БЮЛЛЕТЕНЬ.мвд.рф/upload/site14/document_file... · Яков Роскин ±...

ISSN 2223 – 5795

Культурный центр

МВД по Республике Карелии

БЮЛЛЕТЕНЬ

Музей истории

МВД по Республике Карелия

ВЫПУСК 3 (47)

Петрозаводск – 2014

ISSN 2223 – 5795

Научно-исследовательское издание

Бюллетень Музея истории МВД по Республике Карелия.

Выходит с 4 мая 2000 года.

Ответственный редактор

А.В. Федосов

Косовец А.С. Деятельность Олонецкого губернского революционного трибунала в

Издание осуществляется в рамках научно-

исследовательской деятельности Музея истории МВД по

Республике Карелия в составе Культурного центра и

утверждается к печати руководством Управления по работе

с личным составом МВД по Республике Карелия.

Федосов А.В. История карельских правоохранительных органов в научных исследованиях

и изданиях. Вступительная статья.

Федосов А.В. Яков Роскин – сотрудник карельского уголовного розыска (Доклад на VII

научной конференции «Исторические чтения – 2013», г. Петрозаводск).

Сырков С.М. Становление и развитие криминалистической службы Карелии. 1955 – 1975

годы. (Издание Типографии при МВД Карелии. Петрозаводск, 2002).

Бюллетень Музея истории Культурного центра МВД по Республике Карелия.

Периодическое научно-исследовательское издание. Выпуск 3 (47). – Петрозаводск, -

2014, 42 с.

Периодическое издание Культурного центра МВД по Республике Карелия –

«Бюллетень Музея истории МВД по Республике Карелия» № 3 (47) выходит в рамках

музейной научно-исследовательской деятельности. Все опубликованные материалы

передаются в печатном виде в музейный фонд МВД по Республике Карелия.

Бюллетень предназначен для использования в качестве методических материалов при

проведении занятий в системе государственно-правового информирования сотрудников

МВД по Республике Карелия и для популяризации среди населения Карелии и России

исторической роли краевых правоохранительных органов.

Бюллетень подлежит обязательному учетному хранению в комнатах и уголках истории

в составе Музейной сети МВД по Республике Карелия.

Подписано к печати 25.09.2014 – 120 экземпляров.

Замечания, предложения и пожелания направлять в редакцию по адресу:

185910 г. Петрозаводск, пр-кт К. Маркса, 18, Культурный центр МВД по РК.

Телефон – конт./факс (8142) 715-401, 76-20-58 (Федосов Александр Валентинович).

При использовании опубликованных в Бюллетене научных материалов ссылки на них

обязательны.

1

К 95-летию подразделений

экспертно-криминалистической службы МВД России

История карельских правоохранительных органов в

исследованиях и изданиях

Федосов Александр Валентинович,

ведущий специалист – эксперт

Культурного центра

МВД по Республике Карелия,

ответственный редактор издания

1 марта 1919 г. (95 лет назад) в составе Центррозыска Главного Управления Милиции

РСФСР был организован кабинет судебной экспертизы 1, с которого, по устоявшейся

советской традиции, начинается отсчет истории экспертно-криминалистической службы

МВД России.

Экспертиза в системе МВД – исследование материалов уголовного дела на основе

специальных познаний в области науки, техники, искусства и ремесел по вопросам,

представленным лицом, осуществляющим дознание, следователем или судом и имеющим

значение для установления истины по делу.

Эксперт (лат. – expertus) – 1) в праве: лицо, обладающее специальными познаниями и

привлекаемое органами расследования, судом, арбитражем для проведения экспертизы; 2) в

ОВД – наименование должности в экспертных учреждениях и подразделениях.2

В течение XIX – начала ХХ века следствием стремительного промышленного роста

мировой экономики и совершенствования развития человеческого общества стало не менее

ускоренное развитие преступного мира. При этом необходимость раскрытия сложных и

запутанных преступлений потребовала от правоохранительных органов, при формировании

доказательной базы, привлечения, помимо пресловутого «дедуктивного метода»,

технических средств, предполагающих фиксацию и изучение следов, всегда отставляемых

преступниками на местах своих злодеяний, а также грамотных специалистов для их

исследований.

В таких условиях, начиная со времен имперской полиции до сегодняшнего дня,

экспертно-криминалистические подразделения МВД России прошли славный путь своего

становления и развития, вписав в историю нашего ведомства свои славные страницы.

История развития криминалистических подразделений МВД по Республике Карелия

еще требует своего глубокого научного исследования, но первые шаги к этому уже сделаны.

Исследователю истории правоохранительных органов нашей республики и любознательному

читателю предлагаются две научные работы:

- Федосов А.В. «Яков Роскин – сотрудник карельского уголовного розыска»,

посвященной 105-летию образования специализированного подразделения уголовного

розыска в составе нашего министерства, начало которому было положено в октябре 1908 г.

при создании в Петрозаводском городском полицейском управлении самостоятельного

Сыскного отделения;

1 Календарь знаменательных и памятных дат МВД России. М., Объ. Редакция МВД России, 2005, с. 66.

2 «МВД России. Энциклопедия», М., ОР МВД России, изд. Дом «Олма-Пресс», 2002, с. 584.

2

- Сырков С.М. «Становление и развитие криминалистической службы Карелии. 1955

– 1975 годы», изданной в 2002 г. в г. Петрозаводске.

Редакция надеется, что указанные работы, вошедшие в научный исторический фонд

МВД по Республике Карелия, станут первоначальной научно-исследовательской базой для

реализации авторской Концепции развития музейной деятельности в министерстве (Федосов

А.В.), где в качестве перспективы предложено создание специализированной интерактивной

экспозиции – «История борьбы с преступностью в Карелии».3

Процесс сохранения истории МВД по Республике Карелия требует постоянного и

особо бережного внимания. При этом, он может быть сопоставим только со сложными

экспертно-криминалистическими исследованиями, которые должны дать ответ на извечные

вопроса бытия: «Кто мы? Откуда и куда мы идем?» Это особенно необходимо в деле

воспитания новых поколений высокопрофессиональных сотрудников карельских ОВД,

которые с выбором такой профессии становятся частью нашей общей ИСТОРИИ.

_________________________________

Яков Роскин – сотрудник карельского уголовного

розыска 4

Федосов А.В., ведущий специалист-эксперт

Культурного центра МВД по Республике Карелия

Уже в самом названии предлагаемого мной доклада, по предварительной оценке

исследователей судьбы петрозаводской семьи Роскиных, имеет место определенная

сенсация, дающая право назвать ее открытием в истории Карелии. Это особенно значимо в

нынешнем 2013 году в рамках предстоящего юбилея – 105-й годовщиной образования

уголовного розыска нашей республики.5

Основанием для этого стало обнаруженное совсем недавно в архиве Музея истории

Культурного центра МВД по Республике Карелия личное дело Якова Менделевича

(Михайловича) Роскина, состоявшего на должности фотографа Отдела уголовного розыска в

период 1919 по 1928 гг., сначала в составе правоохранительных органов Олонецкой

губернии, а затем Карельской Трудовой Коммуны (КТК) и АКССР.6

И по сей день история семьи Роскиных, оставившая свой заметный след в истории

Петрозаводска и Карелии, привлекает внимание нашего научного мира и общественности.

При этом малая изученность темы обусловлена отсутствием до сего времени каких-либо

3 Служебная записка руководства УРЛС (Голов Н.А.) на имя министра внутренних дел по Республике Карелия

от 12.01.2012 г., Д. 7-Ми, 2012, с. 8-17. 4 Научный доклад «Яков Роскин – сотрудник карельского уголовного розыска» подготовлен автором для VII

научной конференции «Краеведческих чтений – 2013» (14-15.02.2013) к 105-летию карельского уголовного

розыска, опубликован на сайтах Национальной библиотеки РК и МВД по Республике Карелия. 5 К сожалению, ОВД России еще в полной мере не избавились от прежних устаревших идеологических

стереотипов, определивших в советской историографии дату создания уголовного розыска с 5.10.1918 г. после

утверждения Инструкции НКВД РСФСР «Об учреждении отделов уголовного розыска», которой в 2013

исполнилось 95 лет. 6 Личное дело Роскина Я.М., фотографа Отдела угрозыска от 23.08.1929, арх. № 5319.

3

учетных документов, где любая находка становятся открытием, позволяя выявлять

неизвестные факты в трагической судьбе этой семьи и помогая осмыслению нашей

собственной истории, свидетелями которой стали Роскины.

Причиной для повышенного внимания к семье Роскиных стала известная

профессиональная деятельность ее членов, связанная со становлением и развитием

фотографии в Петрозаводске в начале ХХ века. По праву эта известность может быть

распределена между двумя фотографами своего времени – Менделем или Михаилом

Яковлевичем Роскиным (1875-1956), главой семейства, и его старшим сыном – Яковом

(1901-1941). До обнаружения указанных документов считалось, в т.ч. и у потомков этой

семьи, что Яков Роскин являлся фотожурналистом, работавшим в 1920 – 1930-х гг.

корреспондентом газеты «Красная Карелия» и фоторепортером ТАСС, но ни как не

сотрудником карельской милиции.

Второй сын Менделя, Моисей или Михаил Роскин (1902-1941), также работал в

правоохранительных структурах Карелии – в органах госбезопасности, откуда был уволен в

1937 г. 7 (как утверждают его родные – после ареста и проведенного следствия). В 1938-1941

гг. по примеру отца и брата он также стал причастен к делу фотографии – руководил

фотостудией Петрозаводского Дворца пионеров.8

Приступая к изложению темы доклада, хотелось бы отметить, что фотография,

существующая в России более 160 лет, получила свое историческое развитие благодаря

«желанию человечества сохранить уходящие моменты быстротечной жизни и создавшему из

нее удивительный и совершенно новый вид искусства». При этом к началу ХХ века в

результате стремительного совершенствования фотоаппаратуры и химической обработки

фотопластинок и фотобумаги произошло значительное упрощение всех фотографических

процессов, что привело к массовому распространению фотографии в стране. Благодаря

этому искусство фотографии перестало быть «тайной за семью печатями» и

«священнодействием», выйдя на широкую арену общественной жизни России с

перспективой ее применения в науке и технике, а также в военном и правоохранительных

делах. На социально-бытовом уровне грандиозный толчок для продвижения фотографии

дали предприимчивые люди, превратившие ее в целую индустрию, после чего она вошла в

каждый дом, прочно заняв свое почетное место в «красном углу» городской квартиры и

крестьянской избы.

Развитию фотографии в Петрозаводске также способствовала, наряду с другими

мастерами, коммерческая деятельность Менделя Роскина, где благодаря его природной

предприимчивости она шла «в ногу» с охватившим всю Россию «бумом» в этой области.

Применительно к теме доклада необходимо также выделить особенность

использования фотографии в составе правоохранительных органов России, представляемых

к началу ХХ века полицейскими подразделениями губернских городов и уездов Российской

империи. Так для совершенствования расследований и раскрытия уголовных преступлений 6

июля 1908 г. Государственная Дума приняла закон «Об организации сыскных частей», а 10

августа 1910 г. имперское МВД издало Инструкцию членам сыскных отделений.9 В

результате этого оперативно-розыскная деятельность по уголовным делам стала

7 См. Служебная карточка. Архив Музея истории Культурного центра МВД по РК. Роскин М.М. родился

8.10.1902, из мещан, до службы работал дома в фотографии отца в 1914 – 1919., окончил 4 кл. приходское

училище в 1914, вечерний Рабфак, курсы по подготовке в техникум в 1931, школу ленинизма. Член ВКП(б) с

1928, в 1921 поступил в Карельский областной отдел ГПУ, уволен после 14.08.1937 с должности Врид

оперуполномоченного 3-го отделения ЭКО УГБ УНКВД АКССР. 8 http://www.visitpetrozavodsk.ru/ru/events/5999.html (Фотолетопись Карелии. Такой разный ХХ век).

9 http://ru.wikipedia.org/wiki/%D3%E3%EE%EB%EE%E2%ED%FB%E9_%F1%FB%F1%EA (Уголовный сыск -

Википедия).

http://www.visitpetrozavodsk.ru/ru/events/5999.html

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D3%E3%EE%EB%EE%E2%ED%FB%E9_%F1%FB%F1%EA

4

самостоятельной функцией полицейских органов, возложенная на специально

сформированные территориальные сыскные отделения.

В Олонецкой губернии такое сыскное отделение было учреждено при Петрозаводском

полицейском управлении под руководством помощника городского пристава прапорщика

запаса Анисимова 6 октября 1908 г. (по ст.ст.).10

В рамках работы таких подразделений полиции для выявления и задержания

преступников, выяснения их личности и проверки на предмет причастности к другим

преступлениям и правонарушениям, а также для регистрации преступников, стала

производиться систематизация всех поступающих о них сведений с использованием

антропометрии, дактилоскопии и, естественно, фотографии, как самого достоверного и

простого метода идентификации личности. Тогда всех задержанных, а также освобождаемых

из тюрем, в обязательном порядке фотографировали. Кроме того, фотография

использовалась при осмотре места происшествия по тяжким преступлениям для

фотофиксации по уголовным делам, где вместе с протоколом осмотра происшествия и

преступления она могла служить доказательством в суде. В результате криминалистическая

фотография заняла свое важное место в системе полицейских расследований, охраны

общественного порядка и общественной безопасности.11

После Февральской революции 11 марта 1917 г. царская полиция была полностью

упразднена, а все полицейские чины распущены. Сыскные функции из полиции были

переданы в Министерства юстиции новой Российской Республики с образованием

повсеместно на базе прежних сыскных отделений Бюро уголовного розыска, которые в

таком виде просуществовали до 1918 г. Только спустя год после Октябрьского переворота

1917 г. инструкцией НКВД РСФСР от 5.10.1918 г. «Об учреждении отделов уголовного

розыска» указанный уголовно-сыскной аппарат был введен в состав подразделений этого

ведомства.

Пока у нас нет точных сведений о начальном развитии криминалистической

фотографии в Петрозаводском городском и уездных полицейских управлениях Олонецкой

губернии, а также в подразделениях уголовного сыска при полиции, юстиции и милиции.

При этом документы из личного дела Якова Роскина первые дали сведения об этой работе с

момента его поступления Олонецкий губернский уголовный розыск на должность фотографа

в 1919 г. м

Возвращаясь к еврейской семье Роскиных, сегодня уже трудно сказать, когда и откуда

их предки приехали в Санкт-Петербургскую губернию и что способствовало ее переезду

далее на жительство в Олонецкую губернию. В Интернете есть сведения о достаточно часто

встречающейся фамилии Роскиных на могильных плитах еврейского участка

Преображенского кладбища в Санкт-Петербурге. Учитывая, что Мендель Роскин родился в

1875 г. в Колпино под Петербургом в семье сапожника и переехал в Петрозаводск в 1899 г. 12

, можно предположить, что многие из захороненных там Роскиных могут приходиться ему

родственниками по отцовской линии.

Вероятно в 1902 г., т.е. спустя 3 года после переезда в Петрозаводск, Мендель Роскин

был вынужден поменять профессию, как считается, по причине ухудшения здоровья и искать

новое дело в получении доходов для содержания своей быстрорастущей семьи. В результате

ему пришлось на несколько месяцев выехать в Петербург на учебу к известному фотографу

Александру Оцупу.13

При этом надо отметить, что Александр Адольфович Оцуп был не

10

Бюллетень УКиВР МВД Карелии. Специальный выпуск № 8, Петрозаводск, 2002, с. 10-11 / Матвеева Е.Ю.

«Из истории организации сыскного отделения в составе Петрозаводского полицейского управления»/. 11

http://xreferat.ru/35/8360-2-istoriya-policii-rossii.html (История полиции России). 12

Карелия глазами фотографов Роскиных. 1904 – 1941. Издательство музея-заповедника «Кижи»,

Петрозаводск, 2010, с. 3. 13

Там же.

http://xreferat.ru/35/8360-2-istoriya-policii-rossii.html

5

просто местечковым ремесленником, а владел там целой фотомастерской на углу Литейного

и Бассейной. Кроме того он являлся фотографом учреждений Вдовствующей Императрицы

Марии Федоровны, а также был удостоен высочайших наград и благодарностей

Императорского Двора. Возможно, основанием для учебы Менделя Роскина у такого

высокопоставленного фотомастера могла быть либо протекция его петербургских

родственников, либо авторитетное ходатайство со стороны еврейской общины Санкт-

Петербурга.

