаще они используют другое слово – «сбалансированность». В отличие от этого, у

большинства средств массовой информации имеется редакционная линия, что означает, что они не

стремятся к балансу. Один из аргументов заключается в том, что для отражения множества точек зрения

необходимо разнообразие информационных агентств. Денис Мюррей также демонстрирует, что

большинство журналистов являются участниками массового консенсуса и в этом смысле

небеспристрастны. Отчасти проблема состоит в том, что журналисты сами не осознают своей

предвзятости, которая нередко отражается даже не в решениях об отборе фактов, а в одном лишь слове

или тоне (здесь я не имею в виду комментарий Дениса Мюррея о его тоне голоса в Оме)».

Оценка и самооценка

Денис Мюррей также попытался сформулировать уникальные черты североирландского опыта: «Если

процессы мирного урегулирования во всем мире и научили нас чему-либо, так это тому, что они

уникальны – между конфликтами возможно сходство, перекличка и резонанс, но ни один из них не

идентичен другому. Однако нельзя сказать, что невозможно извлечь уроков из той или иной ситуации.

Например, в мирном процессе в Северной Ирландии имеется несколько элементов, которые можно

считать универсальными обязательными требованиями: желание всех сторон прийти к соглашению или,

по крайней мере, положить конец конфликту; участие представителей международного сообщества в

качестве арбитров; готовность продолжать урегулирование и хотя бы минимальный контроль со

стороны СМИ»160

.

Все ли согласны с утверждением о контроле со стороны СМИ? Журналисты с ним, несомненно,

согласятся. Например, журналист Брайан Роуан свидетельствует о том, что мало кому удавалось

158

Подрыв автомобиля в Оме (графство Тирон, Северная Ирландия), в результате которого погибло 29 человек, был осуществлен т. н. Реальной ИРА—группой, отколовшейся от ИРА и настроенной против Соглашения Страстной пятницы. 159

D. Murray, p. 22. 160

D. Murray, p. 21.


56

общаться со всеми сторонами конфликта: «В 1994 году, когда республиканцы заявили о прекращении

огня, пригласили только двух журналистов. Многие из этих организаций были закрытыми. Но мы не

просто передавали их заявления, а проверяли по нескольким каналам. Все хотели нас использовать, а

власти хотели выставить в наилучшем свете результаты мирного процесса, хотя после Соглашения

Страстной пятницы понадобились 18 месяцев, чтобы сформировать правительство. Конечно, мы тоже

ошибались и были вынуждены приносить свои извинения»161

.

А как оценивает деятельность СМИ общество? Кэйт Тэрнер, директор организации «Исцеление через

память» (Healing Through Remembering), осуществляющей инициативы, направленные на примирение с

прошлым, говорит о безразличном отношении СМИ к миротворчеству в целом и к деятельности их

организации – в частности. Это выражается, например, в том, что масс-медиа не интересуются отчетами

организации. Кэйт также говорит о разных подходах СМИ к одной и той же теме или событию и делает

весьма любопытное наблюдение: «Один и тот же материал в одной газете появляется на первой

странице, а в другой – на 18-й»162

. На ее взгляд, СМИ сужали поле для компромиссов: «В качестве

инструмента в переговорном процессе СМИ использовать было нельзя, т. к. Митчелл был против

огласки документов»163

.

Шон Фаррен, член Социал-демократической и лейбористской партии, посредник в процессе мирного

урегулирования, констатирует, что в демократическом обществе СМИ доступны всем. На его взгляд,

церковь и СМИ – это два института националистов, которые были против насилия. «Национальные СМИ

поддержали нас, – говорит он. – Ответственные СМИ нормально освещали миротворческую

деятельность нашей партии, однако настоящей проблемой стали бульварная пресса и таблоиды, для

которых главные ориентиры – это сенсация и кровь»164

.

Дермот Ахерн, бывший министр иностранных дел Республики Ирландия, свидетельствует: «Журналисты

с пониманием относились к переговорному процессу, правда, хотели побольше выжать из нас, при этом

понимая, насколько это важное дело. СМИ работали хорошо, за исключением таблоидов. В целом

общество было хорошо информировано».

Имонн Макканн, автор исследования «Британская пресса и Северная Ирландия», сетует на то, что

большинство журналистов чрезмерно полагается на «официальные» источники, что объясняет

временами поразительную схожесть освещения той или иной истории. Он цитирует бывшего

сотрудника газеты «Миррор»: «В таких ситуациях, как с Северной Ирландией, людям приходится

находиться в тесной связи с пресс-службой армии. Их работа будет требовать как можно более близкого

знакомства с пресс-секретарем армии, что само по себе уже будет влиять на суждение человека.

Помимо этого приходится все время остерегаться того, что тебя обойдут конкуренты. Никто не будет

уволен из «Миррор» за то, что он не написал тщательно проверенную на подлинность и хорошо

исследованную статью, в которую было вложено много работы; однако люди будут уволены, если их

конкуренты удастся добыть сенсационный материал об ИРА»165

.

Денис Мюррей отчасти согласен с такой постановкой вопроса и все же акцентирует внимание на праве

и возможности выбора, имеющихся у журналиста: «У меня были очень хорошие рабочие отношения с

директором по коммуникациям Тони Блэра, известным «спин-доктором» Алистером Кэмпбеллом…

[О]днажды вечером он проводил брифинг для меня по телефону: он – находясь на Даунинг-стрит, я – в

161

D. Murray, p. 23. 162

Интервью автора с Кэйт Тэрнер, июнь 2013 г. (Белфаст). 163

Интервью автора с Кэйт Тэрнер, июнь 2013 г. (Белфаст). 164

Интервью автора с Шон Фаррен, июнь 2013 г. (Белфаст). 165

Ссылка. Имонн МакКанн, «Британская пресса и Северная Ирландия» http://etheses.whiterose.ac.uk/1839/1/DX193726_1.pdf


57

Стормонтском замке, где проходили переговоры, приведшие к Соглашению Страстной пятницы. В

какой-то момент он сказал мне: «Также нам помогло бы, если б ты сказал…» – «Можешь остановиться

прямо сейчас, Алистер! Если ты скажешь мне что-то вроде «политика Правительства заключается в

следующем…», или «премьер-министр считает…», или «его личный пресс-секретарь заявляет…», тогда я

доложу об этом, но я нахожусь здесь совершенно не для того, чтобы помогать вам». Он засмеялся и

сказал, что я слишком чувствителен, а я ответил: «Еще бы! Я говорю по мобильному телефону в

Северной Ирландии!» – «Окей, – сказал он и продолжил: – Позиция Правительства заключается в

следующем…». В общем, это была довольно безвредная и слегка забавная история, которая, тем не

менее, иллюстрирует один важный момент: я мог сделать репортаж о том, что сказал мне Алистер, но

при необходимости мог бы отнестись к его словам критично и проанализировать то, что он сказал, на

свой манер».

Из встреч и бесед с журналистами и общественно-политическими деятелями в Лондоне, Белфасте и

Дублине я сделал вывод, что общество было достаточно проинформировано об урегулировании

проблемы, более того – люди с пониманием относились к работе журналистов. Об этом говорила с

нами и Фионулла О’Коннор, известная независимая журналистка: «Журналистам почти ничего не

угрожало. Только один журналист погиб во время противостояния»166

. В целом работа журналистов в

процессе урегулирования проблемы была по достоинству оценена. И вовсе не случайно, что после

Страстной пятницы сенатор Митчелл, главный переговорщик, направил письмо всем корреспондентам,

которые освещали ход переговоров, и поблагодарил их за вклад в мирный процесс, всего лишь

правдиво освещая факты.

Обратите внимание на «правдивое освещение фактов». При этом в обществе поощрялось серьезное и

ответственное отношение к переговорам, т. е. звучали призывы отказаться от всего того, что могло бы

отрицательно повлиять на их ход. Денис Мюррей пишет: «Я считаю, что общественность имеет полное

право быть информированной о переговорах по мере их продвижения, однако в интересах

прекращения конфликтов такие переговоры не следует проводить в абсолютно открытом формате

парламентских форумов»167

.