Отступая от темы доклада необходимо отметить, что Оцупы до революции имели

привилегию права жительства во всех городах империи.14

Существовали два клана Оцупов –

«царскоселы», ставшие поэтами (дети Авдея Мордуховича или Марковича Оцупа, 1858–

1907) , и «кронштадтцы» (дети Абеля Оцупа, переименовавшего себя в Адольфа), где три

брата стали известными фотографами. Старший, Хацкель (ставший затем Александром), как

отмечалось выше, знаменитый портретист, «поставщик двора», снимавший царскую семью и

актеров императорских театров. Средний, Иосиф, также имел фотоателье и квартиру на

Литейном, 41. При этом между братьями-фотопортретистами возникла сильная конкуренция.

Младший, Пинхус (он назвал себя Петром, а в послевоенное время даже сумел записаться в

караимы 15

, что «было удобнее для его карьеры»), – фоторепортер петроградских газет, не

имел ателье, но получил в 1918 г. заказ на съемку В.И. Ленина и вошел в историю советской

фотографии как фотограф истории революции и Гражданской войны.16

После учебы у такого мастера, как Александр (Хацкель) Оцуп, Мендель Роскин в 1904

г. уже смог открыть в Петрозаводске свое фотоателье на улице Соборной (будущий пр-кт

Карла Марса) в доме Звероловлевой 17

, вероятно, по месту жительства своей семьи. С этого

времени горожане и окрестные жители стали постоянными посетителями его фотоателье.

Надо полагать, что первенец Менделя Яковлевича и Софьи Анисимовны Роскиных,

Яков, родившийся 11 октября 1901 г. 18

и названный в честь своего деда по отцовской линии,

как водится, стал первым помощником для отца и пронес любовь к этой профессии до самых

последних трагических дней своей жизни. Получив низшее образование, позволявшее только

читать, писать и решать арифметические задачи, он, тем не менее, получил на практике в

отцовском ателье достаточный опыт, чтобы стать таким же профессиональным фотографом

в будущем.

Но с началом нового витка трагических революционных событий, связанных с

Октябрьским переворотом в 1917 г., в России и, соответственно, в Олонецкой губернии

коренным образом, как и у всего населения, меняется и жизнь семьи Роскиных. При этом на

общем фоне полного обнищания дефицитная специализация ее членов в области

фотографии, бывшая тогда еще уделом «избранных», а также потребность новой советской

власти в исполнителях, преданных большевицким идеям, в значительной степени помогла ей

выжить в те трудные времена.

14

http://www.lechaim.ru/ARHIV/206/mamedov.htm (Моисей Наппельбаум: ФОТО - ГРАФ). 15

http://ru.wikipedia.org/wiki/%CA%E0%F0%E0%E8%EC%FB_(%ED%E0%F0%EE%E4) Согласно этой теории,

караимы представляют собой местную крымскую группу евреев и ведут свое происхождение от последователей

доталмудического иудаизма Саддукеев, отколовшегося в VIII веке в Багдаде в отдельную религиозную секту. 16

http://www.shamir.lv/images/Otsupi_Latvia.pdf (Отрывки из книги: Кирилл Финкельштейн. «Императорская

Николаевская Царскосельская гимназия. Ученики». СПб.: Серебряный век. 2009.). Братьями Александра Оцупа

были Иосиф Адольфович Оцуп (1875–1934), владелец фотомастерской на Литейном 41, фотографировал особ

царского Двора, известных политических деятелей и людей искусства, а также Петр Адольфович Оцуп (1883–

1963), который создал на протяжении более чем за 50 лет около 40000 снимков, запечатлевших многие крупные

исторические события начала XX века, а также снимал Л. Толстого, Чехова, Горького, Ленина. 17

Карелия глазами фотографов Роскиных. 1904 – 1941. Изд. Музея-заповедника «Кижи», Петрозаводск, 2010,

с.4. 18

Личное дело Роскина Я.М., фотографа Отдела угрозыска от 23.08.1929 г., арх. № 5319, с. 33.

http://www.lechaim.ru/ARHIV/206/mamedov.htm

http://ru.wikipedia.org/wiki/%CA%E0%F0%E0%E8%EC%FB_(%ED%E0%F0%EE%E4)

http://www.shamir.lv/images/Otsupi_Latvia.pdf

6

Тогда, в условиях открытого саботажа русскими чиновниками и интеллигенцией

работы на «нелегитимную» власть, она, в свою очередь, сразу же нашла в лице более-менее

грамотного и предприимчивого еврейского народа, к тому же близкого к делу революции,

совершенно новых исполнителей, которые в одночасье и в подавляющем масштабе заменили

кадры административных, технических и творческих работников на всех уровнях социально-

экономической жизни страны.19

Это особенно наглядно наблюдалось во вновь создаваемых

правоохранительных органах. При этом власть быстро разглядела в еврейском населении,

бежавшем в массовом порядке вглубь России с ее западных окраин из-за «черты оседлости»

от надвигающихся фронтов Первой мировой и Гражданской войн, «перспективную

прослойку», не имевшую отношения ни к дворянству, ни к церкви и ни к бывшим царским

чиновникам. Все это делало евреев, как исполнителей, обличенных доверием,

востребованными на всех уровнях советской власти.

Для приема на службу в Олонецкий губернский уголовный розыск (УР) Яков Роскин

подал свое заявление 7 августа 1919 г., несмотря на то, что полных 18 лет ему должно было

исполниться только 11 октября т.г.

На тот момент в стране полыхала Гражданская война, а Олонецкая губерния в составе

Петроградского военного округа с 2.05.1919 г. находилась на осадном положении. В июне

того же 1919 г. только-только было отбыто наступление на Петрозаводск войск интервентов

и белогвардейцев под командованием английского генерала Мейнарда с севера со стороны

захваченных станций Массельская и Медвежья Гора, а в августе – наступление финской

«Олонецкой добровольческой армии», продвигавшейся с южной стороны от захваченного

Олонца. В этих кровопролитных боях за город принимала участие и Петрозаводская уездно-

городская милиция.

Для поступления на службу Я. Роскин предоставил из учетно-мобилизационного

отдела Петрозаводского комиссариата личную карточку № 31, где указал, что является

беспартийным, образование низшее (позже в Формулярном списке от 28.08.1920 г. он уже

укажет – среднее), курс Всевобуча не проходил, относится к 46 категории, т.е. не проходил

военной службы, не принадлежит к эксплуататорскому сословию, имеет профессию

фотографа, которую получил в Петроградской (губернии - ?) в Царскосельском (уезде - ?),

состав семьи – 11 нетрудоспособных членов (возможно с учетом поселившихся у Роскиных

родственников из западных губерний).

В результате 23.08.1919 г., т.е. через 16 дней после подачи заявления, Я. Роскин

становится фотографом Олонецкого губернского розыска с окладом 4290 рублей. Ему сразу

же выдали удостоверение от 23.08.1919 г. № 460, в котором за подписью заместителя

начальника Олонецкого губернского отделения Уголовного розыска было указано:

«Предъявитель сего есть действительно фотограф Олонецкого Губернского Отделения

Уголовного Розыска Яков Менелевич Роскин. Родился 1901 года октября 11-го дня.

Собственноручная подпись тов. Роскина (имеется). Что и удостоверяется подписями с

приложением печати».

Однако, не проработав и месяца, 5.09.1919 г. Я. Роскин пишет заявление о том, что по

семейным обстоятельствам вынужден выехать в Петроград на 10 дней с

«присовокуплением», что вместо себя в случае надобности фотографии он оставляет своего

«родного» отца Менделя Роскина. Получив официально на то разрешение, Яков убывает в

этот краткосрочный отпуск, необходимость которого, и к тому же в условиях осадного

положения губернии, до настоящего времени не установлена.

Уже в начале своей службы в Уголовном розыске принадлежность к нему помогла

семье Роскиных избежать нового советского веяния – «уплотнения» на занимаемой его

семьей для проживания жилплощади в доме Звероловлевой. Так 16.12.1919 г. за № 979 и

19

А.В. Орлов «Исторические заметки. Для тех, кто жил в ХХ веке», Изд. «Мастерство», М, 2007, с.513-514.

7

подписью начальника Олонецкого Губотдела УР В. Колчинского в Петрозаводский

жилищный отдел было направлено письмо, предлагавшее исправить предписание ордера

Жилищного отдела от 18 декабря за № 184 «о вмещении в его квартиру семьи (из) 5 человек

граждан Фалиных в одну из комнат, которая приурочена им, Роскиным для служебных

надобностей при исполнении фотографических работ Отделения Угрозыска…».20

Полагаю, что такое внушительное письмо имело свою силу, однако обращает

внимание тот факт, что Уголовный розыск не имеет на то время помещений и оборудования

для выполнения нужных фотографических работ, заботу о которых полностью возлагает на

своего сотрудника посредством использования фотосредств, находящихся в собственности

его отца. Видимо с таким расчетом и брали Якова Роскина для работы в Угро. При этом в

деле есть подготовленное им требование за подписью того же начальника УР от 22.05.1920 г.

о необходимости приобретения целого перечня фотопластинок и химикатов.

На основании мандата от 31.03.1920 г. № 406 агент-фотограф Олонецкого Городского

Отделения УР Яков Роскин неожиданно временно был откомандирован в распоряжение

Олонецкого Губ.ЧК на железнодорожную станцию Массельская, только-только

освобожденную 9 марта от войск интервентов и белогвардейцев частями 1 стрелковой

дивизии Красной Армии. При этом его не успели, вероятно, из-за срочности дела, даже

обеспечить суточными деньгами и продпайком. На выданном удостоверении от 22.05.1920 г.

за подписью того же начальника Губрозыска В. Колчинского указано, что Я. Роскин «на

основании Декрета Совета народных Комиссаров Советской Раб. – Кр. Милиции от 3-го

апреля 1919 г. призыву в ряды Красной Армии не подлежит». Вероятно, это было сделано на

случай возможной мобилизации его в состав действующей армии. Тем не менее до места

назначения Яков все же добрался, т.к. на удостоверении имеется отметка «Пропуск в

прифронтовую полосу выдан бюро пропусков Особого Отд. М.Ч.К.».21

В материалах дела можно и найти и упоминание об учебе Якова Роскина в Первой

музыкальной школе, окончание которой и дало ему право писать в учетных документах о

своем «среднем» образовании. При этом руководство этой школы, в свою очередь,

командировало его «в распоряжение Музыкальной секции Олонецкого Губернского

Художественного Подотдела для участия в концертах, устраиваемых Секцией 1 мая». Это

подтверждается соответствующим удостоверением от 30.04.1920 г. № 149, которое также

могло помочь Роскину получить в условиях напряженного режима милицейской работы

необходимое время для репетиций. Но до сегодняшнего дня еще не установлено, на чем

играл молодой музыкант, а также о степени его таланта.

Кроме того, учеба подтверждается еще и личным заявлением Я. Роскина от 14.08.1920

г. на имя начальника Угро об увольнении «в отпуск на 2 недели для следования с экскурсией

1-й Петрозаводской музыкальной школы», где он второй раз отмечает, что «снимки

преступников будет производить мой отец». Руководство и в этот раз пошло навстречу

незаменимому в деле фотографии специалисту, представив ему отпуск соответствующим

приказом с 15.08.1920 г.

8 июня 1920 г. декретом ВЦИК из населенных карелами местностей Олонецкой и

Архангельской губерний была образована Карельская трудовая коммуна (КТК) 22

, а также

новые ведомства с наименованиями «карельский». Так Я. Роскин автоматически приказом от

1.12.1920 г. был выведен из Олонгуброзыска и включен в состав Карелугрозыска на ту же

должность, что подтверждается записью в Личной карточке № 16 дела № 15 от 9.06.1920 г. и

удостоверением от 22.10.1920 г. № 1646, подписанным тем же начальником УР КТК В.

Колчинским, а также следующим удостоверением от 17.08.1921 г. № 1179 за его же

подписью, но уже как начальника Областного Отделения УР Областного Управления

20

См. Приложение. Личное дело Я.М. Роскина, Культурный центр МВД по РК, арх. 5319, с. 5. 21

М.Ч.К. – вероятно «Мурманская ЧК» или ЧК Мурманской железной дороги. Там же. С. 10. 22

http://ru.wikipedia.org/wiki/ (Карельская трудовая коммуна).

http://ru.wikipedia.org/wiki/

8

Советской Рабоче-Крестьянской милиции (СРКМ) КТК. Тогда это ведомство располагалось

в Петрозаводске по пр-ту К. Маркса, 20, вероятно, недалеко от места жительства семьи

Роскиных.

15 марта 1921 года X съездом РКП(б) в стране был определен новый курс,

получивший название «новая экономическая политика» (НЭП), который должен был

заменить в советской России прежнюю политику «военного коммунизма» времен

Гражданской войны. Соответственно, началась послевоенная «перестройка» работы всех

советских правоохранительных органов, а вместе с ними и РКМ, к которым предъявлялись

повышенные требования по обеспечению высокого профессионализма и надлежащей

кадровой подготовки.

На этом фоне Я. Роскин получил новое служебное удостоверение от (?).03.1922 г. №

1186/с за более высокой подписью начальника Областного Управления милиции (УМ) КТК

Терукова, а затем от 17.06.1922 г. – за подписью нового начальника Управления УР КТК

Орлова.

29 декабря 1922 г. на конференции делегаций от съездов Советов РСФСР, УССР,

БССР и ЗСФСР был подписан Договор об образовании СССР 23

, утвержденный 30 декабря

1922 г. на I-м Всесоюзном съезде Советов за подписями глав этих делегаций. Далее в стране

начались территориальные изменения, где Политбюро ЦК РКП(б) ратифицировало решение

об образовании в составе РСФСР Автономной Карельской ССР, а ВЦИК РСФСР своим

решением от 27 июня 1923 г. утвердил его, назначив комиссию для обсуждения линии

границ и конституции образуемой автономии. В итоге, постановлением ВЦИК и Совета

народных комиссаров РСФСР № 51 от 25 июля 1923 г. Карельская Трудовая Коммуна была

преобразована в Автономную Карельскую Советскую Социалистическую Республику

(АКССР).

На этом фоне 10.08.1923 г. Я. Роскину вручается новое удостоверение № 613 за

подписью начальника Областного управления УР КТК Лимова, а уже через два дня

12.08.1923 г. он пишет на его имя, уже как начальнику УУР АКССР, рапорт для убытия в

служебную командировку в г. Петроград.

Однако уже совсем скоро 5 сентября 1923 г. в республике был образован свой

Народный комиссариат внутренних дел (НКВД) АКССР под руководством первого наркома

Н.В. Архипова. В состав НКВД вошли Управление РКМ и Управление УР 24

, а также Общий

отдел под руководством сотрудника Ефремова.

Все это происходило на фоне приказа по НКВД РСФСР от 13.08.1923 г. № 107,

которым произошло объединение структур центрального наркомата – Главного управления

РКМ и Главного управления УР в единое Центральное Административное Управление

(ЦАУ) НКВД РСФСР. Следующим приказом от 31.08.1923 г. № 118 «Об утверждении

Положения о Центральном Административном Управлении НКВД РСФСР» далее была

определена специфика работы этого главка.

С учетом этого на местах, в т.ч. в составе НКВД АКССР, также было образовано свое

ЦАУ, а переданные туда Управление РКМ и Управление УР были, в свою очередь, также

реформированы с образованием в них новых специальных подразделений для

совершенствования милицейской службы и оперативной работы. Так в составе Управления

УР НКВД АКССР был образовано Регистрационное бюро Главрозыска, где по штату и

числился фотограф Я. Роскин. Судя по удостоверению № 1394, выписанному в Областном

управлении УР за подписью начальника Угрозыска Карреспублики Орлова, с октября 1923

г. в очередной раз были подтверждены полномочия Я. Роскина как сотрудника «в должности

23

http://ru.wikipedia.org/wiki/Союз_Советских_Социалистических_Республик 24

http://ru.wikipedia.org/wiki/%C0%E2%F2%EE%ED%EE%EC%ED%E0%FF_%CA%E0%F0%E5%EB%FC%F1%

EA%E0%FF_%D1%D1%D0 (Автономная Карельская ССР)

http://ru.wikipedia.org/wiki/Союз_Советских_Социалистических_Республик

http://ru.wikipedia.org/wiki/%C0%E2%F2%EE%ED%EE%EC%ED%E0%FF_%CA%E0%F0%E5%EB%FC%F1%EA%E0%FF_%D1%D1%D0

http://ru.wikipedia.org/wiki/%C0%E2%F2%EE%ED%EE%EC%ED%E0%FF_%CA%E0%F0%E5%EB%FC%F1%EA%E0%FF_%D1%D1%D0

9

фотографа Управления УР для предъявления в Наркомфин Карреспублики, согласно

распоряжения в газете «Красная Карелия» за № 018 от 17.10.1923 г.» (этот документ пока не

найден).

Рассматривая дошедшие до нас фотографии карельской милиции надо отметить

достаточную большую вероятность того, что их мог сделать только Яков Роскин ввиду

отсутствия каких либо других фотографов на то время в карельской милиции. Однако с

момента поступления на службу в УР в рамках штатного расписания Яков так и оставался

простым фотографом, что не могло дать перспективу для служебного роста и повышения

денежного довольствия. С учетом того, что параллельно службе в УР Яков занимался и

общественной работой, являясь членом Союза работников искусств или коротко – Рабис,

оттуда в конце 1923 г. на имя начальника УР председателем Правления Рабис было

направлено письмо с уведомлением, что Я. Роскин «тарифицирутся по II разряду, как

фотограф по степени его квалификации на основании Тарифа ЦК Рабиса». Эта информация

была рассмотрена 24.11.1923 г. при подготовке соответствующего приказа, вероятно

предусматривающего повышение зарплаты сотрудника.

1.11.1923 г. на имя начальника УУР АКССР по инстанции через начальника

Регистрационного бюро Главрозыска Я. Роскин пишет рапорт об увольнении его в отпуск с 1

по 15 ноября, который и был удовлетворен. Однако после прибытия из него Яков 19.01.1924

г. пишет на имя начальника Каррозыска новый рапорт «об отпуске меня в Петроград для

поступления в фотографический техникум», где до 1.02.1924 г., предлагает оставить за себя

заместителем сотрудника А. Пикалева.25

И на этот раз руководство пошло ему на встречу,

выдав соответствующее разрешение и удостоверение от (?).01.1924 г. № 237 «на предмет

поступления в Фототехнический институт».

Вероятно, уже после поступления туда, Я. Роскин пишет другой рапорт «Ввиду того,

что я, желая совершенствоваться в области фотографии должен ехать в Ленинград для

поступления в фото-студию, настоятельно прошу уволить меня от занимаемой мной

должности фотографа».26

На нем сохранилась резолюция начальства, где регистратору-

исполнителю было определено: «1). Договоритесь с отцом Роскина и о результатах доложить

5.02.1924 г. 2). Рапорт об исключении со списков и отдаче в приказ ЦАУ». Далее рапортом

начальника отдела УР Ильина на имя начальника ЦАУ от 5.02.1924 г. было доложено об

увольнении Я. Роскина по его личной просьбе для дальнейшего исключения из списков в

вышестоящем приказе по ЦАУ. В результате, согласно записи, внесенной в послужной

список личного дела от 5.02.1924 г. Я. Роскин был уволен «по личному желанию».

Еще одним подтверждением того, что Мендель Роскин, отец Якова, был назначен на

место фотографа УР на время его учебы является резолюция на личном заявлении Я.

Роскина от 20.05.1924 г.: «Ввиду моего возвращения с практических занятий по фотографии

в г. Ленинграде настоящим прошу возобновить мою должность в качестве фотографа при

Каругрозыске». Решением руководства на этом заявлении от 31.05.1924 г. стала резолюция:

«Необходимо заявление Роскина (отца) об увольнении, после чего назначить получившего

практическую подготовку Роскина Я. с 1.06.1924 г.». Далее с 11.06.1924 г. приказом № 19,

параграф 8, Я. Роскин был вновь зачислен фотографом в Отдел Угрозыска Центрального

Административного Управления (ЦАУ) НКВД АКССР.

Последующие документы личного дела мало что говорят о дальнейшей службе Я.

Роскина, кроме того, что ему предоставлено право ношения оружия (первое документальное

разрешение), как сотруднику Отдела Угрозыска ЦАУ НКВД АКССР (удостоверение №

25

Пикалев Александр Алексеевич, 1896 г.р., поступил на службу в Управление РКМ ЦАУ АКССР 6.08.1923,

регистратором – дактилоскопом, уволен в отставку 18.08.1947 с должности старшего эксперта группы научно-

технической работы Оперативного отдела Управления милиции МВД КФССР, лейтенант милиции с 14.12.1939. 26

Петроград переименован в Ленинград после смерти В.И. Ленина 24.01.1924 г. на Втором съезде Советов от

26.01.1924г.

10

10368 от 07.1926 г.), а также об убытии в отпуска и прибытии из них (1-15.08.1926 г. и 26.07.-

8.08.1927 г.).

В этот же период, помимо основной работы, начинается активное сотрудничество Я.

Роскина на общественных началах с журналом «Советское фото» в 1926 г. (цена 35 коп.), где

в № 5 была опубликована, возможно, первая его фотография «Утро», присланная на конкурс

«За работой», а следом в № 8 – другая фотография под аналогичным названием «Утро».

Сохранившаяся фотография участников велопробега «Петрозаводск – Ленинград»,

сделанная 6.08.1926 г., где в числе трех его участников отмечен и Я. Роскин, раскрывает нам

еще одну спортивную сторону общественной жизни нашего героя в составе того же Союза

работников искусств (Рабис).

Может быть, это чрезмерное увлечение фотографией во внеслужебное время и

активная общественная работа в Рабисе могли стать поводом для увольнения Я. Роскина со

службы из карельской милиции, тем более, что требования к правоохранительным органам

получили еще более жесткие требования, особенно после прихода к власти И.В. Сталина в

конце 1927 г. Тем не менее, 16.08.1928 г., т.е. ровно через 9 лет после начала службы в

Уголовном розыске, Я. Роскин был «сокращен по рационализации аппарата НКВД» и уволен

с должности фотографа приказом № 99, часть 1.

В октябре 1928 г. в СССР началось осуществление первого пятилетнего плана

развития народного хозяйства с курсом на форсированную индустриализацию и

коллективизацию. Хотя официально НЭП никто не отменял, к тому времени указанная

политика была уже фактически свернута. В этих условиях дальнейшая работа Я. Роскина,

имеющая отношение к любимой фотографии, могла быть связана только с фотофиксацией

всего происходящего вокруг него, что и подтверждают многочисленные снимки, дошедшие

до нас в период его работы в газете «Красная Карелия» и фотохронике ТАСС.

Как уже отмечалось, что «подробности его биографии неизвестны, поскольку личные

документы и архивы редакций, где он работал, погибли в годы войны. Тем не менее,

отмечено, что в этот период «он запечатлел важнейшие события Карелии в годы первых

пятилеток в общественной жизни и политике, в экономике и культуре, образовании и спорте.

Яков стремился и сам был участником многих событий» 27

. Далее отмечалось, что «он автор

многих фото открыток с видами Карелии, которые были изданы по заказу республиканского

краеведческого музея» 28

.

Думается, что именно здесь полностью раскрылся истинный талант Якова Роскина,

как фотографа-документалиста, получивший свою направленность и опыт в годы

профессиональной деятельности в составе Уголовного розыска Карелии. При этом Яков стал

свидетелем многих эпохальных событий, происходивших в Карелии, а также ее

фотолетописцем, в полной мере испытав радости и беды того стихийного, жестокого и

неоднозначного времени. Благодаря этому для нас навсегда сохранились виды

Петрозаводска, образы руководителей и простых тружеников, запечатленных в труде и на

отдыхе, в праздники и будни. Сегодня эти фотографии бережно хранятся в Национальном

архиве и Национальном музее, а также в семье потомков Роскиных и в семьях жителей

республики, по праву являясь нашим общим национальным историческим достоянием.

Затем, уже в первые дни Великой Отечественной войны Яков Роскин вступил в

истребительный батальон, сформированный по вышестоящему указанию ЦК ВКП(б), в

составе которого и пропал без вести в боях 16.07.1941 г. в первый же ее месяц. Следом

27

Карелия глазами фотографов Роскиных. 1904 – 1941. Издательство музея-заповедника «Кижи»,

Петрозаводск, 2010, с. 5. 28

Там же. С. 6.

11

отдали жизнь за Родину и его младшие братья – Михаил Роскин (5.12.1941 г.) 29

и Иосиф

Роскин (лето 1941 г.). Но это уже другая тема для исследований.

Таким образом, семья Роскиных в полной мере исполнила свой гражданский и

патриотический долг перед страной. Остается только представить себе состояние

оставшихся их престарелых родителей – Менделя Яковлевича (умер в 1956 г. в Пензе) и

Софьи Анисимовны Роскиных (умерла в 1946 г.), потерявшим в один год всех своих

сыновей.

В заключении, с учетом обобщения в докладе найденных материалов и документов,

хотелось бы отметить, что именно благодаря Якову Роскину и его отцу Менделю

Яковлевичу криминалистическая фотография получила свою «путевку в жизнь» в работе

карельской милиции на ее начальном этапе. Вместе с другими видами экспертно-

криминалистической деятельности, направленными на раскрытие совершенных уголовных

преступлений, она в дальнейшем заняла свое особое и почетное место, став на долгие годы

важным фактором научно-технического обеспечения милицейской правоохранительной

деятельности в Карелии.

________________________________

ПРИЛОЖЕНИЕ

Письмо от 16.12.1919 г. за № 979

«Состоящий на должности фотографа при Отделении Уголовного розыска гр. гор.

Петрозаводска Яков Менделев Роскин, прибыв сего числа в Отделение Розыска, где

предъявив ордер Жилищного отдела от 18 декабря за № 184, о вмещении в его квартиру

семьи (из) 5 человек граждан ФАЛИНЫХ в одну из комнат, которая приурочена им,

РОСККИНЫМ, для служебных надобностей при исполнении фотографических работ

Отделения Угрозыска, помимо того Роскин добавил, что при наличии своей семьи,

состоящей из 11 человек, последние лишь только могут разместиться в 2-х комнатах. При

влиянии же еще 5 посторонних лиц, которым отведена квартирной комиссией одна комната

специально приуроченная для служебных его функций, как могущая быть ныне занятой, в

силу таких обстоятельств он, РОСКИН, лишен всякой возможности исполнять служебные

фотографические работы Отделения Уголовного Розыска.

Принимая во внимание вышеизложенное, Отделение Уголовного Розыска считаясь с

важностью дела фотографии преступного элемента и неимения при помещении Отделения

особой комнаты, которая бы могла обслуживать нужды фотографа, просит Жилищный Отдел

ввиду важности дела и дабы дело Уголовного Розыска не страдало от того об отмене своего

постановления по назначению ФАЛИНЫХ квартиру Роскина и тем самым дать возможность

вести планомерную работу по фотографии для Отдела Уголовного Розыска. О последующем

не отказать уведомлением».

Начальник Олонецкого Губотдела УР В. Колчинский»

29

Книга памяти Республики Карелия, т. 7.

12

Становление и развитие криминалистической

службы Карелии. 1955 – 1975 годы30

СЫРКОВ Сергей Михайлович,31

ветеран МВД по Республике Карелия

Об авторе 32

Сырков Сергей Михайлович, 1929 г. рождения, в 1953

г. закончил юридический факультет Ленинградского

государственного университета. С 1955 г. начальник

Научно-технического отделения, с 1968 г. – начальник

Оперативно-технического отдела МВД КАССР. В 1973 г.

защитил диссертацию на соискание ученой степени канди-

дата юридических наук 33

С ноября 1974 г. – старший научный сотрудник

ВНИИ МВД СССР, с 1981 г. – заместитель и, затем,

начальник отдела ВНИИ МВД СССР, с 1984 по 1991 гг. –

заместитель начальника ЭКУ МВД СССР.

Автор свыше 90 научных работ, статей и публикаций. Основные работы:

- «Комплексная медико-криминалистическая экспертиза при расследовании

уголовных дел» (1965 г., в соавторстве);

- «Об идентификационном значении поверхностных следов обуви» (1973 г.);

- «Использование данных об орудиях преступления для установления личности

преступника» (1978 г.);

- «Фотографирование на месте происшествия» (ч. 1 и 2. 1980 г., в соавторстве);

- «Совершенствование практики использования следов орудий взлома в раскрытии

краж» (1982 г., в соавторстве);

- «Предварительные исследования материальных следов на месте происшествия»

(1987 г.);

- «Коллекция как форма информационного обеспечения работы экспертно-

криминалистического подразделения» (1990 г.);

- «Трасологическая экспертиза. Общие положения» (1998 г.).

30

Издание Типографии при МВД Карелии, Петрозаводск. 2002, тираж 100 х 28, с примечаниями автора – (здесь

и далее выделенным текстом – прим. Ред.). 31

Сырков Сергей Михайлович, 20.10.1929 г.р., после окончания Ленинградского госуниверситета им. А.А.

Жданова (1953) и работы там же лаборантом Кафедры уголовного процесса Юридического факультета (1953-

55) по личному заявлению поступил в ОВД Карелии (18.11.1955), где прослужил 19 лет (1955-74). Службу

начал с должности начальника Научно-технического отделения Управления милиции МВД КФССР (1955-57) и

закончил начальником Оперативно-технического отдела МВД КАССР (1969-74). Был откомандирован для

прохождения службы во Всесоюзный научно-исследовательский институт МВД СССР, г. Москва (приказ МВД

КАССР от 23.10.1974 г. № 364) – (прим. Ред.). 32

Сведения об авторе – на момент издания брошюры в 2002 г. – (прим. Ред.). 33

Сыркову С.М. научная степень «Кандидат юридических наук» присуждена решением Совета Ленинградского

орд. Ленина и орд. Трудового Красного знамени ГУ им. А.А. Жданова от 27.09.1973, протокол № 2/576, с

выдачей по линии Министерства ВиССО СССР диплома от 26.04.1974 г. серии МЮР № 002970, г. Москва –

(прим. Ред.).

13

В 50-е годы прошедшего столетия Научно-техническое отделение Управления

милиции МВД КФССР (впоследствии – КАССР) состояло из трех штатных единиц

(отделение организовано в 1951 г.). Оно располагало фотолабораторией с необходимым для

производства фоторабот оборудованием, универсальной репродукционной установкой

(УРУ), бинокулярными микроскопами МБС, налобными лупами, фотоаппаратами,

комплектами криминалистических средств, используемых при осмотре мест происшествий.

Имелся сравнительный микроскоп МИС-10, представлявший на этот период наиболее

совершенный прибор оптического совмещения сравниваемых объектов баллистической и

трасологической экспертиз. Среди оборудования числились также театральные осветители,

фотокамеры Бертильона, и даже передвижная, на базе мотоциклетного двигателя,

электростанция.

Выполнение одной из основных функций криминалистического подразделения —

участие в следственных действиях, прежде всего, осмотров мест происшествий, —

обеспечивалось выездом дежурного сотрудника, находившегося на рабочем месте. В

нерабочее и ночное время дежурный Эксперт находился на дому. Малочисленность службы

исключала суточные дежурства на рабочем месте.

С увеличением численности отделения порядок дежурств несколько изменился.

Анализ выездов экспертов на места происшествий показал, что в основном вызовы

экспертов приходились на время после окончания рабочего дня. Дежурный эксперт с конца

60-х годов стал находиться на рабочем месте с 15 до 23 часов.

Это повлияло на сокращение времени прибытия оперативно-следственной группы на

место преступления. Отгулы за выезды в вечернее и ночное время не предоставлялись,

допускался лишь отдых, если осмотр в ночное время оказывался длительным.