Британские и ирландские стандарты

Ирландцы любят подшучивать над тем, как британские газеты хвастаются своими высокими

стандартами журналистики. Британскую общественность, по мнению ирландцев, пытаются убедить в

том, что их пресса самая лучшая в мире, что она – «хранитель свободы». Между тем, как пишет Имонн

Макканн в своем исследовании «Британская пресса и Северная Ирландия», в то время как редакторы и

руководители высшего звена коротали время в созерцании своей этической чистоты, продолжалась

работа над управлением новостями из Северной Ирландии и их искажением. «Большинство британцев

разделяют искаженные взгляды на то, что происходит в Северной Ирландии, – пишет он. – Это

происходит из-за того, что они верят в то, что читают. Конечно, случались и достойные исключения,

однако изучение репортажей обнаруживает четкую модель искажения. Сознательно или нет, новости

систематически представлялись таким образом, который оправдывал предположения и предрассудки

британского истеблишмента и служил непосредственным нуждам британских правительств»168

.

По свидетельству Макканна, налицо была тенденция незамедлительно, без каких-либо доказательств,

обвинить ИРА во всех зверских злодеяниях, которые только возможно представить. Британская пресса

166

Интервью автора с Фионулла О’Коннор, июнь 2013 г. (Белфаст). 167

D. Murray, p. 24. 168

Eamonn McCann, The British Press and Northern Ireland. URL: http://cain.ulst.ac.uk/othelem/media/mccann72.htm

http://cain.ulst.ac.uk/othelem/media/mccann72.htm


58

изображала ИРА, не основываясь на каких-либо имеющихся фактах, и это было результатом особых

взаимоотношений между прессой и армией. Макканн приводит множество примеров. Один из них –

гибель 17-месячной Анджелы Галлахер в Белфасте и 14-летней Аннетт Макгавиган в Дерри. Оба крыла

ИРА отрицали свою причастность к этим инцидентам. Инцидент с Анджелой Галлахер произошел в

католическом районе, и поэтому отчасти было логично подозревать (но не более того) кого-то,

симпатизирующего ирландским республиканцам. Однако нужны были еще и факты.

Однако, как пишет Макканн, «как только ИРА была определена в качестве главного врага, всякая забота

о фактах чудодейственным образом улетучилась. Истории о массовых убийствах, о вымогательствах и

запугиваниях со стороны ИРА, о подготовке членами ИРА детей-убийц и т. п. – все это служило

оправданием для усиления репрессивных мер. Именно на этом основании газета «Гардиан», считающая

себя совестью британской либеральной общественности, могла с совершенно благовидными мотивами

поддерживать практику интернирования. Именно благодаря таким историям британскому

правительству удавалось осуществлять такую политику»169

.

А были ли безупречны ирландская пресса и СМИ, симпатизирующие католикам, адекватно ли

реагировали эти СМИ на основные проблемы времени? Денис Хоги, член Социал-демократической и

лейбористской партии, посредник в процессе мирного урегулирования и коллега Джона Хьюма,

тогдашнего руководителя партии, рассказывает любопытную историю: «Когда в переговорном процессе

наступил критический момент, в связи с чем Хьюм встретился с президентом США Биллом Клинтоном,

газета «Irish News» посвятила этой архиважной встрече несколько абзацев на внутренних страницах, а

на первой полосе поместила материал «Угроза взрыва штаб-квартиры Шинн Фейн». А дело было всего

лишь в том, что Кики Кларк, один из телохранителей лидера Шинн Фейн Джерри Адамса, увидел

поблизости сомнительную машину».

До и во время Страстной пятницы

60-е годы были благоприятными по отношению к движению за гражданские права, многие СМИ

направляли в Белфаст своих корреспондентов. К репортерам и фотографам хорошо относились в

католических районах. СМИ поддерживали Теренса О'Нила, которого позиционировали как

«осторожного крестоносца». Грубых искажений событий почти не было. По свидетельству того же

Макканна, в определенный период у газеты «Миррор» в Дерри размещалось 12 корреспондентов.

Мало кто из них располагал подробными сведениями об истинном положении дел. Некоторые из них

бродили по городу, прося познакомить с кем-либо, кто стал жертвой дискриминации, или безработного

жителя трущоб католического вероисповедания. Однако, несмотря на доброжелательное освещение

кампании за гражданские права, уже на этой стадии начала намечаться тенденция обвинять ИРА в

любом акте насилия. Например, предполагалось, что ИРА несла ответственность за теракты,

предшествовавшие отставке О'Нила, однако опять-таки освещение было умеренно-тактичным.

Клем Маккартни указывает, что «обвинение в дискриминации в Северной Ирландии легло на местную

администрацию, а британское правительство могло заявить и заявило, что эти вопросы делегированы

местной власти и не входят в его полномочия. Итак, лондонская пресса не критиковала свое

правительство, хотя могла бы задаться вопросом, почему британское правительство позволило этой

ситуации развиться»170

.

Имонн Макканн утверждает, что настоящее, устойчивое и систематическое искажение началось, когда

британские солдаты вышли на улицы. К середине 1970-х годов, когда войска находились в почти

169

Там же. 170



59

постоянном конфликте с районами, населенными рабочим классом из числа католиков, большинство

газет уже практически не публиковали новости; они стали инструментом пропаганды. Некоторые

инциденты игнорировались, другие придумывались. Полуправда представлялась в качестве

неопровержимых фактов. По мнению британской прессы, солдаты были не способны на зло, однако к

противоположной стороне, «повстанцам», было совершенно другое отношение171

.

Имонн Макканн пытается быть максимально объективным: «Сказать, что пресса исказила ситуацию до

неузнаваемости, не означает, что поведение тех, кто выходил на улицы для противостояния британским

солдатам, вызвало бы восторг у либералов. Конечно, нет. /…/ Однако подавляющее большинство

британцев, которые могли получить информацию о происходящем в Северной Ирландии только от

прессы, уже не в состоянии сформировать собственное мнение об этом – настолько односторонним

было освещение этого вопроса в прессе»172

.

После начала движения за гражданские права центральным направлением британской государственной

политики стала «демократизация» Северной Ирландии. Увеличение британских инвестиций в

Республику, возрастающая значимость юга Ирландии в качестве торгового партнера сделали

традиционную позицию предыдущих правительств опасно устаревшей. Впервые в истории англо-

ирландских отношений для имперской власти было важно установить баланс между «оранжевыми»

(протестантами) и «зелеными» (католиками). Это автоматически сказалось на британской политике по

отношению к Северу и нашло отражение в прессе. Этим объясняется появление множества

редакционных статей в защиту гражданских прав и то, что позиция католиков получила гораздо больше

освещения в прессе, чем позиция протестантов.

Денис Мюррей рассказывает очень интересные истории о переговорах Страстной пятницы и о том, как

освещался процесс мирного урегулирования: «В Стормонте центр СМИ был в конце концов организован

в автопарке, с кабинками, портативными туалетами и т. д. Было принято решение исключить СМИ из

процесса ведения переговоров, но не лишить их возможности находиться неподалеку от места

переговоров. К концу процесса ситуация стала довольно смехотворной, когда политики выходили на

улицу с выступлениями на камеру за полчаса до выхода в эфир выпусков новостей. Одним из тех, кто

наиболее регулярно выходил таким образом «пиариться» перед журналистами, был Джон Тейлор,

заместитель лидера Ольстерской юнионистской партии, который прославился заявлениями о том, что

не прикоснется к предложению о компромиссе даже 40-футовым шестом для отталкивания баржи173

.

Это вызывало бесконечное веселье среди журналистов, которые постоянно кричали ему – «какова

длина твоего баржевого шеста сегодня, Джон?» Другим важным элементом был телефон (очевидным,

но жизненно необходимым). Очень быстро журналисты, посещающие переговоры на более или менее

постоянной основе, раздобыли номера прямых телефонных линий различных делегаций, а у тех, в свою

очередь, были номера наших телефонов, и в результате ни одна партия или правительство не могли

контролировать потоки информации. В таком режиме мы работали на протяжении всех переговоров,

приведших к соглашению, а впоследствии и во время других переговоров, нацеленных на реализацию

договоренностей»174

.