Участвуя в осмотре, сотрудник научно-технического отделения использовал комплект

криминалистической техники оперативной сумки образца 1948 г. В «Наставлении к

пользованию оперативной сумкой образца 1948 г., при осмотре места происшествия» ука-

зывалось, что в сложенном виде она «напоминает увеличенную полевую сумку», а с

помощью имеющегося в ней набора специальных предметов и материалов «... можно

обнаружить, измерить, закрепить, изъять следы и вещественные доказательства, вычертить

план и составить протокол осмотра места происшествия».

Следует признать, что набор этих средств в дальнейших вариациях носимого

комплекта криминалистической техники для работы на месте происшествия (оперативный

саквояж, следственный портфель) за некоторыми изменениями оставался постоянным.

Исключение представлял лишь разработанный в 60-х гг. экспертный чемодан. Но вес

последнего достиг 11 кг, носить его предлагалось за спиной.

Для эксперта вложения оперативной сумки при осмотрах мест происшествий не

всегда оказывались достаточными для обнаружения и изъятия следов, а некоторые —

ненужными (ручка с пером, флакон с чернилами). Прежде всего, в ней отсутствовала

емкость для подготовки гипсового раствора, а осмотр нередко проводился вне населенных

пунктов. Количества гипса (500 гр.) не хватало для приготовления прочного гипсового

слепка с одного полного объемного следа обуви. Раствор, приготовленный из гипса,

находившегося в сумках, не всегда схватывался, особенно в зимних условиях Карелии. Имел

место неприятный для эксперта случай, когда гипсовый слепок со следа обуви в снегу,

внесенный в помещение, расплылся: раствор не схватился, а замерз. Вещественное

доказательство оказалось уничтоженным.

Были предприняты поиски наиболее подходящего вида гипса для получения отливок с

объемных следов, как по помолу, так и времени текучести и схватывания раствора.

Предъявляемым условиям отвечал зубопротезный гипс. Используя раствор этого гипса,

удалось получить слепок следа ладони с отобразившимися папиллярными линиями.

Проведенной папилляроскопической экспертизой установлено лицо, которое оставило этот

14

след (изъятие и исследование проведено ст. экспертом П. Н. Грабовецким 34

). После

приобретения этого материала при выездах на места происшествий, где предполагались

значительные по размеру (следы протекторов шин) или большое количество следов обуви

или иных объемных отображений, эксперт помимо слепочного материала, находившегося в

сумке, брал дополнительное количество гипса (1,5 – 2 кг). Впоследствии такое количество

гипса поместили в поступившую ПКЛ.

Традиционные порошки для выявления и опыления следов папиллярных узоров,

графита и алюминия (аргентората), - дополнили порошками окисей меди, свинца, цинка, о

проявляющих свойствах которых сообщалось в криминалистической литературе, светлой

желтой охры, марганцовокислого калия. Последний применялся крайне осторожно и в

редких случаях: порошок прекрасно выявлял след, но из-за гигроскопичности поглощал

влагу, и след вскоре расплывался, приходилось немедленно его фотографировать. Когда

появились сообщения о выявлении пальцевых следов порошком восстановленного

водородом железа, он также вошел в набор опыляющих средств выездного

криминалистического комплекта эксперта. В качестве магнитной кисточки применяли

магнитный сердечник от детали телевизионного приемника.

В лабораторных условиях для выявления бесцветных следов пальцев использовались

растворы азотнокислого серебра (ляписа) и нингидрина (сведения об этом средстве

появились в конце 1957 г.). В этот же период в отделение попала йодная трубка. Вскоре при

осмотре места кражи эксперт окурил парами йода теплоплиту взломанной стены помещения

магазина и выявил след пальцевого узора. В лабораторных условиях процедуру повторили, и

по выявленному и сфотографированному следу проведенной дактилоскопической

экспертизой установили преступника.35

Это был единственный случай применения йодной трубки в условиях осмотра места

происшествия. Окуривание поверхности с помощью такого устройства на месте

следственного действия требовало больших временных и физических затрат. К тому же, из-

за недостаточной герметичности пары йода из помещенного в сумку прибора вызывали

коррозию вложений из металла. Поэтому предпочитали обрабатывать предметы, на которых

предполагались пальцевые следы, в лаборатории, в так называемой йодной ванне. В начале

60-х магнитные кисточки, порошки окисей меди, цинка, железа, восстановленного

водородом, кристаллический йод, азотнокислое серебро, нингидрин начали поступать в

централизованном порядке.

Фотографирование обстановки места происшествия, проведения других следственных

действии (выходов на места происшествий, следственных экспериментов) выполнялось

дальномерными фотоаппаратами: «ФЭД», «Зоркий», «Киев». Лишь последний снабжался

светосильной оптикой (1:2) и диапазон выдержек от 172 до 1/1250 сек. позволял провести

фиксацию объектов с недостаточным освещением. В ночное время, в неосвещенных

помещениях требовались длительные выдержки от руки и наличие устойчивой опоры

фотоаппарата. В качестве источника света при неблагоприятном освещении предлагалось

использовать термитные спички. В середине 50-х годов промышленность начала выпускать

электронную газоразрядную фотовспышку («Молния ЭВ-1»). Она представляла собой

довольно внушительный по габаритам и весу прибор, питание которого осуществлялось от

галетной батареи, носимой отдельно, в руке, т.к. никакого футляра не имелось.

Приобретение и использование импульсной лампы не устранило трудностей получения

34

Грабовецкий Павел Николаевич, 10.03.1916 г.р., в 1950-х гг. – ст. эксперт Научно-технического отделения

(НТО) УМ МГБ КФССР – МВД КФССР – КАССР (1952-57), эксперт Научно-технической группы МВД КАССР

(1957), ст. эксперт НТО МВД – МООП КАССР (1957-64) и Оперативно-технического отделения МООП – МВД

КАССР (1964-69), эксперт-криминалист ОТО МВД КАССР (1969-73) – (прим. Ред.). 35

След выявлен и исследование проведено П. Сировым, способным экспертом, к сожалению, рано ушедшим из

жизни.

15

ориентирующих и обзорных снимков мест происшествий при неблагоприятном освещении.

К тому же, в дальномерных фотоаппаратах ранних выпусков отсутствовал синхроноконтакт

для электронной лампы-вспышки.

Фотоаппараты с дальномерным устройством наводки на резкость исключали (без

специальных устройств, которые в отделении отсутствовали) производство макросъемки

небольших по размеру следов и вещественных доказательств на месте осмотра.

Фотографирование этими фотокамерами крупных объектов, например, полного следа обуви,

протектора шины автомобиля, также не обеспечивало удовлетворительную передачу мелких

особенностей фиксируемых следов. Нижние пределы фокусировки этих камер позволяли

фотографировать с расстояния не менее 0,9 – 1 м, и масштаб изображения оказывался

недостаточным для отображения небольших деталей объектов съемки.

С появлением в середине 50-х гг. зеркальных фотоаппаратов («Зенит», затем «Зенит

С») ими заменили дальномерные камеры. Эти фотоаппараты создавали возможность

удовлетворительно передать на фотоснимках особенности рельефа крупных следов, - обуви,

шин колес и т. п., - при фотографировании на нижнем пределе фокусировки (65 см), а

применив удлинительные кольца, осуществлять макросъемку обнаруженных мелких

объектов. Выездной набор технических средств дополнили портативным кино-штативом КШ

с панорамной головкой. Им обеспечивалась устойчивая опора макро- и фотографирования

при неблагоприятном освещении. Карманные штативы ФЭД для этих целей оказались не-

пригодны: фотоаппараты на них «зависали», при макросъемке их просто негде было

укрепить.

Оперативно-следственный состав слабо владел приемами и средствами обнаружения,

фиксации и изъятия материальных следов преступления, особенно маловидимых и

латентных, изготовления слепков с объемных отображений, нечетко представлял порядок и

последовательность осмотров мест происшествий, был недостаточно осведомлен о

возможностях криминалистических экспертиз. С мест осмотров изымались те следы и

вещественные доказательства, которые не требовали специальных приемов для их выявления

и изъятия. Характерно, что первая публикация в многотиражной газете «Работник милиции»

(июнь 1956 г.) о примерах использования научных методов в раскрытии преступлении назы-

валась «Графическая экспертиза при расследовании квартирных краж».

Чтобы повысить осведомленность оперативно-следственных работников, которые в

большинстве своем имели среднее и незаконченное среднее образование, в

криминалистической технике, привить им навыки ее применения, начались систематические

занятия по выявлению невидимых и слабовидимых следов пальцев, использованию с этой

целью опыляющих порошков и других средств, обращению с предметами, на которых

предполагались или найдены следы, их изъятию и правильной упаковке, получению

экспериментальных отпечатков подозреваемых лиц или лиц, непричастных к совершенному

преступлению (потерпевшие, свидетели), изготовлению слепков объемных следов обуви,

орудий взлома, автотранспорта, обнаружению слабовидимых поверхностных следов этих

объектов. Рассматривались организация и порядок проведения осмотров, меры по

сохранности следов, последовательность действии участников осмотра, взаимодействию

эксперта и руководителя осмотра. В заметке «Больше внимания осмотру места

происшествия», опубликованной в ведомственной газете, автор, сотрудник уголовного

розыска, писал: «Как показала практика работы, некоторые сотрудники милиции к этому

следственному мероприятию относятся несерьезно, а подчас формально». Далее сообщалось,

что для улучшения качества осмотров мест происшествий работниками научно-технического

отделения проводятся занятия по этой теме. В целях сочетания теории с практикой

проведено практическое занятие по осмотру условного места происшествия. Заканчивалась

корреспонденция призывом: «Ценное начинание надо распространить на районные

отделения милиции» («Работник милиции» № 17. апрель 1956 г.).

16

В программе первоначальной подготовки рядового состава в Учебном пункте МВД

республики предусматривались с 1956 г. темы по охране места происшествия, словесному

портрету. По ним проводилась практическая отработка организации охраны места

происшествия до приезда следственно-оперативной группы, использованию подручных

средств для сохранения видимых следов и вещественных доказательств, данных о внешности

преступника.

Проводимые занятия положительно влияли на применение криминалистической

техники, в том числе средств оперативных сумок, имеющихся в дежурных частях районных

отделов милиции, непосредственно следователями и оперативными работниками.

Летом 1958 года преступник, взломав филенку двери и металлическое хранилище,

похитил из почтового отделения дер. Римское Пудожского района крупную сумму денег.

Части взломанной филенки, окрашенной светлой краской, следователи районного отдела

милиции и прокуратуры, осматривавшие место кражи, опылили порошком графита и

выявили пальцевые следы. Дактилоскопической экспертизой этих следов и отпечатков

пальцевых узоров подозреваемого установлено, что они оставлены им.

В программы служебной подготовки следователей, оперативных работников

включалось рассмотрение возможностей криминалистических экспертиз в расследовании

отдельных категорий преступлений: баллистических — в преступлениях с применением

огнестрельного оружия; технико-криминалистического исследования документов и

почерковедческих — по хищениям государственного и общественного имущества,

трасологических и иных исследований — по автодорожным происшествиям с человеческими

жертвами.

По просьбе руководства прокуратуры республики занятия по криминалистической

технике и экспертизам проводились также на семинарах следователей районных прокуратур.

Воздействие проводимого сотрудниками НТО обучения следственно-оперативных

работников проявлялось не только в упорядочивании производства осмотров мест

происшествий, но и в расширении круга выявляемых и изымаемых материальных следов

преступления. Обнаруживали и направляли на криминалистические экспертизы следы,

которым ранее могли не придавать криминалистической значимости, не усматривали в них

возможности извлечения доказательственной информации.

Показательно в этом отношении появление в качестве объектов трасологической

экспертизы следов ткани одежды потерпевших на поверхностях сбивших их

автотранспортных средств. О проведении таких исследований по следам ткани сообщалось в

статье И.А. Мирошкина.36

Информацию о возможности отображения ткани одежды потерпевшего на

поверхностях сбившего его автомобиля, мотоцикла и производства экспертизы по

подобному объекту довели до сведения инспекторов ГАИ в лекции об использовании следов

и вещественных доказательств в раскрытии и расследовании автотранспортных

происшествий, связанных с гибелью людей.

Одновременно продемонстрировали репродукцию рисунки совмещения следов ткани

одежды на автомашине и ткани одежды пострадавшего, помещенную в статье.

Вскоре после этого в НТО поступил номерной знак автобуса, которым, как

предполагалось, был сбит человек, и одежда потерпевшего. На лицевой поверхности

площадки номерного знака имелись следы, которые, по заключению экспертизы, оставлены

тканью, из которой сшиты брюки потерпевшего.

36

Мирошкин И.А. О некоторых следах, образующихся при наездах автотранспорта на людей. «Советская

криминалистика на служба следствия». Вып 9. Госюриздат М„ 1957 г., сс. 182—188.

17

Через некоторое время на трасологическое исследование доставили бампер

автомашины со следом ткани одежды и ситцевое платье потерпевшей.

К сожалению, влияние проводимого обучения постепенно угасало: из-за текучести

кадров оперативно-следственный состав постоянно менялся. К тому же занятиями

охватывались следователи и оперативные сотрудники министерства и подразделений мили-

ции г. Петрозаводска.

Уголовно-процессуальное законодательство до введения статьи 133-1 в УПК РСФСР

1960 г. не определяло процессуального положения сведущего лица, участвующего в

следственных действиях. Отсутствие такой нормы и большие криминалистические познания

работников НТО, участвующих в осмотрах мест происшествий, по сравнению со

следователями или иными лицами, заменяющими следователя, нередко порождало

стремление этих лиц переложить функции руководителя осмотра на эксперта. Случалось, что

последний инициативно превращался в руководителя этого следственного действия. Иногда

это приводило к конфликтам и недоразумениям между экспертом и руководителем осмотра.

Сотрудник НТО, ссылаясь на непригодность следов к идентификации и неотносимость их к

событию преступления, не изымал следы, на изъятии которых настаивал следователь, не

производил фотографирования всей обстановки места происшествия или ее отдельных де-

талей и т.п.

Необходимо отметить, что на совещаниях и семинарах работников научно-

технических подразделений страны высказывались мнения о необходимости закрепления

руководства осмотром места происшествия за участвующим в нем экспертом. Такие

предложения вносились и после дополнения УПК РСФСР 1960 г. нормой, которая четко

определила процессуальное положение специалиста в следственных действиях.

В криминалистической службе МВД Карелии выработалась и была воспринята

позиция, согласно которой взаимоотношения эксперта-криминалиста и ответственного за

осмотр, безразлично, будет ли это следователь, оперативный работник или участковый

уполномоченный, должны быть организованы таким образом, чтобы именно эти сотрудники

выступали руководителями осмотра, даже если они по своему опыту, криминалистическим

знаниям уступают эксперту. Именно сам эксперт в подобных ситуациях должен выработать

правильную линию своего поведения на месте осмотра.

Вместе с тем, такие случаи требуют от него всемерной внимательности,

осмотрительности и глубокого изучения обстановки места происшествия, так как, в

конечном итоге, результаты таких осмотров зависят от его знаний и умения, и

ответственность за качество осмотра с него не снимается.

Привлечение сотрудника НТО технически обеспечивало решение задач осмотра места

происшествия: изучение и фиксацию обстановки места происшествия, обнаружение и

изъятие вещественных доказательств. Оно означало обязательность фотографирования

обстановки мест происшествий, что обычно не делалось, если осмотр производился без

участия сотрудников НТО, т.к. осматривающие, как правило, не умели фотографировать и не

имели соответствующего оснащения.

При всей значимости участия эксперта в создании условий для полноценного осмотра

мест происшествий, оно носило технический характер. Особенно отчетливо это выражалось

в выездах на места происшествий с обвиняемыми (так называемые «уличные операции»),

следственных экспериментах, обысках.

Экспертные исследования выполнялись всеми работниками отделения.