Единственным исключением была резиденция сенатора Митчелла осенью 1999 г. Джордж Митчелл,

организатор Соглашения Страстной пятницы, был вновь приглашен для разрешения тупика,

последовавшего за достижением соглашения. Резиденция находилась в лондонском Риджентс-парке и

очень хорошо охранялась. Туда прибыли ольстерские юнионисты и СДЛП, которые на тот момент были

171

E. McCann, op. cit. 172

E. McCann, op. cit. 173

Would not touch with a bargepole (англ.) – идиоматическое выражение, означающее крайнее неприятие какого-либо явления говорящим. – Прим. ред. 174

D. Murray, p. 23.


60

главными действующими лицами на политической арене. А СМИ практически оставили на улице. Один

из репортеров, который был там, рассказывал, что это был единственный раз, когда СМИ ясно дали

понять, что их не ждут и не потерпят их присутствия175

.

Мюррей опять задается вопросом: надо ли держать СМИ на расстоянии, вблизи или задействовать их?

«Несмотря на то, что я сторонник публичности, все же считаю, что переговоры, открытые для

общественности, имеют мало шансов на успех – кто же будет вести переговоры публично? Например,

однажды в Лондоне, после отмены апартеида, я спросил заместителя верховного комиссара АНК ЮАР,

что они делали в ситуациях, когда даже обсуждение чего-либо означало бы политическое

самоубийство. Его ответ был: «Мы уходили в кусты176

». Переговорщики (подозреваю, что это должны

были быть два главных переговорщика) просто исчезали куда-то, обговаривали детали и возвращались

с решением»177

.

Миротворческий потенциал различных СМИ

На телевидении противостояние получило широкое освещение в 1960-х годах, когда конфликт в силу

сложного этапа своего развития практически ежедневно стал появляться в сводках новостей, которые

представляли публике очень проблематичные отношения между лоялистами и республиканцами.

Минусом таких репортажей являлось то, что они отражали в основном позицию правительства. Конец

преобладанию правительственной точки зрения положил репортаж о «другой» Северной Ирландии,

выражавший точку зрения республиканцев и показанный на Би-би-си. С тех пор все силы ирландцев

были направлены на борьбу с периодическим введением цензуры в регионе и на отстаивание своих

гражданских прав. Таким образом, был брошен вызов главным политическим силам, а телевидение

стало полем борьбы, где отстаивались права каждой из групп населения. В 1970-е годы, в связи с еще

большей эскалацией конфликта, освещение событий в Северной Ирландии стало более сдержанным и

осторожным. Было также несколько случаев прямого политического давления на телевизионные

службы. В Республике Ирландия цензура была еще более строгой.

Тем не менее, широкое распространение получили репортажи, посвященные жизни мирного

населения, отражавшие всю трагичность военных действий и влияние их на жизнь обычных людей.

Например, Питер Тейлор, Пол Хаманн и Артур Маккрейг представляли настоящие «взгляды изнутри» на

конфликт и его стороны. Тема невинных людей, тема политических заключенных, тема мира в регионе

Северной Ирландии в последующее десятилетие вышли на первый план. Новым видом телевизионного

освещения стали документальные фильмы, получившие широкое распространение в конце 1980-х–

начале 1990-х годов. В 1996 г. режиссер Майкл Коллинз снял документальный фильм, посвященный 70-

летию Англо-ирландского соглашения 1921 г. и освещавший всю историю развития конфликта в XX в. В

середине 1990-х годов основными темами репортажей стали временное примирение, связанное с

подписанием Декларации на Даунинг-стрит, проблемы, связанные с мирным урегулированием, в том

числе проблема разоружения военизированных группировок.

Что касается радио, то Уолт Килрой (Institute for International Confliсt Resolution and Reconstruction,

Dublin City University) полагает: «У радио была более конструктивная роль, потому что не было соблазна

и возможностей показывать кровавые сцены. Кроме того, у радио было больше возможностей для

спокойного и идейного разговора»178

. Клем Маккартни добавляет: «Политики живо интересуются тем,

как их и их сообщения освещают в СМИ, и они хотят услышать, что говорят их оппоненты. Быстрее всего

175

Там же. 176

Ненаселенная местность (южноафр.) – Прим. ред. 177

D. Murray, p. 23–24. 178

Интервью автора с Уолтом Килройем, июнь 2013 г. (Дублин).


61

они могут услышать это по радио, но и за телевидением зорко следят.

Роль новых медиа стали изучать недавно. Главная отличительная черта социальных сетей –

возможность поговорить с теми, кто не смотрит телевизор, не слушает радио и не читает газет. По

словам Пола Нолана, директора «Проекта по докладу о наблюдении за установлением мира в Северной

Ирландии», в Интернете особенно активны республиканцы, выступающие против Соглашения Страстной

пятницы. Кроме того, они адресно работают с молодежью, с теми, кто не застал «беспорядков». Расчет

прост – акцент сделан на непросвещенность и романтизм молодого поколения.

Иными словами, борьба переместилась в виртуальное пространство, в разнообразные интернет-

форумы и социальные сети, однако ведется с целью активизировать людей и вывести их за пределы

виртуального общения. Джеффри Дональдсон, член парламента и Демократической юнионистской

партии (бывший член Ольстерской юнионистской партии во время переговоров) полагает, что

социальные сети помогают добиться согласия в обществе, напрямую влияют на людей, однако, чтобы их

использовать, необходимо иметь о них представление, без которого те же социальные сети могут

превратиться в минные поля.

Трехуровневый диалог вместо двух монологов

Между католиками и протестантами на улицах Белфаста до сих пор стоят стены, однако это не

помешало диалогу. Не помешало, потому что умудренные опытом политики начали с разрушения не

этих реальных стен, а тех невидимых преград в мыслях и душах людей, которые были основой

расхождений. Кроме того, как заявляют сами политики, местное население пока против сноса этих стен.

«Всегда лучше разговаривать, чем воевать», – утверждает в своей статье «С дивана – за стол

переговоров» лорд Джон Олдердайс. По его мнению, в условиях насильственного конфликта между

сообществами они почти не способны прислушиваться к противоположной стороне и они слышат

только то, что укрепляет их предрассудки и способствует самозащите.

«В мире психоанализа ценность разговора и слушания признается без труда, однако часто приходится

слышать, как люди критикуют парламенты за «пустую болтовню», не осознавая того, что, ведя

разговоры в парламенте, представители наших общин в самом реальном смысле реализуют

альтернативу насилию, – пишет он. – В стабильных и мирных частях света легко забыть, зачем нужны

парламенты – места, где представители сообществ ведут переговоры друг с другом (а также слушают

друг друга). В неспокойных и склонных к насилию сообществах перед лицом угрозы легче пренебречь

разговорами, которые, в отличие от решительных действий, воспринимаются как выражение слабости.

В Северной Ирландии на протяжении 30 лет политические разногласия выражались посредством

насильственных действий, а не слов; однако, хотя это очевиднее всего там, где в обществе существует

глубокое разделение, в любом обществе насилие всегда является альтернативой ведению переговоров.

Можно задаться серьезными вопросами о причинах столь глубоких разногласий в сообществах. Однако

несомненно, что, когда такие разногласия приводят к периодам серьезного и продолжительного

насилия между общинами и внутри общин, это влечет за собой тяжкий ущерб способности мыслить,

беседовать и участвовать в процессах коллективных психологических отношений, которые мы называем

политикой. Политика – это не столько способ достичь согласия, несмотря на разделяющие нас различия,

сколько возможность выразить свои разногласия, не убивая друг друга»179

.

179

John, Lord Alderdice, Off the couch and round the conference table. Ch. 1, in Off the couch – Contemporary psychoanalytic applications, ed. by Alessandra Lemma and Matthew Patrick, Routledge, 2010.


62

Однако Клем Маккартни не согласен с тем, что на протяжении 30 лет политические разногласия в

Северной Ирландии выражались с помощью насильственных действий, а не слов: «Были не только

насильственные действия. Большинство политиков не участвовало в насилии, а многие лоялисты и

республиканцы общались между собой посредством общественных организаций. В какой-то степени

они также общались посредством СМИ». Иначе говоря, диалог все же был.

На мой взгляд, именно диалог – всеобъемлющий и безусловный – является залогом успеха в

североирландском урегулировании. Когда не было диалога – сталкивались монологи сторон конфликта.

Настоящий же диалог невозможен без поддержки СМИ, и вот почему.

Я бы выделил три уровня североирландского диалога:

внутренний диалог;

диалог внутри сообщества;

диалог между конфликтующими сторонами.

Трехуровневый диалог предполагает, что сначала человек будет говорить сам с собой (со своей

совестью или вторым «я»), потом с подобными себе и, наконец, с противоположной стороной. Этот

трехуровневый или триединый диалог и является залогом миротворчества. Без внутреннего состояния

готовности к диалогу невозможно дискутировать в собственном сообществе и тем более – с

противоборствующей стороной.

И в диалоге с самим собой, и в обсуждениях внутри сообщества, и в общении между конфликтующими

сторонами роль СМИ была просто неоценимой. Для первой стадии диалога люди как минимум

нуждались в полной информации, иначе самые разные штампы и стереотипы подменяли бы

способность мыслить и анализировать. Для второй стадии нужна была площадка, чем и служили самые

разные СМИ. И уж тем более незаменимы были СМИ в общении между конфликтующими сторонами.

Каринэ Рушанян в своей монографии «Роль региональных СМИ в развитии этнополитических процессов

и институтов в Ставропольском крае» верно подметила новые тенденции: «СМИ становятся активным

субъектом общественно-политических отношений за счет реализации новых ресурсов. Данные ресурсы

обоснованы новациями политики, права, управления, в которых СМИ обретают роль организатора

общественного дискурса, роль модератора общественного мнения. СМИ являются полноправными

участниками общественно-политических процессов за счет отражения политического демократического

транзита, в том числе и демократического транзита этнополитических институтов»180

.

СМИ и вызовы мирного времени

Чувство безопасности, равенство, политический прогресс и социальная сплоченность общества – вот

новые вызовы и новые индикаторы времени, считает Пол Нолан, директор «Проекта по докладу о

наблюдении за установлением мира». Это означает появление новых тем для СМИ, каждая из которых

нуждается в регулярном освещении, ибо проблем предостаточно.

Судите сами: в 2012 г. в Северной Ирландии было 313 случаев самоубийства (от ДТП в том же году

погибло всего 59 человек). Экономические условия почти ни при чем, т. к. статистика самоубийств

180

К. Рушанян, Роль региональных СМИ в развитии этнополитических процессов и институтов в Ставропольском крае. URL: http://www.dissercat.com/content/rol-regionalnykh-smi-v-razvitii-etnopoliticheskikh-protsessov-i-institutov-v-stavropolskom-k

http://www.dissercat.com/content/rol-regionalnykh-smi-v-razvitii-etnopoliticheskikh-protsessov-i-institutov-v-stavropolskom-k

http://www.dissercat.com/content/rol-regionalnykh-smi-v-razvitii-etnopoliticheskikh-protsessov-i-institutov-v-stavropolskom-k


63

показывает, что их число стало увеличиваться именно в годы экономического роста. Кроме того, эти

несчастные люди вовсе не молодые импульсивные ребята, а зрелые личности 35–40 лет. Тут только

освещением не обойтись, необходимо регулярное исследование.

Еще одна проблема – водораздел между политическими элитами и общинами. Как говорил один из

наших собеседников в Белфасте, политические силы разделили власть между собой, но не поделились

ею с обществом. А журналист Брайан Роуан считает, что, хотя политические элиты и договорились, в

обществе мало что изменилось. Иными словами, стен больше нет на политическом поле, зато есть на

общественном. Член британского парламента Джеффри Дональдсон считает, что это не идеальный мир,

более того – мирный процесс не завершен, однако обнадеживает то, что ситуация полностью

трансформировалась. На его взгляд, «конфликт не вокруг территорий, ибо не горы идут против гор, а

люди. Вот почему надо начинать с восстановления нормальных человеческих отношений»181

.

Действительно, конфликт, возможно, полностью трансформирован, однако трансформация сама по

себе не является решением проблемы. Хью Майалл в своем исследовании «Трансформация

конфликтов: комплексная задача» обращает внимание на одно очень важное обстоятельство:

«Теоретики школы трансформации конфликтов считают, что в настоящее время недостаточно

переформулировать позиции и найти взаимовыгодные решения. Структура сторон конфликта и их

отношения отражают конфликтность взаимоотношений, которые выходят за рамки любой локальной

ситуации. Поэтому их трансформация – это процесс преобразования взаимоотношений, интересов,

дискурсов и, в случае необходимости – всего общества, если его устройство поддерживает

продолжение насильственного конфликта»182

.

В. Авксентьев в своей монографии «Этическая конфликтология: в поисках научной парадигмы» тоже

скептически смотрит на полное разрешение проблемы: «Разрешение североирландского конфликта,

как бы оно ни было желательно, труднодостижимо в обозримом будущем. Его сложность, как и

большинства этнополитических конфликтов, заключается и в том, что большинство из них, если не

изначально, то по мере нарастания конфликтного процесса, обретают черты ценностного конфликта.

Поэтому более вероятным способом выхода из североирландского тупика можно считать лишь

урегулирование конфликта, то есть перевод его в латентную фазу. В процессе урегулирования не

устраняются ни его участники, ни предмет и объект конфликта, ни сами противоречия. Главные усилия

конфликтующих сторон будут направлены на достижение конструктивного взаимодействия по

изменению системы отношений вокруг предмета и объекта конфликта»183

.

В Северной Ирландии нет людей, не получивших ничего от мирного соглашения, однако есть

небольшое меньшинство, не согласное с происшедшим. Эти люди баллотировались на разных выборах,

однако не пользовались избирательной поддержкой и не были избраны. Что с ними делать – еще одна

важная тема для раздумий. «Этих людей нельзя изолировать от общества, они должны иметь право

высказать свое мнение. У всех должна быть возможность участвовать в мирной и политической жизни.

Не должно быть вакуума. Вооруженные люди заполняли вакуум вооруженной борьбой»,– рассказывал

нам бывший премьер-министр Берти Ахерн.

Права человека и равенство возможностей, а также восстановительное правосудие: по мнению

Падрайга Куэрка, начальника управления американского фонда «Атлантическая филантропия» по

Северной Ирландии, таковы главные задачи настоящего момента.

181

Интервью автора с Джеффри Дональдсон, июнь 2013 г. (Белфаст). 182

Х. Майалл Трансформация конфликтов: комплексная задача, с. 78. URL: http://www.berghof-handbook.net/documents/publications/russian_miall_handbook.pdf 183

В. А. Авксентьев, Этическая конфликтология: в поисках научной парадигмы, Ставрополь, 2001, с. 210.

http://www.berghof-handbook.net/documents/publications/russian_miall_handbook.pdf


64

Рэймонд Лавери, общественный деятель и работник по делам молодежи, активист-лоялист, в разговоре

с нами четко обозначил свой видение главной проблемы: «Мы являемся частью проблемы, а хотим

быть частью решения. Надо думать не о том, кто здесь жил, а о том, кто будет жить»184

.

Билли Хатчинсон, общественный деятель и руководитель Прогрессивной юнионистской партии, бывший

член лоялистской вооруженной организации и Североирландской ассамблеи: «Нужно разоружать в том

числе менталитет. Оружие само по себе неплохая вещь, если не попадает в плохие руки».

Если ориентироваться на будущее, то не обойтись без перемен в образовательной системе, дабы

подрастающее поколение жило без стен. Бенджамин Мэллон в своей статье для карабахского журнала

«Аналитикон» размышляет о том, каким образом образование может поддержать продвижение к миру.

«Во-первых, требуется честная оценка того факта, что образовательная политика и практика вносят свой

вклад в увековечение насилия. Модель, согласно которой составлены национальные учебные

программы, обретает большое значение в свете тех знаний, навыков и понимания, которые эта самая

модель продвигает. Определенные предметы, касающиеся исторических и более близких по времени

конфликтов, должны быть в фокусе наиболее пристального внимания при реформах образовательных

систем. В ситуации Северной Ирландии имеется немало примеров того, как инициативы или программы

миротворческого образования соотносятся с элементами официально принятой учебной программы.