Малочисленность штата исключала возможность специализации эксперта в производстве

какого-либо одного вида криминалистических экспертиз: им проводились все виды таких

исследований. Это затрудняло накопление опыта по определенным видам экспертиз, учет

особенностей методик исследования по редко встречающимся объектам, выработку

18

внутреннего убеждения в обоснованности решения экспертного вопроса по этим исследова-

ниям. Лишь в 70-е годы учитывалась склонность эксперта-криминалиста к проведению

одного вида криминалистических экспертиз: ему поручалось большинство таких

исследований, но при этом не исключалось и производство других видов экспертиз. Это не

приводило к той узости специализации, при которой экспертра-трасолог не в состоянии

исполнить почерковедческую экспертизу, а почерковед – трасологическую и т.п.

Необходимая фотографическая работа по проводимому исследованию

осуществлялась самим экспертом. Им применялись как приемы общей фотосъемки,

репродуцирования, так и исследовательской фотографии.

Основным рабочим инструментом при производстве экспертизы оказалась установка

«УРУ». Громоздкая, не слишком удобная в пользовании, она поистине явилась

универсальной. На ней фотографировали все: от объектов почерковедческой экспертизы до

пальцевых следов, динамических следов орудий взлома и следов патронного упора на

выстреленных гильзах. Умело владел возможностями этой установки ст. эксперт П.Н.

Грабовецкий.

Во второй половине 50-х и начале 60-х годов техническое оснащение производства

криминалистических экспертиз пополнилось приобретенными микроскопами МИМ-7, МС-

51, измерительными лупами, микроскопом МИ-1, зеркальной фотокамерой ФМН-3,

призматической микрофотонасадкой МФН-1, большим набором образцов цветных

оптических стекол.

Изготовили на базе фотоаппарата «Фотокор» и объектива Ж-1 установку для

фотосъемки следов пальцев.

В фотографировании объектов экспертизы начали использовать фототехнические

пленки (ФТ-10, ФТ-11, ФТ-30, ФТ-31, Микрат-200). Внедрена фотосъемка в инфракрасных

лучах при технико-криминалистическом исследовании документов и огнестрельных

повреждений. Все это не только облегчало работу эксперта, но и позволяло получать

достоверные и наглядные результаты производимых исследований, особенно при

производстве цветоделительной и цветоразличительной съемки, установлении близкого

выстрела в баллистических исследованиях.

Перед разборкой самодельных стреляющих устройств, исследуемых замков в

необходимых случаях предусматривалась рентгеносъемка этих объектов. Введенный прием

давал возможность определить взаимное размещение частей запирающего механизма

замков, исключая какие-либо изменения их положения, которые могли появиться в процессе

их разборки. В отношении самодельных пистолетов он не только помогал уяснить

расположение спускового механизма, но и избежать опасности выстрела без нажима на

спусковой крючок. В одном случае эксперт получил ранение в руку, разряжая такое

устройство.

Первоначально рентгеносъемку объектов экспертизы проводили, пользуясь

аппаратурой медицинских учреждений и Петрозаводского государственного университета.

Затем приобрели переносной рентгеновский аппарат. Небольшая мощность и ненадежная

зашита от излучения явились причинами того, что по-прежнему предпочитали обращаться

для рентгеносъемки в сторонние организации.

Проводимые криминалистические экспертизы предоставляли не только основания для

возбуждения уголовных дел (технико-криминалистические исследования сомнительных

документов, исследования холодного оружия и самодельного огнестрельного оружия),

определяли обстоятельства совершенных преступлений (исследования замков и взломанных

хранилищ, баллистические экспертизы о возможности выстрела без нажима на спусковой

крючок, дистанции выстрела и т.п.) или сообщали доказательственные факты виновности

19

обвиняемых (почерковедческие, трасологические экспертизы), но и все в большей степени

повышалась их роль в раскрытии и расследовании неочевидных преступлений.

Возможности криминалистической экспертизы активно влиять на раскрытие

преступления убедительно проявились в расследовании дела об убийстве водителя такси М.,

труп которого обнаружили недалеко от стоявшей на лесной дороге автомашины. При

осмотре нашли 2 пули и 2 гильзы. Предварительным изучением их выяснили, что они

выстрелены из пистолета Макарова или Стечкина. Альтернативность суждения определялась

тем, что не имелось криминалистических характеристик подобных пистолетов

(преступление совершено в начале мая 1956 г.). Поскольку подобным оружием в то время

располагали только воинские части, эксперт предложил экспериментально отстрелять такие

пистолеты. Было отстреляно более 80 экземпляров. Сравнение производилось по найденным

пулям и массиву экспериментальных пуль на сравнительном микроскопе МИС-10. К концу 3

дня искомый пистолет установили. Преступник, за которым он был закреплен, признался в

содеянном.

Для получения экспериментально отстреленных пуль необходим пулеулавливатель,

который в отделении отсутствовал. К тому же, часть пистолетов предполагалось отстрелять

непосредственно в воинских частях. Выход нашли в изготовлении портативного переносного

пулеулавливателя. Такое громкое название носила обычная перевернутая вниз сидением

табуретка, между ножками которой помещались куски армейских ватных брюк, с них пред-

варительно спарывались пуговицы и другие аксессуары. Куски перекладывались листами

бумаги, чтобы быстро отыскать выстреленную пулю. Из каждого пистолета производилось 4

выстрела. После отстрела нескольких пистолетов удавалось довольно точно знать, в какой от

верха прокладке следует искать выстреленную пулю.

Это нехитрое приспособление прослужило (заменялись прокладки) до поступления в

начале 70-х годов пулеулавливателя заводского изготовления, что избавило нас от

необходимости создания сложных временных конструкций, чтобы обезопасить экспорта при

отстреле самодельного огнестрельного оружия.

На местах происшествий эксперты не ограничивали участие в осмотре технической

помощью и стремились извлечь экспертным изучением обнаруженных следов возможную в

этих условиях доказательственную или розыскную информацию. Так, изучая пальцевые

следы на пыльной поверхности приемника в магазине сельского поселка (следы отображали

лишь контуры пальцев), эксперт высказал мнение, что они оставлены подростком. Следы

имели небольшие размеры. Информация использовалась в поиске виновного, и к концу

осмотра его отыскали — им оказался подросток.

В редких случаях проводилось внепроцессуальное экспертное исследование.

Показательно в этом отношении раскрытие кражи из магазина в пос. Повенец в ноябре 1957

г. В осмотре места кражи принимал участие эксперт П. Серов, который нашел на осколке

стекла окна пальцевые следы. Имелись лица, возможно, причастные к совершению

преступления и намеревавшиеся уехать из поселка. В силу этого требовалось немедленно

проверить, не оставлены ли кем-либо из них следы пальцев. Отпечатки пальцев этих лиц

представили эксперту, он произвел непосредственное сравнение следов на осколке стекла с

ними (изготовить фото снимки было невозможно: «Повенец — свету конец», — говорят в

Карелии) и сделал вывод, что следы оставлены неким Л. Проведенной экспертизой вывод

подтвердился.

В опубликованной в январе 1958 г. в газете «Работник милиции» статье «Немые

свидетели» отмечалось, «...что такие предварительные исследования можно проводить лишь

в благоприятных условиях, но помнить о подобной возможности оперативному работнику

следует...».

20

В этой же статье сообщалось о раскрытии второй кражи, совершенной 5 декабря 1957

г. из того же магазина. Осмотром на снегу под окном, через которое преступники проникли в

помещение, найдены следы обуви. С них изготовили гипсовые слепки. В следе обуви левой

ноги наблюдалась особенность: передний срез каблука имел форму уступа. По этому

признаку велись поиски обуви, в результате которых из комнаты общежития изъяли рабочие

ботинки, принадлежащие X. Проведенная 12 декабря трасологическая экспертиза признала,

что гипсовый слепок изготовлен со следа, который оставлен левым ботинком X.

Установленные криминалистической экспертизой факты, способствующие раскрытию

или могущие оказать существенное влияние па расследование преступления, доводились до

сведения оперативного работника еще до письменного оформления ее результатов. Нередко

выводы (при безусловной их достоверности и истинности) сообщались инициатору

экспертного исследования в день поступления материалов, если это позволяли процесс и со-

держательность исследования (например, по четкому следу пальца на осколке стекла и

нескольким дактокартам подозреваемых лиц). Это иногда приводило к утрате

приоритетности раскрытия преступления, так как такое сообщение нигде не фиксировалось и

письменно не оформлялось, но содействовало тесному взаимодействию экспертов и

оперативно-следственного состава в раскрытии и расследовании преступлений.

Иной раз суждение сведущего лица требовалось высказать в момент предъявления

объекта исследования (нож, атипичное огнестрельное оружие, сомнительные документы,

после 1960 г. – монеты и т. п.) и письменное оформление этого в соответствии с

рекомендациями по составлению акта исследования (справки эксперта после принятия УПК

РСФСР 1960 года) заняло бы длительное время. Ограничивались устным сообщением, что

обычно было достаточным для оперативного работника, подчеркивая, что это мнение

является оперативной информацией. Как правило, позднее по таким объектам назначалась в

установленном порядке криминалистическая экспертиза. Это привело к пониманию, что

такой документ (справка эксперта) не может быть адекватным по своему содержанию

заключению эксперта, а должен включать лишь его вывод.

Экспертам-криминалистам отделения на осмотрах мест убийств, тяжких телесных

повреждений, обнаружении трупов приходилось работать одновременно с судебными

медиками.

Возникающие при этом так называемые пограничные вопросы криминалистики и

судебной медицины (определение входных и выходных отверстий в огнестрельных

повреждениях, травмирующего орудия, дистанция выстрела и т. п.) решались экспертами –

судебно-медицинскими и криминалистами, - раздельно, усилия и познания их иногда в

решении сложных вопросов не интегрировались.

Практика расследования уголовных дел, но которым возникала необходимость

решения пограничных, вопросов, побуждала к совместной деятельности судебных медиков и

криминалистов. Такой формой объединения научных положений судебной медицины и

криминалистики могла явиться комплексная экспертиза.

Впервые комплексная медико-криминалистическая экспертиза проведена по делу о

гибели Б. в 1957 г. Шею трупа, обнаруженного на нарах нежилого железнодорожного вагона

на станции строящейся Западно-Карельской железной дороги, стягивала петля из двух

кусков проволоки. Судебно-медицинский эксперт но вскрытию трупа сделал вывод, что

накручивание петли произведено посторонней рукой, возможно, с применением какого-либо

инструмента для скручивания проволоки. Комплексная медико-криминалистическая

экспертиза, определив механизм образования петли, установив, что для образования

закрутки концов петли («вторичного витка» — как она названа в акте комплексной

экспертизы), в результате которого происходит стягивание петли па шее, необходимо

затратить 10 – 15 сек., исключила применение инструментов для образования петли и

признала возможность закручивания петли самим погибшим.

21

Соединение криминалистических и судебно-медицинских познаний начало

осуществляться при одновременном участии криминалиста и судебного медика в осмотрах

мест происшествий.

Совместная оценка криминалистом и судебно-медицинским экспертом на месте

осмотра в апреле 1958 г. следа от удара на лбу трупа X. позволила сообщить следователю и

оперативному работнику, что он нанесен пряжкой от армейского ремня. Это наметило

направление поиска причастных к преступлению. Недалеко от места преступления

располагалось училище механизации, у учащихся которого такие ремни могли быть: среди

них оказался один, имевший армейский ремень с пряжкой.

Совместная деятельность криминалистов и судебных медиков по разрешению

экспертных вопросов могла принимать консультационную форму, когда выводы по

поставленному вопросу делались после консультации между ними по оценке наблюдаемых

признаков следа, в большинстве своем это были исследования повреждений на одежде или

теле человека.

Эксперт-криминалист, например, консультировал судебно-медицинских экспертов в

решении вопроса, чем причинены повреждения на черепе Л. Труп обнаружили спустя 5

месяцев после ее исчезновения. При судебно-медицинском вскрытии отметили несколько

отверстий и вмятин на черепе. Наличие обширного повреждения в левой височной области и

отверстия у стреловидного шва вызвали предположение, что они причинены выстрелом из

огнестрельного оружия. После совместного обсуждения признаков повреждений его

отвергли и высказали мнение, что орудием преступления служил твердый предмет с

ограниченной ударной поверхностью (молоток).

Исследуя повреждение одежды, причиненные колюще-режущими предметами,

эксперты-криминалисты обращались к данным судебно-медицинских исследований трупа

или освидетельствования живых лиц, на которых находилась поврежденная одежда,

консультировались с судебно-медицинскими экспертами, решая вопрос, чем причинены эти

повреждения и не причинены ли они представленными предметами. Привлечение

экспертом-криминалистом некоторых положений судебной медицины по пограничным

вопросам повышало обоснованность и достоверность выводов криминалистической

экспертизы по ним.

Однако, такие вопросы, как положение тела потерпевшего (какую позу он занимал) в

момент причинения ему повреждения, взаимное размещение потерпевшего и лица,

причинившего ему повреждения, каким орудием причинено повреждение, каков механизм

образования следов крови и т.п., имевших существенное значение в установлении

обстоятельств события преступления и виновности преступника, как правило, решались

производством комплексных медико-криминалистических экспертиз. В некоторых случаях

они назначались по предложению криминалистов или судебных медиков.

В эти годы в научно-техническое отделение начали поступать на исследование

объекты, которые ранее экспертам не встречались (установление механизма разделения

троса, бечевки, способа вязки узлов и относимость их к профессиональным, следы зубов

и др.).

Впервые (1959 г.) проведена криминалистическая экспертиза по установлению

фотоаппарата по фотопленке. О возможности идентификации таких объектов

криминалистическая литература упоминала.37

Отождествлению фотокамеры (им оказался фотоаппарат «Зоркий»), в которой

экспонировалась поступившая на исследование фотопленка, предшествовала экспертиза,

37

См. Идентификация фотоаппарата но фотопленке, в сб. «Криминалистическая техника за рубежом», М., 1958.

22

которая дала отрицательный вывод: пленка не отснята в направленном первоначально

фотоаппарате «Смена».

Значительно позднее (1974 г.) выполнена трасологическая экспертиза по

отождествлению рамки увеличителя по фотоснимкам (исследование провел ст. эксперт

Сортавальского ГОВД Карельской АССР И.В. Пирогов).

Усложнялись вопросы по объектам, исследования которых являлись традиционными.

Один из них относился к давности оставления следов пальцев рук.

Необходимость решения такого вопроса появилась в деле по краже из почтового

отделения г. Петрозаводска. После осмотра места кражи, во время которого на осколке

стекла окна нашли следы пальцев, а на дверце взломанного сейфа опылением выявили

отображение части ладони, в этот же день эксперт сделал вывод, что следы пальцев

оставлены С. Задержанный вместе с ним К. отрицал причастность к преступлению. По

заключению палилляроскопической экспертизы след ладони, откопированный на

дактилоскопическую пленку, и отпечатки ладони руки К. принадлежат одному человеку. К. в

судебном заседании, не отрицая этого факта, заявил, что след ладони он мог оставить на

дверце сейфа (к сожалению, в протоколе осмотра отсутствовало указание на внутренней или

наружной поверхности дверцы взломанного хранилища найден след), когда он посетил это

почтовое отделение более, чем за месяц до кражи. Вызванный в суд эксперт дал мо-

тивированное заключение, что след ладони не мог быть оставлен в период времени,

сообщенный подсудимым.

Производство экспертом отделения всех видов криминалистических экспертиз

означало постоянное обращение к различным методикам исследования материальных

следов. Это требовало от него знания, соблюдения или хотя бы осведомленности по порядку,

последовательности, приемам исследования, оценке наблюдаемых им признаков

разнообразных и разнородных объектов.

Содержательность исследований могла отличаться даже в пределах одного рода

криминалистической экспертизы. Так, исследование не столь уж часто встречающегося

окрашенного кровью поверхностного следа босой ноги, в котором не отобразились папил-

лярные линии, потребует иных познаний, чем исследование поверхностного следа перчатки.

Экспертиза объектов, как и разрешение вопросов, которые ранее не поступали или не

ставились перед экспертами, могла выполняться только после изучения и освоения методики

исследования таких объектов.