Такие образовательные программы могут варьироваться в методологии, однако в целом они

сфокусированы на развитии навыков в разрешении конфликтов, укрепления единения общества

и продвижении примирения. Определенные программы сосредоточены на укреплении толерантности,

а другие на предоставлении молодым людям возможностей по межобщинной сплоченности. В

некоторых случаях их целью является трансграничный диалог и организация встреч, часто посредством

информационных и коммуникационных технологий»185

.

Российский ученый А. Мацнев в своей научной работе «Этнополитические конфликты: природа,

типология и пути урегулирования» обращает внимание на еще одно обстоятельство. На его взгляд,

важную роль в ряду социально-политических причин ольстерского конфликта занимает чувство

пережитых исторических несправедливостей и попрания чувства национального достоинства

ирландской нации. Он разделяет научный тезис этнополитолога Э. Кисса, согласно которому «в борьбе

за совместимость национализма и прав человека есть один ключевой элемент, не укладывающийся в

рамки политических институтов. Суть его состоит в необходимости осуществления бескомпромиссного

критического анализа культурных и социальных проблем»186

.

Все это – не только новые вызовы времени, но и новые темы для СМИ. Для освещения этих тем нужны

новые подходы. Однако, наверное, не это самое главное. Как говорил один из наших собеседников-

журналистов: «Мы должны освещать мир с тем же усердием, что и беспорядки».

Выводы

Общество необходимо хорошо информировать о конфликте и его урегулировании, доступность

СМИ во время процессов мирного урегулирования не является помехой, а конфиденциальность

переговорного процесса должна поддерживаться в разумных пределах.

184

Интервью автора с Рэймондом Лавери, июнь 2013 г. (Белфаст). 185

Б. Мэллон, Уроки конфликта и мира, The Analyticon, июль 2013 г. URL: http://theanalyticon.com/?p=3506&lang=ru#more-3506 186

А. Мацнев, Этнополитические конфликты: природа, типология и пути урегулирования, Социально-политический журнал, М., 1996, №4, c.53.

http://theanalyticon.com/?p=3506&lang=ru


65

СМИ могут служить быть эффективным механизмом урегулирования конфликтов, вносить свой

вклад в мирный процесс через раскрытие правдивых фактов. Наличие определенного контроля

СМИ над процессом урегулирования – это очень важное обстоятельство. Однако главная

миссия масс-медиа – оперативно и беспристрастно информировать общество.

Чтобы СМИ смогли выполнять свою миссию, необходимо наличие особых политических,

экономических и иных условий. Роль СМИ в предотвращении конфликтов, их успешном

разрешении и обеспечении мира можно оценить исходя из контекста общих социальных

условий, определяющих работу СМИ и находящих в ней свое отражение. Очень важно наличие

института независимых СМИ. Для выполнения своей миссии СМИ должны быть экономически

самодостаточными и политически свободными. Политическое разнообразие стало бы гарантом

экономического разнообразия, что в свою очередь способствовало бы диверсификации

ресурсов СМИ.

Демократизация общества невозможна без свободы слова, поэтому СМИ являются важным

элементом демократии и должны поддерживать ее.

Диалог является обязательным условием разрешения конфликтов и развития общества, а также

благоприятной почвой для осуществления миссии СМИ. Диалог может и должен быть

многоуровневым, а роль СМИ важна и незаменима на любом уровне диалога.

СМИ могут и должны быть организатором общественного дискурса и модератором

общественного мнения.

Разные сегменты информационного поля имеют разные роли и свою специфику в

урегулировании конфликтов. В частности, самым влиятельным инструментом как в

положительном, так и отрицательном смыслах является телевидение. У радио больше

потенциала для спокойного и конструктивного диалога и обсуждения. Новые медиа,

социальные сети помогают самыми демократичными способами обеспечивать гражданское

участие, однако также таят в себе много новых вызовов.

В качестве модератора общественного мнения СМИ могут и должны содействовать устранению

водораздела между политическими элитами и обществом.


66

Гражданское общество Северной Ирландии в поисках мира

Аваз Гасанов

Изучение конфликта в Северной Ирландии, встречи с конфликтующими сторонами и вовлеченными в

конфликт людьми доказывают, что конфликты возникают не только в слаборазвитых странах или в

обществах со слаборазвитыми общественными отношениями. Обычно предполагалось, что конфликт

возникает в странах, где имеются проблемы социального характера и между этническими группами

имеют место серьезные противостояния. В Северной Ирландии даже после разрушений Второй

мировой войны уровень жизни был довольно высок. По уровню образования страна находилась на

одном из ведущих мест в Европе. В таком случае не может не вызывать удивления высокий уровень

конфликтности в обществе. В других странах Европы конфликты со временем нашли разрешение, и ни

один из них не послужил углублению раздора между соседствующими общинами и религиозными

группами, как это произошло в Северной Ирландии.

Нашим читателям было бы интересно понять, кто именно был на протяжении всего периода основными

сторонами конфликта. В первую очередь в установлении мира особую роль сыграли государственные

институты, такие как правительство Великобритании и Министерство по делам Северной Ирландии,

Стормонт (парламент Северной Ирландии), Ассамблея Северной Ирландии187

. Во-вторых,

немаловажную роль в формировании политической системы и повышении уровня вовлеченности

населения края в разрешение конфликта играли такие политические партии и движения, как

Демократическая юнионистская партия, Ольстерская юнионистская партия, Социал-демократическая

лейбористская партия, партия Шинн Фейн188

. В-третьих, такие террористические и военизированные

организации, как Ирландская республиканская армия, Силы освобождения Северной Ирландии,

Лоялистские добровольческие силы, Добровольческие силы Ольстера, Ассоциация обороны Ольстера,

также являются сторонами конфликта, а в разные периоды ход политических процессов зависел от

воздействия этих организаций на взаимоотношения двух общин189

.

Роль военизированных групп и политических партий в достижении мира

Отношения между людьми в Северной Ирландии стали более напряженными в период, последовавший

за достижением Ирландией независимости. Однако в возникновении этой напряженности бóльшую

роль сыграли конфессиональные различия, нежели партийные. Иногда политические партии не могут

преодолеть непримиримость позиций религиозных групп, которые они представляют, и, опасаясь

лишиться поддержки в обществе, ставят свою позицию в зависимость от общинных интересов.

С 60-х годов в Северной Ирландии шли процессы модернизации, влиявшие на ход двухсторонних

переговоров, а также на взаимоотношения двух общин. В связи с появлением новых политических

взглядов и поколений единая ранее протестантская община распалась на несколько политических

партий. В католической общине формировались партии, «допускающие изменение конституционного

статуса Северной Ирландии только законным путем».

187

В поисках равновесия. Мирный процесс в Северной Ирландии. Accord. Conciliation Resources, 1999, № 8. URL: http://www.c-r.org/sites/c-r.org/files/08_Northern%20Ireland_1999_RUS_F.pdf 188

Партии Северной Ирландии. URL: http://news.bbc.co.uk/hi/russian/uk/newsid_1325000/1325141.stm 189

В поисках равновесия. Мирный процесс в Северной Ирландии.

http://news.bbc.co.uk/hi/russian/uk/newsid_1325000/1325141.stm


67

Возникновение в 1913 г. националистической милитаризированной организации «Ирландские

добровольцы», предшественницы Ирландской республиканской армии (ИРА), привело к постоянным

восстаниям и протестам. В 1916 г., когда в Ирландии вспыхнуло новое восстание, повстанцы

провозгласили Ирландскую республику. Восстание было подавлено, однако уже в 1919 г. Ирландская

республика была провозглашена вновь. В ходе конфликта в 1921 г. было достигнуто соглашение,

согласно которому на территории 26 ирландских графств было образовано Ирландское Свободное

государство. Шесть графств оставались в составе Великобритании, однако эту идею не поддержала ИРА,

действия которой привели к расколу в ирландском обществе190

.

Во время беспорядков многие военизированные организации оказывали сильное давление на свои

общины. Объединенное Лоялистское военное командование, проводя кампанию террора против

националистов, запугивало членов общины, ссылаясь на то, что община укрывает членов

республиканского движения и боевиков. Однако, понимая важность сотрудничества между различными

группировками, организация присоединилась к перемирию.