Потребность в информационном обеспечении экспертной деятельности отделения

возникала не только по этим основаниям, но и потому, что эксперты не имели специальной

подготовки.

Основным источником информационного обеспечения экспертной деятельности

явилась криминалистическая литература. Имевшаяся в отделении к началу 50-х годов

подборка включала публикации, изданные в 30 – 40-е годы и даже раньше (Отто-ленги,

Бокариус Н.С.). Среди них такие, как «Краткое пособие для экспертов» (1935 г.), «Пособие

по дактилоскопии» (1935 г.), «Руководство по осмотру места преступления, 1-я книга. Следы

и вещественные доказательства на месте преступления» (1938 г.) – авторы Б.М. Комаринец и

Б.И. Шевченко, «Осмотр места происшествия» под редакцией Бодунова И.В. и Комаринец

Б.М. (1948 г.), «Судебная фотография» - Потапов С.М. (1948г.).

Содержательным было «Руководство...», в котором помимо изложения приемов

обнаружения и выявления следов, обращения с ними на месте осмотра, упаковки

вещественных доказательств, сообщались начала методик исследования материальных

следов.

23

С середины 50-х годов поступают пособия, сборники статей методического характера,

подготовленные в Научно-исследовательском институте криминалистики ГУМ МВД СССР

(затем – НИИ милиции МВД СССР): Фокин Л.М. «Огнестрельные повреждения одежды»

(1953 г.), Комаринец Б.М. «Криминалистическое отождествление огнестрельного оружия

по стрелянным гильзам» (1955 г.), Рыбников Г.И., Вакуловский А.Н. «Методика

установления огнестрельного оружия но выстреленным пулям» (1954 г.), «Исследование

документов», сборник первый (1956 г.), «Дактилоскопические исследования», сборник работ

по криминалистике № 2 (1957 г.), Чернышев Б.Г., Люблинский П.И., Пашков В.Н.

«Использование следов и вещественных доказательств для розыска автотранспорта» (1959 г.)

и др.

Появились сборники «Теория и практика криминалистической экспертизы»,

подготавливаемые Центральной криминалистической лабораторией Всесоюзного института

юридических наук Министерства юстиции СССР (впоследствии – Всесоюзный институт

судебной экспертизы МЮ СССР) с изложением методик отдельных видов

криминалистических экспертиз. Отдельные методические статьи публиковались в сборниках

«Советская криминалистика на службе следствия» ВНИИ криминалистики Прокуратуры

СССР. Теоретические и методические принципы криминалистических исследований

освещались в научных работах А. И. Винберга «Криминалистическая экспертиза в советском

уголовном процессе» (1956 г.), В.Я. Колдина «Идентификация при производстве

криминалистических экспертиз» (1957 г.) и других авторов. Привлекалась и иная литература,

которая содержала нужные для эксперта-криминалиста рекомендации и сведения, например,

Эрастов Д.Б. «Основные методы фотографического выявления угасших текстов» (1958 г.),

Кудряшов И.Н., Гончаров Б.А. «Специальные виды фотосъемки (макро-микро и

стереофотосъемка» (1955г.), Миненков И.Б. «Репродукционная фотосъемка» (1959 г.).

К концу десятилетия отделение располагало основательной методической базой.

Эксперт мог при необходимости уточнить методические основы экспертизы объектов,

которые ему нечасто приходилось исследовать, восстановить знания о приемах исследова-

ния, к которым он давно не прибегал, изучить и применить методику исследования следов,

которые ранее не исследовались, использовать новые приемы, предложенные в

криминалистической литературе. Вскоре, как стало известно о возможности выявления слабо

различимых записей, а также залитых или замазанных текстов методом оптической

сенсибилизации 38

, его применили для восстановления записей фамилии владельца паспорта,

который залили тушью (применил метод ст. эксперт Грабовецкий П.Н.). Оно было не вполне

удачным: оказалась поврежденной страница паспорта, т. к. использовалась стеклянная

фотопластинка. В дальнейшем несколько модифицированным методом – его назвали

диффузно-копировальным, - успешно воспользовались, например, для прочтения

исправленной и залитой чернилами цифровой записи в накладной. При этом удалось

прочесть как первоначальную, так и вторично нанесенную цифру.

В дальнейшие годы увеличилось поступление методической литературы по

криминалистической тематике. Публикуются «Экспертная практика», «Труды ВНИИ охраны

общественного порядка МООП РСФСР» (затем – МВД СССР), работы, подготавливаемые

сотрудниками этого института, выпуски «Криминалистическая экспертиза» Высшей школы

МООП СССР, выпуски «Криминалистическая и судебная экспертиза», издаваемые РИО

МООП (далее – МВД) Украинской ССР, и многие другие.

На первой стадии накопления методического материала эксперт без труда подбирал

нужную ему публикацию, но по мере увеличения массива литературы, ориентироваться в

нем становилось затруднительным. Облегчило поиски требуемой статьи и пособия по

38

Касимова С.Ш. Восстановление текстов методом изменения фотографических свойств светочувствительного

слоя красителями штрихов, 1956 г.

24

методикам исследования формирование предметного каталога по уже имевшейся и

поступающей криминалистической литературе. В каталоге предусматривались разделы по

криминалистической технике, по отдельным видам криминалистических экспертиз. Каталог

вел закрепленный за ним сотрудник отделения.

Научная обоснованность проводимых в отделении криминалистических экспертиз не

подвергалась сомнению ни органами прокуратуры, ни судами республики. Лишь по выводам

одной дактилоскопической экспертизы в судебном заседании адвокат счел необходимым

указать суду на недостоверность заключения эксперта. Последний сослался на совпадения

менее 12 частных признаков пальцевого узора, что, по мнению адвоката, не соответствовало

критерию тождества в дактилоскопии, выдвинутого Бальтазаром. В судебное заседание

пригласили сотрудника отделения, который в производстве этой экспертизы не участвовал.

Он сообщил суду, что на данном этапе состояния методики дактилоскопической экспертизы,

эксперт оценивает совпадающие признаки по их качественным характеристикам и заранее

определенных количественных критериев достоверности вывода но существует. В

подтверждение он сослался на вышедшую к тому времени статью Г.А. Самойлова

«Методика дактилоскопической экспертизы».39

В судебном заседании эксперт подтвердил

вывод первоначальной экспертизы. Суд принял заключение эксперта как достоверное.

В юридической литературе неоднократно отрицалось право производства экспертиз

криминалистическими подразделениями органов внутренних дел.40

Высказывались мнения,

что производство экспертиз сотрудниками этих подразделений не обеспечивает

объективности и независимости эксперта, т.к. органами внутренних дел ведется раскрытие и

расследование преступлении. Экспертизы должны поручаться сотруднику судебно-

экспертного подразделения, и только проведение экспертизы в них служит гарантией

объективности и независимости суждений сведущего лица. Например, в ст. 5 проекта

общесоюзного нормативного акта о судебной экспертизе предусматривалось: «Экспертиза

производится сотрудником соответствующих судебно-экспертных учреждений...», - и далее

в ст. 8: «В целях повышения научного и методического уровня судебной экспертизы,

производство наиболее распространенных ее видов организуется в судебно-экспертных

учреждениях».41

Следует признать, что в какой-то степени повод к отрицанию экспертной функции

научно-технических подразделений можно было усмотреть в практике оформления

проводимых экспертиз. В соответствии с существовавшими методическими указаниями про-

водимые экспертизы (до принятия УПК РСФСР 1960 г.) оформлялись составлением акта

исследования, а не актом экспертизы, как это происходило, к примеру, в судебно-

медицинской экспертизе.

На признание судебно-следственными работниками НТО МВД КАССР экспертным

учреждением существенного значения эти высказывания не имели, хотя и содержали

априорную отрицательную оценку добросовестности выводов экспертов криминалистиче-

ских подразделений органов внутренних дел. В отделение направляли материалы на

экспертизу следователи военной прокуратуры, пожалуй, наиболее пунктуальные в

соблюдении положений уголовно-процессуального законодательства.

39

См. «Труды Высшей школы МВД СССР», вып. 1, М. 1957, с. 127 – 174.

Однако, и спустя 30 лет можно было прочитать следующее утверждение. «Вариационно-статистическими

расчетами установлено, что наличие 12 – 17 совпадении деталей в следе пальца позволяет категорически

установить тождество». Автор несколько смягчается в следующей фразе, допуская идентификацию с меньшим

числом деталей (7 – 9), «при условии их редкой встречаемости и поэтому большей значимости».

Криминалистика. Том 1. 1987, М., с. 202. 40

См. например, Митричев С.П. «Криминалистика и криминалистическая экспертиза», «Социалистическая

законность», № 5, 1966 г. 41

Проект общесоюзного нормативного акта о судебной экспертизе, ВНИИСЭ МЮ СССР, М, 1975.

25

Научно-методический уровень производства криминалистических экспертиз в НТО

судами и прокуратурой не оспаривался. Не возникали сомнения в объективности и

достоверности выводов по проведенным в отделении экспертизам по основаниям

ведомственной принадлежности эксперта. Не зафиксировано ни одного случая, чтобы суд не

признал акт исследования источником доказательственных фактов, поскольку экспертиза

выполнена в криминалистическом отделении МВД КАССР.

Неоднократно суды привлекали сотрудников отделения для участия в судебных

заседаниях в качестве экспертов, иногда по материалам, которые ранее на экспертизу в

отделение не поступали. Например, Верховный суд КАССР вызвал работника НТО в

качестве эксперта в комплексной медико-криминалистической экспертизе в судебное

заседание по делу А., который обвинялся в убийстве своей жены. А. вину отрицал, заявив,

что потерпевшая сама наткнулась на нож, который он держал в руке. Ранее комплексная

экспертиза по делу не проводилась.

Повышение осведомленности следственно-оперативного состава в возможностях

криминалистических экспертиз, результативность применения криминалистических средств

в обнаружении и изъятии следов и вещественных доказательств сопровождалось увеличени-

ем количества поступающих на экспертизу материалов, повышением сложности решаемых

вопросов, возрастающим привлечением экспертов к осмотрам мест происшествий.

Все увеличивающаяся нагрузка на сотрудников отделения несколько уменьшилась

введением вначале за счет численности другой службы, а затем дополнительной штатной

единицы эксперта.

В конце 50-х годов руководству министерства внесли предложение о создании

кабинета криминалистики. С ним согласились, но помещение выделили значительно

позднее. В начале 60-х гг. экспозиции кабинета криминалистики отражали положительный

опыт использования научных методов в раскрытии и расследовании преступлении, умелого

применения криминалистических средств в выявлении, обнаружении, фиксации и изъятии

материальных следов преступлений при производстве следственных действий. Экспозиции

разрабатывались по материалам конкретных уголовных дел, по которым примененное

техническое средство привело к выявлению латентных следов или изъятию следа, находя-

щегося на необычной поверхности, проведена криминалистическая экспертиза,

способствовавшая быстрому раскрытию преступления, установив существенные

обстоятельства преступного события.

В кабинете имелся также учебный материал: о порядке и последовательности осмотра

места происшествия, составлении протокола осмотра места происшествия, предметы, на

которых можно обнаружить следы пальцевых узоров, способы упаковки вещественных

доказательств, особенно с обнаруженными на их поверхности следами пальцев. Был также

изготовлен макет места происшествия, размещена действующая криминалистическая

техника (средства для выявления, копирования опыленных пальцевых следов,

дактилоскопирования, фотоаппараты и т.п.). С оборудованием кабинета криминалистики

появилась наглядная методическая и материальная основа проведения занятий по

криминалистической технике со следственным и оперативным составом, показа

возможностей криминалистических экспертиз в раскрытии и расследовании преступлений.

В последующие годы после создания оперативно-технического отделения он

пополнялся специальной техникой.

Оперативно-техническое отделение МООП КАССР образовано на основании приказа

от 10 нюня 1964 г. «Об организации оперативно-технических аппаратов МООП РСФСР»

слиянием криминалистического и отделения связи.

На вновь созданное подразделение в соответствии с «Положением об оперативно-

технических аппаратах» помимо производства криминалистических экспертиз, участия в

26

следственных действиях, организации проводной, а затем и радиосвязи возлагались

обязанности по оснащению, обучению следственно-оперативного состава пользованию и

применению оперативно-технических средств в работе органов внутренних дел республики.

Ставилась задача по широкому внедрению технических средств и криминалистических

методов в оперативно-розыскную деятельность.

Научно-криминалистические методы и до появления этого приказа использовались в

работе оперативных подразделений. Достаточно в этой связи упомянуть о картотеке следов

пальцев рук с мест нераскрытых преступлении, проводимые криминалистические

исследования по оперативным материалам и т.п. Но требовалось организовать применение

технических средств непосредственно в процессе оперативно-розыскного мероприятия по

раскрытию и документированию преступной деятельности, а также в работе других служб

(дежурных частей, участковых инспекторов).

Реализовалось это требование первоначально криминалистическими средствами,

которыми располагало отделение. Исключение представляли усиленно внедряемые к тому

времени химические ловушки, которые рассматривались не только как средство создания

возможностей к раскрытию, но и профилактики краж имущества 42

, а также самодельно

изготовленные папки для рефлексной печати.

После издания приказа поступают в большом количестве комплекты средств для

осмотров мест происшествий (оперативные чемоданы и саквояжи, следственные портфели,

фотосумки, фотоаппараты), длиннофокусная оптика – комплект фотографический ФС-12

«Фотоснайпер», МТО-500, МТО-1000, «Таир», фотоувеличители «Ленинград-2», наборы

опыляющих порошков и химических веществ. Значительно позднее появились папки с

люминесцирующим экраном, приборы С-111, C-64 и др.

Основная нагрузка по обучению пользования такими оперативно-техническими

средствами и внедрению их в работу служб приходилась на криминалистов. Позднее, с

поступлением приборов ночного видения, аппаратуры магнитной записи, дежурных камер,

носимых радиостанций и т.п. в процесс обучения и внедрения включились специалисты

группы техники и связи (М.И. Фомичев 43

, В.Л. Баландис 44

, В.Г. Синицын 45

, Ю.И. Зайцев 46

).

Преимущественной формой обучения сотрудников районных органов внутренних дел,

помимо занятий в системе служебной подготовки, явились 5 – 6 дневные сборы-семинары.

Организовались 1–2-дневные семинары по пользованию оперативно-техническими

42

См., например. Пути совершенствования криминалистических учреждений советской милиции. Материалы

делегации МООП СССР. Международный криминалистической симпозиум. М., 1968, с. 4.

Возложение подобных обязанностей на создаваемые аппараты, в которые включались эксперты-криминалисты,

означало возвращение к представлениям, согласно которым криминалистика – раздел уголовной тактики –

содержала рассмотрение вопросов гримировки, экипировки, физической подготовки розыскных работников,

незаметного ими фотографирования и т.д. См. Якимов И.Н. Криминалистика. Уголовная тактика. М. 1929, с.с.

3, 51 – 57, 60 – 64. 43

Фомичев Михаил Иванович, 19.12.1931 г.р., в 1960-х гг. – начальник связи ХОЗО МВД КАССР (1960-62),

начальник Отделения оперативной техники и связи МООП КАССР (1962-64), заместитель начальника

Оперативно-технического отделения МООП КАССР (1964-69) – (прим. Ред.). 44

Баландис Владимир Александрович (25.05.1924 – 31.01.2014), в 1960-х гг. – инженер – ст. инженер Отделения

оперативной техники и связи МООП КАССР (1962-64), ст. инженер-инспектор Организационно-технической

группы ОТО МООП – МВД КАССР (1964-77), начальник Узла оперативной связи ОТО МВД КАССР (1977-79)

– (прим. Ред.). 45

Синицын Василий Григорьевич, 12.02.1924 г.р., в 1960-х гг. – ст. оперуполномоченный Оперативного

отделения МВД КАССР (1961-62), ст. оперуполномоченный Отделения оперативной службы милиции МВД

КАССР (1962-63), инженер Отделения оперативной техники и связи МООП КАССР (1963-64), инженер

оперативной связи ОТО МООП – МВД КАССР (1964-70) – (прим. Ред.). 46

Зайцев Юрий Иванович, 21.09.1927 г.р., в 1960-х гг. – ст. техник службы связи ХОЗО МВД КАССР (1961-64),

ст. техник связи Оперативного узла связи ОТО МООП КАССР (1964-68) – (прим. Ред.).

27

средствами непосредственно в районных отделах, в них специально направлялись работники

ОТО.

В 1965 – 66 гг. сборами и семинарами охвачены все работники уголовного розыска,

БХСС и следствия. Проводились занятия на сборах участковых уполномоченных.

Обычно многодневные занятия заканчивались приемом зачетов по владению

сотрудниками специальной техникой.

В эти же годы в каждом райотделе (за исключением городского отдела внутренних

дел г. Петрозаводска) оборудованы фотолаборатории, за лабораторией закреплялся

конкретный сотрудник отдела, что оформлялось приказом министра внутренних дел

республики. Каждый из назначенных ответственными за состояние фотолаборатории, а в ней

сосредоточивалась и оперативная техника, проходил обязательную стажировку в ОТО

министерства. Закреплению навыков пользования специальной криминалистической

техникой и знаний возможностей экспертизы и, как следствие, их применению в

практической деятельности по борьбе с преступностью, способствовал изменившийся

качественный состав следственно-оперативных аппаратов: к этому времени в них пришли

работники, окончившие средние или высшие учебные заведения системы МВД СССР.

Уже в 1965 г. зарегистрированы случаи оперативной фотосъемки непосредственно

оперативными работниками, в большинстве по делам БХСС. В основном фотографировались

документы (по некоторым из них впоследствии произведены предварительные кри-

миналистические исследования). Фотокопии получены с помощью зеркальных

фотоаппаратов типа «Зенит», либо спецпапки с люминесцирующим экраном.

В одном из райотделов применялась длиннофокусная оптика для фиксации фактов

преступных действии работников оптовой базы.

В 1 квартале 1966 г. свыше 50% дел по линии БХСС велись с использованием

оперативно-технических средств.

Положительный опыт внедрения оперативной техники и научных методов в

раскрытие и расследование преступлений обобщался подготовкой обзоров, ориентировок,

информационных писем. С середины 70-х годов их заменила «Страничка криминалиста».

Они готовились совместно с отделами УР, БХСС, следственным. Так, с отделом

уголовного розыска подготовлено информационное письмо «Об опыте раскрытия краж,

совершенных на территории Сегежского района». В письме подробно сообщалось о

раскрытии и расследовании 5 краж, совершенных на территории этого района, и 12 – в Коми

АССР, Архангельской и Вологодской областях. Раскрытие преступлений началось с

установления преступников по следам химического вещества ловушки, взятой ими с места

одной из краж в Сегежском районе, а затем следственными и оперативными действиями, в

процессе которых использовались криминалистические исследования и оперативная

техника.

В совместном информационном письме «О раскрытии кражи денег из сейфа конторы

Медвежьегорского райпотребсоюза», наряду с положительным опытом учета результатов

криминалистических экспертиз, указывались одновременно и просчеты, которые

допускались оперативными работниками в использовании возможностей

дактилоскопических исследований, что привело к тому, что преступление длительное время

оставалось нераскрытым. В связи с участившимися кражами телефонных трубок и

повреждениями телефонов-автоматов направлена в горрайотделы внутренних дел

ориентировка о способах блокировки телефонов-автоматов химическими средствами.

Разосланный обзор «Использование средств радиосвязи в работе органов милиции»,

который предварительно обсуждался на заседании созданного в министерстве Научно-

28

технического совета, повлиял на лучшее использование этого технического средства в

работе дежурных частей и патрульном службы.

Подготовка этих форм обобщения и распространения положительного опыта

внедрения оперативно-технических средств предусматривались в плане работы отделения, в

отдельных случаях такие документы готовились внепланово. Основаниями для включения в

план подготовки таких документов могли быть эффективность оперативно-технического

средства в раскрытии неочевидного преступления, необычное экспертное исследование,

недостатки в использовании криминалистических средств и оперативной техники.

Например, в 1966 г. недостаточная результативность дактилоскопических картотек ОТО

послужила причиной подготовки обзора о значении и недостаточном обращении к этому

виду оперативных учетов сотрудников уголовного розыска в раскрытии краж.

Как и в прежние годы, опыт и состояние применения оперативно-технических средств

освещался в газете «На страже» (прежнее название – «Работник милиции»). Но от отдельных

публикаций перешли к подготовке и изданию тематических номеров газеты. В статье

«Криминалистике – зеленую улицу» в номере от 7 июня 1964 г. приводились данные по

использованию криминалистических экспертиз и оперативной техники в раскрытии и

расследовании преступлений в отдельных районных отделах милиции. Как серьезный

недостаток отмечалось слабое применение оперативными службами ряда отделов

химических веществ. Кроме этой статьи в номере напечатаны сообщения: «Пятно на

салфетке» помощника прокурора Прионежского района; «Жизнь требует» начальника

следственного отделения МООП КАССР по г. Петрозаводску; «Однажды вечером» старшего

следователя Прокуратуры КАССР и другие материалы, в которых упоминались уголовные

дела, по которым примененные технические средства и криминалистические экспертизы

повлияли на раскрытие преступлений.

В номере газеты от 26 декабря 1965 г. напечатана статья «Полнее использовать

оперативно-технические средства», информации зам. начальника ОБХСС МООП КАССР

«Повышать знания всегда полезно», начальника ОБХСС Петрозаводского ГОМ «Верный

компас» и другие, в которых сообщалось об обучении пользованию оперативно-

техническими средствами работников БХСС, об умелом использовании их отдельными

сотрудниками этой службы. В заметке «Первый эксперт Карельской милиции»

рассказывалось об А.А. Пикалеве 47

, работавшем экспертом-криминалистом в научно-

техническом отделении Оперативного отдела УМ МВД КФССР.

Много усилий затрачивалось на учет поступающей и распределяемой в городские и

районные отделы милиции криминалистической и специальной техники. Он велся по

каждому из них в отделении и непосредственно в этих подразделениях. Это обеспечило

сохранность находившейся и четкое представление о недостающей технике в соответствии с

табельной положенностью оперативно-технических средств.

Обычно специальная техническая аппаратура не повседневного применения

(магнитофоны, диктофоны, приборы ночного видения, длиннофокусная оптика, магнитные

искатели – подъемники, металлоискатели и т.п.) хранилась у ответственного за фотолабо-

раторию и выдавалась сотруднику в случае планируемого мероприятия с ее использованием.

Технические средства, которые могли потребоваться ежедневно (оперативные чемоданы,

портфель БХСС, фотоаппаратура, ультрафиолетовые осветители и т.п.), распределялись

непосредственно по службам (следствие, уголовный розыск и т.д.). Техника передавалась

сотрудникам, которые обучались пользованию ею на семинарах, либо на стажировках в ОТО

МООП КАССР.

47

Пикалев Александр Алексеевич, 27.07.1896 г.р., в ОВД прослужил 24 года (1923-47), службу начал с

должности регистратора-дактилоскопа Управления РКМ АКССР и закончил ст. экспертом Группы научно-

технического обеспечения Оперотдела Управления милиции МВД КФССР (1942-47) – (прим. Ред.).

29

Оснащение специальной криминалистической техникой городских и районных

отделов, ее применение сотрудниками, проводимое обучение на местах пользованию ею

вызвало проблему снабжения этих подразделении расходными материалами

(фотоматериалами, химикатами, элементами питания приборов к т.п.). От передачи всех

расходных материалов по разнарядкам отделения вскоре отказались. Это приводило к

большим неудобствам: к примеру, галетные батареи для электронных импульсных ламп

имели 6-месячную гарантию. Нередко при поступлении на склад министерства они уже

имели просроченный срок или близкий к этому. В райотделы, как правило, они попадали уже

с просроченным сроком годности. Райотделам выделялись ежеквартально определенные

суммы для приобретения расходных материалов на месте (негативные фотоматериалы,

проявляющие и фиксирующие составы и т.п.). Однако часть из расходных материалов

передавалась в районные подразделения централизованно (серебряно-цинковые

аккумуляторы, химические вещества ловушек, звуконосители портативных диктофонов и

т.п.), но снабжение расходными материалами постоянно оставалось узким местом во

внедрении технических средств в работу районных отделов.

Организующим началом использования оперативно-технических средств в борьбе с

преступностью явился учет применения криминалистических и специальных технических

средств в раскрытии и расследовании преступлений. Он велся ежеквартально по каждому

райотделу отдельно, в целом по республике и службам. Источником данных для

проводимого анализа являлись отметки в карточках на раскрытое преступление. Нередко в

них вносились коррективы с учетом данных, полученных при командировке сотрудников

ОТО в закрепленные за ними районные отделы. Зональное распределение экспертов и

инженеров позволяло осуществлять контроль над сохранностью и использованием

оперативно-технических средств.

Отдельно анализировалось поступление материалов для производства

криминалистических экспертиз и исследований из каждого районного подразделения. Часто

на основе такого учета вносились дополнения в карточки на раскрытое преступление.

Большое внимание обращали на то, чтобы сотрудники служб производили

соответствующие отметки в учетных документах: препятствием служили опасения утраты

приоритетности в раскрытии преступления.

Данные ежеквартального и годового анализа применения оперативно-технических

средств, доведенные до сведения сотрудников горрайотделов, оказывали воздействие на

службы и подразделения, которые пренебрегали криминалистической и оперативной

техникой. Результаты учета, например, приводились на занятии семинара начальников и зам.

начальников районных отделов милиции, что вносило конкретность в обсуждение вопросов

внедрения оперативно-технических средств в работу этих подразделений.

В число показателей, по которым оценивались деятельность оперативных служб и

следствия, применение оперативно-технических средств не включалось. Это не

способствовало устойчивому формированию использования криминалистических методов и

специальной техники этими подразделениями. Тем более, что применение оперативно-

технических средств рассматривалось как критерий оценки работы оперативно-технических

аппаратов. Это выразилось сначала в градации этих аппаратов страны, которое проводилось

ОТУ МООП СССР (позднее – МВД СССР), а затем выделении трех первых подразделении

по такому показателю.

Таким образом, службы оказывались вне спроса за использование оперативно-

технических средств. Чтобы повысить заинтересованность сотрудников служб в активном

использовании технических средств и криминалистических методов, с конца 60-х годов

проводился конкурс по их применению среди райотделов республики. Победителю конкурса

по итогам года вручались денежная премия и переходящий вымпел. Это в определенной

степени стимулировало сотрудников, и не только следствия и оперативных отделов,

30

обращению к оперативной технике. Такую же направленность имело присвоение званий

классных специалистов.

Все эти мероприятия привели к постепенному росту применения оперативно-

технических средств в работе органов внутренних дел МВД Карелии. Отражением этого

может служить подготовка сообщения на конференции по обмену опытом использования

технических средств в борьбе с преступностью УВД Архангельской области в 1972 г.

Выступление посвящалось достаточно узкой теме: «Использование оперативно-технических

средств в работе административной службы».48

Была внесена техническая новизна в совещания, которые в 1973 – 1974 гг. проводило

министерство с участием руководителей и актива партийных, советских органов,

профсоюзных и молодежных организаций. Вместо выполненных на листах бумаги большого

размера диаграмм, графиков, которые подготавливались к первому из этих совещании,

предложили изготовить диафильм, в котором были бы отображены все необходимые

документы. Для этого они исполнялись на стандартных листах писчей бумаги и

репродуцировались на установке «С-64». Размеры кадровых окон ее и диапроектора «ЛЭТИ»

совпадали. С отснятой негативной пленки (обращаемая отсутствовала) контактным способом

получали изображение на позитивной пленке. Диапроектор имел пульт дистанционного

управления, и в необходимый момент демонстрировалось нужное изображение.

Единственным условием, которое требовалось соблюдать – экспонирование документов в

той последовательности, в какой они должны приводиться в докладе.

Наряду с комплектами средств обнаружения, выявления, изъятия следов на месте

осмотра, фотокомплектов и специальной техники, поступило оборудование

криминалистических исследований: бинокулярные микроскопы нового поколения, прибор

оптического наложения «ПОН», портативный инфракрасный преобразователь «С-70»,

прибор оптической развертки сферической поверхности. «РФ-4», пулеулавливатель и т.д. В

дополнение к уже имеющемуся они создавали надежную инструментальную базу

производства экспертиз.

С 1963 г. в экспертной группе ОТО формировалась натурная коллекция фарного

стекла и другой осветительной арматуры автомобилей и мотоциклов. Начало сбора образцов

положила трасологическая экспертиза по 19 осколкам фарного стекла, которые обнаружили

спустя 5 месяцев после автонаезда. Требовалось определить место приложения силы, что

привело к разрушению фары. Из-за сферичности поверхности составляемые кусочки стекла

не удерживались, и собрать фару не удавалось. Эту задачу решили, изготовив гипсовую

отливку с внутренней поверхности фары, подобной той, осколки которой исследовались.

Экспертиза и сбор коллекции проводились В.Д. Петуховым.49

Им же ранее, после предварительного изучения на месте осмотра кражи из магазина

следов откуса на кусочке масла, выдана оперативная информация об особенностях строения

зубного аппарата преступника: отсутствовал резец верхней челюсти. Розыск преступника по

этой примете успешно закончился в день осмотра.

Не менее существенным для установления преступников оказались итоги

предварительного исследования двух следов обуви на месте убийства О., с которых

изготовили гипсовые слепки. Специалист, участвующий в осмотре (ст. эксперт П.Н.

48

См. Вестник УВД Архангельской области. № 16. Наука и техника в борьбе с преступностью. Вып. 2,1972. 49

В.Д. Петухов – после окончания в 1961 г. Московский школы милиции – эксперт, ст.эксперт, заочно окончил

Высшую школу МВД СССР, с 1975 г. – начальник Оперативно-технического и затем Экспертно-

криминалистического отдела.

Петухов Владимир Дмитриевич, 31.01.1936 г.р., в ОВД прослужил 36 лет (1960-96), службу начал курсантом

Московской специальной средней школы милиции МВД РСФСР (1960) и закончил начальником Экспертно-

криминалистического отдела СКМ МВД Карелии (1996) – (прим. Ред.).

31

Грабовецкий), указал следователю прокуратуры и оперативным работникам на особенности

поверхности каблука обуви, оставившего след – наличие двух выступов (шипов).

Следственно-оперативными мероприятиями выявили двух лиц, которые могли быть

причастны к расследуемому преступлению. У одного из них при обыске в шкафчике на

рабочем месте обнаружены полуботинки, на каблуках которых имелись самодельные шипы

(выступы). Предъявление гипсового слепка и изъятой обуви привело к признанию

преступника в совершении убийства. О раскрытии этого убийства подготовили

информационное письмо, в котором упоминалось и такое важное обстоятельство, как выезд

дежурного по отделу на место происшествия и принятие им мер по сохранению следов (к

моменту выезда шел мокрый снег).

В последующие годы количество таких исследований уменьшилось. Сдерживало

появившиеся в литературе мнение о возможности производства экспертизы во время

осмотра места преступления и необходимости исследования всей материальной обстановки

места происшествия.50

Экспертам (после назначения экспертизы) приходилось участвовать в следственных

действиях, если это требовалось для получения новых данных, необходимых для

обоснования вывода, или производили ее непосредственно на месте происшествия.

По делу о пулевом ранении подростка возникла потребность в изучении экспертом

обстановки места преступления. Выстрел был произведен с верхней площадки лестницы,

когда потерпевший находился внизу ее. Пуля, причинив сквозное ранение, внедрилась и

доску пола. Обвиняемый утверждал, что выстрел произошел случайно, когда он опустил

ружье на перила лестницы. Данные о высоте лестницы, длине ее марша, высоте перил,

отстояние внедрения пули от конца лестницы, локализация нахождения потерпевшего,

размещение входного и выходного отверстий от пола и т. д. в протоколе осмотра и иных

следственных документах отсутствовали. В этих условиях эксперт заявил о необходимости

выезда на место происшествия для изучения его обстановки и фиксации его характеристик,

нужных для решения вопроса.