Самой крупной полувоенной организацией лоялистов являлась Ассоциация обороны Ольстера.

Политические взгляды этой организации представляла Демократическая партия Ольстера. Наиболее

воинственной группировкой внутри этой организации были Борцы за свободу Ольстера, которые также

присоединилось к перемирию, объявленному лоялистами.

Впервые Ассоциация обороны Ольстера – боевая группа североирландских протестантов - официально

сложила оружие. Эта организация, признанная странами ЕС, Великобританией и США террористической,

была причастна приблизительно к 400 убийствам. Представители организации во время ликвидации

своих военных структур заявили: «Ассоциация обороны Ольстера считает, что война окончена и мы

вступили в период демократических преобразований, который приведет к постоянной политической

стабильности». Вторая крупнейшая террористическая группа, «Добровольческие силы Ольстера», также

заявила ранее, что прекращает вооруженную борьбу.

На решение полувоенных групп объявить о прекращении огня повлияло достигнутое в 1985 г. между

Великобританией и Республикой Ирландия соглашение в замке Хиллсборо (Северная Ирландия)191

.

Согласно этому соглашению Республика Ирландия получила консультативный статус в вопросах,

относящихся к Северной Ирландии. Результатом второго этапа непрекращающихся переговоров стало

подписание 14 декабря 1993 г. Декларации Даунинг-стрит192

между Великобританией и Ирландией, где

были закреплены принципы отказа от насилия, предусматривавшие формирование местного

парламента и правительства. Однако выполнение соглашений было заморожено. Причиной этому был

минометный обстрел лондонского аэропорта Хитроу группировкой ИРА193

.

После подписания англо-ирландского соглашения в Хиллсборо от 15 ноября 1985 г. Маргарет Тэтчер с

британской стороны и Гарретом Фицджеральдом с ирландской было решено, что воссоединение

Ирландии должно произойти тогда, когда этого пожелает большинство населения Северной Ирландии.

Именно это соглашение создало условия для появления новых политических взглядов и новых молодых

190

История Ирландской республиканской армии. URL: http://www.azglobus.net/1151-istoriya-irlandskoy-respublikanskoy-armii.html 191

Anglo-Irish Agreement 1985 between the Government of Ireland and the Government of the UK. URL: http://cain.ulst.ac.uk/events/aia/aiadoc.htm 192

The Joint Declaration of 15 December 1993 (Downing St. Declaration). Department of Foreign Affairs and Trade. Ireland. URL: http://www.foreignaffairs.gov.ie/home/index.aspx?id=8734 193

История Ирландской Республиканской Армии.

http://www.azglobus.net/1151-istoriya-irlandskoy-respublikanskoy-armii.html

http://www.azglobus.net/1151-istoriya-irlandskoy-respublikanskoy-armii.html

http://cain.ulst.ac.uk/events/aia/aiadoc.htm

http://www.foreignaffairs.gov.ie/home/index.aspx?id=8734


68

лидеров, которые предпочитали конституционные методы борьбы за проведение независимой

политики194

.

Однако не все политические лидеры быстро сдали свои позиции с целью достижения мира в регионе.

Сохраняя связи с вооруженными формированиями, партия Шинн Фейн добивалась признания ее

позиции в конфликте. К концу 80-х годов в знак протеста против кампании насилия, проводимой

республиканским движением, конституционно-националистические лидеры отказались от любых

контактов с этой партией. Значительную роль в прекращении огня сыграло инициирование мирных

переговоров лидером Социал-демократической лейбористской партии Джоном Хьюмом. Его желание

начать прямые переговоры с ИРА после бойни 8 ноября 1987 г. в Эннискиллене во время

протестантского марша в День поминовения павших положило начало мирному процессу. Несмотря на

то, что националисты пользовались поддержкой населения, их вооруженная борьба утратила смысл

после того, как партия Шинн Фейн получила 10% голосов избирателей на выборах в Североирландскую

ассамблею. Шинн Фейн необходимо было выйти из политической изоляции. В этом процессе важную

роль сыграл президент США Билл Клинтон. Он был первым из американских президентов, побывавших

в Северной Ирландии. Для привлечения голосов ирландской общины в ходе предвыборной кампании

он обещал вмешаться в разрешение проблемы. Под давлением ирландской общины в США

председателю партии Шинн Фейн Джерри Адамсу выдали американскую визу и разрешили совершить

визит в США195

. В ходе визита в США Джерри Адамс дал понять, что Ирландская республиканская армия

готова отказаться от насильственных действий. Сразу после этого визита ИРА объявила об

одностороннем прекращении огня. Чтобы поощрить ИРА к дальнейшим шагам в сторону перемирия, в

Республике Ирландия было снято ограничение на показ республиканцев в электронных СМИ.

Уже начиная с сентября 1994 г. ИРА и другие полувоенные группировки объявили о прекращении огня в

одностороннем порядке. В то же время среди вооруженных группировок велась широкая агитация с

целью побудить их сложить оружие и добиться присоединения поддерживающих их политических

партий к процессу переговоров. В свою очередь ИРА ожидала начала переговоров по поводу сдачи

оружия. Несмотря на то, что партия Шинн Фейн имела связи с высокопоставленными чиновниками и

министрами, начать процесс переговоров пока не удавалось. Все надежды возлагались на заявления

Независимой комиссии по разоружению, которой руководил Джордж Митчелл196

. Митчелл же, осознав,

что процесс переговоров затруднен, посоветовал отделить вопрос о разоружении и предложил, чтобы

сдача оружия полувоенными группировками велась параллельно с вовлечением политических партий в

процесс переговоров. Каждая политическая партия, выразившая желание присоединиться к процессу

переговоров, прежде всего должна была дать согласие на разрешение конфликта мирным путем и

посредством переговоров, а все военные группировки должны были сдать оружие и отказаться от

применения силы.

Шинн Фейн, возражавшая против предложения Митчелла и утверждавшая, что подготовленный им

отчет наносит ущерб переговорам, осуществила взрыв бомбы, в результате которого погибло два

человека. Общественность, долгое время ожидавшая начала переговоров, восприняла этот шаг как

безумие, а представители организации «СТОП-96» начали кампанию протеста против Шинн Фейн,

проводя акции в разных частях страны.

В мае 1996 г. в ходе выборов в Североирландский форум за политический диалог Ольстерская

юнионистская партия (ОЮП) набрала 24,17%, Социал-демократическая либеральная партия (СДЛП) –

194

Браницкий А.Г., Чуприко П.Б., Основные факторы мирного процесса в Северной Ирландии на современном этапе. Нижегородский госуниверситет им. Н. И. Лобачевского, 2008 г. 195

Там же 196

Там же


69

21,37%, Демократическая юнионистская партия (ДЮП) – 18,80%, Шинн Фейн – 15,47%, Партия альянса –

6,54%, Юнионистская партия Соединенного Королевства (ЮПСК) – 3,69%, Прогрессивная юнионистская

партия (ПЮП) – 3,47%, а Демократическая партия Ольстера (ДПО) – 2,22% голосов197

. Таким образом,

добившись успешных результатов на выборах, Шинн Фейн укрепила свои позиции перед избирателями-

католиками и получила мандат, обеспечивший республиканскому движению представительство в

мирных переговорах.

В 1997 г. в Великобритании и Ирландии прошли выборы. Буквально перед самым приостановлением

переговорного процесса лидеры Шинн Фейн Джерри Адамс и Мартин Макгиннесс были избраны в

британский парламент. В то же время Шинн Фейн завоевала один мандат в ирландском парламенте.

Добившись симпатии избирателей-националистов, Шинн Фейн начала заниматься повышением своего

рейтинга и параллельно развернула широкую деятельность, направленную на использование

проживающего в Америке ирландского лобби в качестве источника финансирования198

.

Заявление премьер-министра Великобритании Тони Блэра о том, что нормализация отношений с

Северной Ирландией и приложение максимальных усилий к разрешению конфликта является одним из

основных приоритетов его правительства, придало мощный импульс процессу переговоров. В качестве

первого шага Тони Блэр подписал документ о проведении независимого расследования по делу 14

человек, расстрелянных британскими солдатами в январе 1972 г. во время событий т. н. «Кровавого

воскресенья». Посетив Северную Ирландию, он заявил, что союз Великобритании с Северной

Ирландией не наносит и впредь не будет наносить ущерба безопасности последней. После этого

заявления Блэра перед политическими партиями встала задача по проведению агитации в своих

общинах для того, чтобы в соответствии с достигнутыми договоренностями обеспечить возможность

сотрудничества между ними. Однако участия националистов было невозможно добиться без Шинн

Фейн, которая был отстранена от процесса переговоров. В июле 1997 г. Шинн Фейн вновь объявила о

прекращении огня и таким образом продолжила участие в мирных переговорах.

За два десятилетия в вопросе мирного урегулирования конфликта удалось добиться определенного

прогресса: возобновила свою деятельность Североирландская ассамблея, в работе которой сегодня

принимают участие и католические, и протестантские партии. Немногие политические события давали

жителям Северной Ирландии такую надежду на улучшение жизни людей. Ярким событием для них

стали первые выборы в Североирландскую ассамблею, созданную в результате Белфастского

соглашения, которые прошли 25 июня 1998 г. По системе единого передаваемого голоса и при явке в

69,88% в Ассамблею были избраны 108 депутатов. Ольстерская юнионистская партия под руководством

Дэвида Тримбла получила 28 мест в Ассамблее, Социал-демократическая и лейбористская партия (Джон

Хьюм) – 24, Демократическая юнионистская партия (Иэн Пейсли) – 20, Шинн Фейн (Джерри Адамс) – 18,

Партия альянса (Джон Олдердайс) – 6, Юнионистская партия Соединенного Королевства (Роберт

Маккартни) – 5, а все остальные – 7 мест199

.

Мирные инициативы гражданского общества

Представители гражданского общества наряду с религиозными общинами и политическими партиями

сыграли существенную роль в разрешении североирландского конфликта и привлечении общин к этому

процессу. Действия представителей гражданского общества, способствовавшие уменьшению

напряженности, предотвращению насилия, восстановлению существовавших и налаживанию новых

отношений, помогли им сохранить свой авторитет среди общин. Люди иногда поддерживали их

197

В поисках равновесия. Мирный процесс в Северной Ирландии 198

В поисках равновесия. Мирный процесс в Северной Ирландии 199

В поисках равновесия. Мирный процесс в Северной Ирландии


70

инициативы, однако политические партии и церковь, к которым они принадлежали, отвергали их. Тем

не менее, были такие яркие личности, чья принадлежность к той или иной религиозной общине не

вызывала особых вопросов у людей, поскольку те понимали значимость инициатив, которые они

начинали.

В 1976 г. гибель троих детей в результате автокатастрофы и убийство британской армией водителя,

виновного в этой катастрофе, находившегося в бегах боевика ИРА, вызвали серьезные протесты в

Ирландии и привели к противостоянию между полицией и рядовыми людьми. Мэйрид Корриган и

Бетти Уильямс, пытаясь погасить конфликт, ходили по домам, отговаривали людей от насилия, проявив

тем самым инициативу по поиску путей выхода из возникшего положения. Они создали организацию

под названием «Сообщество мирных людей» и, используя возможности этой организации, начали

собирать подписи под петицией за мир между протестантской и католической общинами и против

массового насилия на улицах. Организовав центры, позволившие людям присоединиться к этой

инициативе, они создали механизм для немедленной реакции в случаях насилия в стране. Кроме того,

они выступили с инициативой об установлении побратимских связей между городами, в которых

проживали смешанные общины. В результате этого Бетти Уильямс и Мэйрид Корриган были удостоены

Нобелевской премии мира и впоследствии делились накопленным ими опытом с другими

конфликтными регионами. Бетти Уильямс является активным членом организации Peace Jam200

,

учрежденной лауреатами Нобелевской премии мира, и продолжает миротворческую деятельность в

рамках этой организации.

Еще одна активная организация, христианская община «Корримила», работающая в области

межобщинных отношений, призывала христианские центры способствовать примирению между

общинами и отказу от вооруженного противостояния. Поскольку в работе этой общины принимали

участие в основном пацифисты, ее инициативы резко критиковались националистическими группами.

Помещение общины находилось в районе Белфаста, где католические и протестантские общины жили

по соседству, и жители соседних кварталов, особенно молодежь и пожилые люди, смешанные семьи и

бывшие военнослужащие, могли использовать его. Это позволило людям поверить в возможность

совместной работы, привыкнуть к ней и перестать опасаться контактов друг с другом201

. Одним из

наиболее интересных мероприятий стали лагеря для молодежи из соседних поселений, где молодых

людей учили налаживанию межобщинных отношений. Стоит отметить, что действия «Корримилы»»

были направлены и на установление диалога с политическими партиями и привлечение их внимания к

повышению миротворческого потенциала гражданского общества.

Как известно, в любом конфликте по мере усиления противостояния и насилия средства массовой

информации, заинтересованные в передаче всем слоям общества информации о таких случаях, нередко

используют эту информацию для создания мифов. Так, СМИ при подготовке сводки ежедневных

новостей размещали сообщения о случаях вооруженного и невооруженного противостояния в

заголовках новостей, способствуя усилению агрессивных настроений в различных регионах Северной

Ирландии. Однако после 80-х годов людям стали надоедать сообщения, связанные с конфликтом,

особенно касающиеся уличных столкновений. Люди нуждались в среде и аудитории, где они могли бы

выслушивать проблемы друг друга, искать и находить пути выхода из них. Самыми популярными

каналами общения стали именно те, которые были предложены представителями гражданского

общества. Однако было трудно прогнозировать периоды нагнетания конфликта и возобновление

насилия со стороны террористических групп. Представители гражданского общества, вовлеченные в

миротворческую деятельность, не знали, что делать в такие периоды неопределенности. Существовала

потребность в организации работы с учеными и экспертами, которые могли бы выдвинуть

200

Learn About PeaceJam. URL: http://www.peacejam.org/about.aspx 201

The History of Corrymeela. URL: http://www.corrymeela.org/about-us/history-of-corrymeela.aspx

http://www.corrymeela.org/about-us/history-of-corrymeela.aspx


71

альтернативные точки зрения, способствующие снижению напряженности между общинами и

разрешению вооруженных противостояний посредством полемики. Особая заслуга в этой области

принадлежит Центру исследований в области конфликтологии Ольстерского университета.202

Центр,

работающий главным образом с научным сообществом, подготовил и опубликовал ценные материалы,

способствующие анализу истории и природы конфликта.

Особо следует отметить роль Общинного фонда Северной Ирландии в поддержке мирных инициатив.

Эта организация, созданная местными активистами, не ставила перед собой цели информировать о

миротворческом процессе. Более того, учредители фонда не хотели, чтобы их деятельность связывали с

какими-либо политическими институтами. Основная цель Фонда состоит в создании атмосферы,

позволяющей католической и протестантской общине обмениваться мнениями. Как в любой ситуации

конфликта, на этапе вооруженных столкновений и взаимных обвинений любая миротворческая

инициатива оказывается вне сферы внимания прессы, из-за чего деятельность представителей

гражданского общества не освещается в СМИ203

. Проекты, финансируемые этой организацией,

направлены главным образом на установление политического диалога и обеспечение активного участия

в политических процессах в Северной Ирландии представителей партий, муниципальных образований и

гражданского общества. Следует отметить, что эта организация проявляет интерес и к закавказскому

региону. Организация осуществляет проект «Банк Молодежи» в Азербайджане, Армении и Грузии при

посредничестве Фонда «Евразия», который является ее местной партнерской организацией.

Если рассмотреть роль организаций, действующих в постконфликтный период, то можно заметить, что

они делают все возможное для изучения и передачи опыта прошлого, независимо от того, плох он или

хорош. Среди них – организация «Исцеление через память» («Healing Through Remembering»). Эта

организация, учрежденная в основном людьми, потерявшими своих родственников в результате

вооруженных нападений и террористических актов, получила популярность в результате сбора вещей,

напоминающих людям о противостоянии, и создания музея живой памяти, где экспонируются эти

объекты. Представители католической и протестантской общин, отдавая вещи, напоминающие о

конфликте, записывают свои воспоминания, а также принимают участие в каталогизации объектов и

организации выставок в разных городах и странах. Организация ведет проект «Расскажи свою историю»,

который объединяет людей, пострадавших от конфликта и участвовавших в его разрешении. Этот проект

играет важную роль в формировании неприятия насилия в период конфликта и укоренения новых

взглядов204

.

Следует отметить, что для осуществления миротворческой деятельности в североирландском обществе

существовали сотни организаций и движений, связанных с общинами, которые уже выполнили свои

функции. Их заслуги в поиске путей решения конфликта неоспоримы. В качестве примера можно

упомянуть одно из таких движений, которое называется «Свидетели Мира»205

. Его создал священник

Джо Паркер, младший сын которого погиб во время взрыва в Белфасте. За короткое время он собрал

более 8 тыс. подписей в поддержку мира. Кроме того, движение занималось установкой крестов над

могилами людей, погибших во время столкновений, и плиты с именами погибших в центре Белфаста.

Несмотря на то, что вскоре Паркер уехал в Канаду, а церковь не одобряла его деятельности, она

пользовалась определенной поддержкой среди людей. Эта симпатию возрастала еще и потому, что

священник одинаково относился ко всем могилам, независимо от того, были они католическими или

протестантскими.

202

http://www.incore.ulst.ac.uk/ 203

The history of the Community Foundation for Northern Ireland. URL: http://www.communityfoundationni.org/About-Us/History-of-the-Foundation 204

URL: http://www.healingthroughremembering.org/ 205

R. Fairmichael, The Peace People Experience. URL: http://www.innatenonviolence.org/pamphlets/peacepeople1.pdf

http://www.communityfoundationni.org/About-Us/History-of-the-Foundation


72

Не случайно, что во время похорон и траурных церемоний, связанных с гибелью невинных людей,

погибших во время вооруженных столкновений в 80-х годах, представители католической и

протестантской церквей вместе принимали участие в этих церемониях, демонстрируя, что церковь не

проводит различий между национальной или религиозной принадлежностью погибших. Иногда этой

посреднической ролью руководителей церквей пытались воспользоваться власти и представители

политических партий. Представители религиозных групп очень легко находили общий язык с военными

группировками и политическими партиями своих общин и имели возможность передать их обращения

политикам и представителям государства.

Еще одной группой, осуществляющей важную гражданскую инициативу, является организация

«Инициатива–92» («Initiative ‘92»), которая занималась гражданскими расследованиями. Эта

организация создала комиссию, работавшую в 1992-1993 годах, в состав которой вошли авторитетные

люди из Великобритании и Ирландии, а комиссия представила на обсуждение возможные пути

решения конфликта и альтернативные способы сосуществования в будущем.

Иногда представители гражданского общества, пытаясь оказать влияние на политические процессы,

искали широкой общественной поддержки. Так, они выдвигали своих кандидатов на выборах и

пытались принимать участие в переговорном процессе. Например, Коалиция женщин Северной

Ирландии, приняв участие во всеобщих выборах 1996 г., набрала один процент голосов. Кроме того,

десятки представителей гражданского общества вошли в состав гражданского форума, созданного с

целью укрепления политического диалога в Северной Ирландии. Согласно условиям Белфастского

соглашения, этот форум, созданный с целью укрепления связей между гражданским обществом и

политическими партиями, за короткое время стал основой для эффективного сотрудничества между

ними.

Общественная организация «Falls Community Council», действующая уже более 35 лет, пострадала и

подверглась серьезным гонениям. Эта организация, поддерживаемая главным образом лоялистами и

работавшая в основном в лоялистских общинах, сумела вовлечь в процесс разрешения конфликта

представителей общин независимо от результатов политического урегулирования конфликта206

.

Представители этой организации, в большинстве своем женщины, ходят по домам и собирают рассказы

людей, создают аудио- и видеоархивы их историй. Эта организация активно добивается защиты прав

женщин и меньшинств и добивается того, чтобы их голоса были услышаны в обществе, невзирая на

влияние, которое оказывает католическая церковь на более консервативные общины. Основной целью

этой организации, которая пытается убедить общество в том, что разделяющие людей преграды

потеряли свое значение, является формирование в обществе веры в экономическое сотрудничество и

решение социально-экономических проблем207

.

Следует отметить особую роль Европейского Союза в расширении и большей устойчивости инициатив

гражданского общества. Именно проекты, поддерживаемые Европейским Союзом, были использованы

для формирования позитивных отношений и укрепления усилий представителей гражданского

общества.

Выводы и предложения

Глубина изучения и активное обсуждение североирландского конфликта представляет собой

интересный пример для других очагов существующих конфликтов, которые еще ждут своего

206

URL: www.fallscouncil.com 207

R. Fairmichael, op. cit.

http://www.fallscouncil.com/


73

разрешения. С этой точки зрения было бы полезно изучение успехов, достигнутых гражданским

обществом в Северной Ирландии, и выводов, к которым оно пришло.

При разрешении североирландского конфликта существенную роль сыграло использование

проживающими по соседству активистами католической и протестантской церквей своих

возможностей, позволяющих восстанавливать отношения и предупреждать углубление

противостояния. Ввиду того, что религиозные различия являются одним из основных элементов

жизни в Северной Ирландии, они способны оказывать серьезное влияние на социальные

группы. Пример такого взаимодействия может способствовать смягчению отношений в других

конфликтах.

Склонность населения Северной Ирландии к интеграции помогла жителям за короткое время

разрешить существовавший между ними конфликт, расширяя тем самым возможности самой

интеграции. Именно наличие сильной склонности к интеграции в европейские институты

привело к тому, что процессы разрешения конфликта и демократизации в Северной Ирландии

происходили параллельно.

Активность политических институтов и их умение использовать свой потенциал на выборах

укрепили их и привели к переходу конфликта от фазы вооруженного сопротивления и

столкновений между кварталами к фазе переговоров, в которую активно включились

представители политических партий и гражданского общества. Если не привлечь политические

партии к этому процессу, они не будут ощущать ответственности, и всегда будут выдвигать

обвинения против властей, пытающихся добиться разрешения конфликта. В североирландском

конфликте политические партии и общества превратились в участников этого процесса.

На разных стадиях конфликта вооруженные группировки или поддерживаемые политическими

партиями военные группы объявили о прекращении огня и отказе от вооруженной борьбы, что

сделало возможным начало переговоров с ними. Вооруженные группировки, не вошедшие в

это число, подвергались бойкоту со стороны общества.

Участие в выборах большинства ведущих сил общества, стремившихся получить

представительство в Североирландском форуме, позволило им, наряду с повышением

легитимности в обществе, усвоить навыки ведения более стабильной политической борьбы.

После принятия правительством Великобритании решения о начале переговоров большую роль

в повышении общественного доверия сыграло проведение расследований, касающихся случаев

преступлений или террористических актов, совершенных сторонами конфликта.

Последовательность и устойчивость шагов, предпринятых правительствами Великобритании и

Республики Ирландия для достижения мира, привели к росту взаимного доверия в Северной

Ирландии, что способствовало ускорению принятия решений.

Благодаря серьезному интересу, проявленному Соединенными Штатами Америки, инвестиции,

вложенные в активность гражданского общества по восстановлению отношений как на

политическом уровне, так и на уровне благотворительности, привели к возникновению

множества новых идей и подходов.

Появление у представителей диаспоры возможности вернуться на родину и поделиться своим

опытом оказало серьезное влияние на потепление отношений между людьми в крупных

городах Северной Ирландии, особенно в Белфасте.


74

В результате осуществления академическими институтами программ, направленных на анализ

и широкое обсуждение конфликта, последний за короткий период оказался в центре внимания.

Университеты и исследовательские центры также пытались найти пути устранения конфликта.

МЕХАНИЗМЫ ОБЩЕСТВЕННОГО УЧАСТИЯ И … from Northern Ireland...

Documents

Transcript of МЕХАНИЗМЫ ОБЩЕСТВЕННОГО УЧАСТИЯ И … from Northern Ireland...