Однако, производство экспертизы в полном объеме в процессе осмотра места

происшествия не отвечало процессуальным требованиям к экспертизе и было технически

несостоятельно. Исследование всей обстановки как объекта экспертизы, по нашему мнению,

привело бы к подмене следователя экспертом. Теоретические разработки по

предварительным исследованиям во время осмотра места происшествия в то время

отсутствовали.

Продолжающаяся практика комплексных экспертиз подтверждала целесообразность и

обоснованность соединения познаний криминалистов и судебных медиков, а иногда

специалистов других профессий в решении вопросов назначенной экспертизы. Показательна

в этом отношении взрыво-медико-криминалистическая экспертиза по делу об убийстве Ш.

Преступник, не отрицая убийства, сообщил, что смерть наступила вследствие взрыва 200 гр.

толовой шашки, которая находилась в мешочке с картечью. Это взрывное устройство, по

словам обвиняемого, он бросил вслед потерпевшей с расстояния 20 м. Судебно-медицинская

экспертиза подтверждала возможность такой причины смерти погибшей. Вывод эксперта

через некоторое время вызвал сомнения у следствия: он не соответствовал направлениям

раневых каналов, степени повреждения, другим данным по делу.

Судебный медик и криминалист, включенные в экспертную комиссию для проведения

экспертизы, попросили дополнить ее состав специалистом по взрывному делу.

50

Комаринец Б.Д. Участие экспертов-криминалистов в проведении следственных действий по особо опасным

преступлениям. Сб. «Теория и практика судебной экспертизы», Вып. I (II), М., 1964.

32

Эксперты в таком составе после изучения материалов дела и производства

экспериментов исключили смерть Ш. от взрыва толовой шашки и сделали вывод о

причинении телесных повреждений, повлекших смерть Ш., двумя выстрелами из

гладкоствольного огнестрельного оружия, указав направление выстрелов, позу потерпевшей,

дистанцию выстрелов.

Практика проведения комплексных экспертиз обобщена в опубликованной работе.51

Среди объектов криминалистических экспертиз появились такие, приемы и

особенности исследования которых в криминалистической литературе не упоминались или

освещались крайне скупо.

Фотографированием обычных объектов дактилоскопических экспертиз – следов

пальцевых узоров на плоских (стекло) или выпуклых сферических поверхностях, хотя

иногда и осложнялось (след пальцевого узора на зеркале), - достигались нужные результаты.

В крайнем случае очень слабо различимые следы опыляли. Но сфотографировать

представленный на экспертизу след пальцевого узора в углублении чайной ложки (вогнутая

поверхность) при различных направлениях освещения не удавалось. Поверхность ложки –

нержавеющий металл, - бликовала. Попытка опылить след, чтобы усилить контраст,

окончилась неудачей: следообразующее вещество опыляющих порошков не воспринимало.

Эксперт решил прибегнуть к необычному методу: закапчивание следа. В нескольких

экспериментах отработал приемы закапчивания и, главное, удаления копоти с закопченного

предмета (следы оставлялись на металле, сходном с металлом ложки). С учетом

экспериментов (требовалась мягкая кисточка и отсутствие нажима) след подвергся обработке

коптящим пламенем. После удаления копоти след на ложке стал хорошо различим.

Изготовленные фотоснимки (на них сохранилось остаточное бликование) дали возможность

провести дактилоскопическую экспертизу с положительным выводом.

Трасологическая экспертиза по следам перчатки, обнаруженным на месте убийства

сторожа в детском садике, была первой в отделении по такого рода объекту. Следы

сравнивались с вязаной шерстяной перчаткой, которой пользовался преступник, и изъятой у

него. Вопрос, не оставлены ли следы плетением представленной перчатки, эксперт (В.Д.

Петухов) решил утвердительно. Вывод по исследованию воспринимался следователями

прокуратуры проявлением экспертного профессионализма сотрудника НТО (исследование

проведено в 1962 г.).

Непривычный объект исследования поступил из одного райотдела милиции

республики. По фотоснимку двух первых страниц паспорта предлагалось провести технико-

криминалистическое исследование документа и определить, вносились ли изменения в

подлинник паспорта и каково первоначальное содержание текста. Эксперт, изучая

фотоснимок (технически не очень качественный), выявил признаки внесения изменений в

цифрах даты выдачи и срока действия паспорта, но не смог установить содержание пер-

воначальных записей. Позднее по этому же объекту назначена криминалистическая

экспертиза (эксперт В.И. Обухов 52

), которая подтвердила первоначальный вывод.

Назначенная следователем военной прокуратуры почерковедческая экспертиза

предлагала эксперту решить вопрос об исполнителе вдавленного текста. Образцы почерка

предполагаемого автора были представлены вместе с чистым бланком накладной, на обороте

которого располагалась исследуемая запись. Фотографическая фиксация вдавленного текста

производилась рекомендованными в криминалистике приемами. С большими трудностями

51

Шиканов В. И., Норейко Т. С, Сырков С. М. Комплексная медико-криминалистическая экспертиза при

расследовании уголовных дел. Петрозаводск, 1965.

52

Обухов Виктор Иванович, 7.08.1938 г.р., в ОВД прослужил 26 лет (1963-89), в 1960-х гг. – эксперт

Оперативно-технического отдела (ОТО) МООП КАССР (1966-68), эксперт Криминалистической лаборатории

ОТО МВД КАССР (1969-73) – (прим. Ред.).

33

пришлось встретиться в почерковедческом исследовании, поскольку отсутствовали данные,

какие признаки почерка исполнителя утрачиваются во вдавленном тексте. В прочитанном

тексте записки удалось выявить комплекс частных признаков почерка, обосновавший вывод

об исполнителе исследуемой записи. Одновременно проделанный анализ соответствующих

признаков в образцах почерка исполнителя первичного текста и их отображением во вдав-

ленном тексте (это дополнялось изучением экспериментально полученных вдавленных

текстов) позволил наметить, какие признаки почерка неполно передаются или утрачиваются

во вторичном тексте по сравнению с оригиналом.53

Включение криминалистов в состав оперативно-технического подразделения не

изменило отношения судебно-следственных органов к ним, как к экспертам.

Свидетельствовала об этом появившаяся в республиканской молодежной газете большая

статья В. Трофимова «Шерлок Холмс позавидовал бы» («Комсомолец» № 136 от 14.11.1964

г.). Автор (ранее работал в прокуратуре) описывал работу экспертов-криминалистов МВД

КАССР, ссылался на проведенные ими экспертизы, выводы по которым имели существенное

значение в раскрытии преступлений и установлении истины по делу.

«У советских следователей – писал автор, - много умных и надежных помощников. И,

пожалуй, на первом месте среди них эксперты-криминалисты – люди редкой и удивительной

профессии». Заканчивалась статья эмоционально: «Одно хочется сказать в заключение. Будь

жив Шерлок Холмс, он бы таким помощникам позавидовал, доброй завистью позавидовал».

На экспертизу все чаще поступали объекты, исследование которых или разрешение

одновременно поставленных с криминалистическими вопросов относились к компетенции

эксперта-химика. Обычно при направлении на баллистическую экспертизу огнестрельного

оружия предлагалось ответить, не производился ли выстрел из него. Нередко ставилась

задача восстановления уничтоженных или перебитых номеров на частях оружия, авто-

транспортных средств, но, в большинстве случаев, на лицевых крышках бензопил «Дружба».

Передача таких объектов в подразделение, в котором имелась соответствующая лаборатория,

за пределы республики отрицательно влияло на сроки расследования.

В нарушение положения производства экспертизы специалистом, имеющим

соответствующую базовую подготовку, необходимые исследования (пробы на «вспышку»,

нитраты и сульфаты, восстановление уничтоженных номеров и т.п.) проводил эксперт-

криминалист. Иногда приглашался эксперт-химик из бюро судебно-медицинской

экспертизы, но в случаях, требующих глубокого химического анализа или

инструментальных методов (составы красок, сплавов и т.п.) материалы отправлялись в НТО

ГУВД Леноблгорисполкомов. Положение усложнилось в начале 60-х годов с появлением

поддельных металлических монет, денежных купюр и химических ловушек. Ответы на

вопросы, относящиеся к подобным объектам, необходимо было давать в сжатые сроки, а то и

незамедлительно.

Решить вопрос о поддельности при недостаточности, невыраженности

механоскопических признаков исследуемой монеты или технико-криминалистической

сомнительности купюры без физики химических методов часто оказывалось невозможным.

Предложение о создании химической лаборатории руководство министерства

приняло положительно, но выделение штатной единицы затягивалось. Ускорило

поступление в 1964 г. ранее заказанного оборудования химической лаборатории. В

лабораторию стали передаваться объекты, которые до этого приходилось исслеживать

криминалистам.

53

Сырков С.М. Графическая экспертиза по вдавленному тексту. В сб. «Экспертная практика», Сб. 1, ВНИИ

МООП СССР, М., 1966, сс. 38 – 40.

34

Окончательно лаборатория сформировалась в 1968 г., к этому времени она

дополнилась оборудованием спектрального анализа.

Первой сложной экспертизой в созданной лаборатории явилось установление суммы

сгоревших денег (ст. эксперт Курицина И.H.54

). На исследование представили сгоревшие,

обугленные и испепеленные остатки денежных купюр, которые находились в металлическом

ящике сгоревшего магазина. По словам продавцов в ящике находилась достаточно крупная

сумма денег. Определить, соответствует ли сумма сгоревших денег названной – такую

задачу поставили перед экспертом. В заключении эксперт назвал сумму сгоревших купюр,

которая приближалась к названной. Точную сумму указать не удалось, т.к. часть

испепеленных купюр распалась на мелкие фрагменты, которые не содержали ни номиналов,

ни опознавательных знаков, а их соотносимость к единому целому не определялась.

Неожиданный общественный резонанс имело исследование эксперта-химика по

восстановлению и прочтению текста вкладыша, находившегося в так называемом «смертном

медальоне». Пластмассовый пенальчик направил районный военкомат с просьбой прочесть

текст его вкладыша. «Медальон» обнаружили на месте захоронения погибшего в Великую

Отечественную войну неизвестного бойца. Такие объекты к нам поступали и ранее, с

исследованием их содержимого эксперты-криминалисты, в основном, справлялись.

Исследование в этот раз поручили эксперту-химику: бумага вложения находилась в ветхом

состоянии, туго скручена; требовалась соответствующая обработка и закрепление.

Одновременно решалась задача приобщения эксперта-химика к технико-

криминалистическому исследованию документов, при производстве которых все чаше

возникала необходимость химических познаний (определение возраста документа, состава

чернил и т.д.).

Исследование текста вкладыша пенала закончилось прочтением личностных данных

погибшего и адреса, по которому он проживал. О чем известили инициатора исследования.

Спустя 1 – 1,5 мес. позвонили из военкомата и сообщили, что родственники, приехавшие и

посетившие могилу погибшего солдата, просят встретиться с экспертами. При встрече они

вручили эксперту-химику подарок. Все эти события освещались прессой.

В дальнейшем в лаборатории успешно проводились экспертизы по микрообъектам,

результаты которых эффективно влияли на раскрытие преступлений.

К середине 60-х годов экспертов все чаще вызывали для участия в качестве

специалистов в осмотрах мест происшествий и других следственных действиях в районы

республики. На такой выезд затрачивалось обычно не менее суток в ближние и 2 – 3 суток в

отдаленные районы. Это крайне усиливало нагрузку на экспертов, приводило к затягиванию

сроков производства экспертиз. К тому же, осмотр к моменту приезда эксперта мог быть

произведен, и приходилось его повторять либо ограничиваться упаковкой,

транспортировкой, а при возможности, предварительным изучением обнаруженных следов и

вещественных доказательств.

Внесенное предложение о введении должности ст. эксперта в одном из районных

отделов было принято. Она введена первоначально в Кемском отделе, а затем переведена в

Сегежский. В отдел передали, в дополнение к уже имеющейся, минимально необходимую

криминалистическую и специальную технику.

Появление оперативно-технической лаборатории в райотделе милиции обеспечивало

участие специалиста в осмотрах мест происшествий на территории района, упорядочило

применение научных методов в расследовании преступлений и проведении оперативных

54

Курицина Ирина Николаевна, 10.07.1941 г.р., в ОВД прослужила 29 лет (1969-98), в 1960-70-х гг. – эксперт

Оперативно-технического отдела (ОТО) МВД КАССР (1969), эксперт – ст. эксперт криминалистической

лаборатории ОТО МВД КАССР (1969-81) – (прим. Ред.).

35

мероприятий. Ст. эксперт И.В. Пирогов 55

после первоначальной длительной и в дальнейшем

неоднократных стажировок в отделении, кроме допуска на участие в осмотрах мест проис-

шествий, получил право производства дактилоскопических и экспертиз холодного оружия.

Позднее, после соответствующей подготовки, проводил несложные баллистические,

трасологические, технико-криминалистические экспертизы документов. Идентифи-

кационные и сложные исследования не проводились из-за нецелесообразности и отсутствия

должной инструментальной базы.

Проведение криминалистических исследований экспертом районного отдела ускорило

получение их результатов следователями и оперативными работниками. Назначение

экспертизы не приводило к затягиванию сроков расследования и побочно лишало

следователей уловки: назначение экспертизы перед окончанием срока расследования, как

одного из оснований его продления в связи с назначенной экспертизой.

Руководители районных отделов милиции наглядно убеждались в целесообразности

наличия эксперта в составе отдела. Но только в одном из них, в Сортавальском, появилась

должность старшего эксперта. Сдерживало введение такой должности за счет штатной

численности районного отдела – дополнительных штатных единиц не выделялось. В начале

70-х годов ст. эксперт указан в штатном расписании городского отдела внутренних дел г.

Петрозаводска.

Дополнение статьи 67 УПК РСФСР пунктом 3 «а» осложнило работу экспертных

подразделений. Согласно этому пункту эксперт не мог участвовать в производстве

экспертизы по делу, если он ранее участвовал в ней в качестве специалиста. Он имел выра-

женную дискриминационную направленность к экспертным аппаратам органов внутренних

дел, так как только сотрудники этих подразделений принимали участие в следственных

действиях, - судебно-медицинские эксперты, также участвующие в следственных действиях,

такому запрету не подвергались.

В сложном положении оказывались эксперты районных отделений. По изъятым ими с

мест происшествий следам и вещественным доказательствам проводить экспертизу они не

могли в силу пункта 3 «а» ст. 67 УПК РСФСР. Приходилось отправлять материалы в

криминалистическую группу ОТО министерства либо нарушать закон, если требовалось

срочное проведение экспертизы.

Нередко подобные ситуации возникали в криминалистической лаборатории

министерства.

Следует отметить, что ни следователи, ни прокуратура проведенные экспертизы,

вопреки положению п. 3 «а», не отвергали и не подвергали сомнению их процессуальную

допустимость, как источника доказательственных фактов.

Такую же позицию занимали суды. Примечательным в этом отношении было

судебное рассмотрение дела о нанесении тяжкого телесного повреждения. Суд вызвал в

качестве эксперта сотрудника, который участвовал в осмотре места преступления по

рассматриваемому делу и изъял следы пальцев рук, в отношении которых возник вопрос о

давности их оставления. В начале судебного заседания эксперт сообщил суду это

обстоятельство и невозможность его участия в производстве экспертизы по делу согласно

требованиям п. 3 «а» ст. 67 УПК. Суд, рассмотрев это заявление, обязал его участвовать в

судебном заседании в качестве эксперта.

Введенный в отчетность о работе криминалистических подразделений показатель о

внесенных предложениях по устранению условий и обстоятельств, способствующих

55

Пирогов Иван Васильевич, 18.08.1936 г.р., после окончания Ленинградской ССШМ (1963) в карельских ОВД

прослужил 13 лет (1963-76): ст. эксперт ОТО ОМ исполкома Кемского райсовета (1963-67), ст. эксперт ОМ

Сегежского райисполкома (1967-69), ст. эксперт ОВД Сортавальского райисполкома (1969-76) – (прим. Ред.).

36

совершению преступлений, подтолкнул к поиску и подготовке таких предложений. Обобще-

ние и анализ поступающих на экспертизу материалов и их результатов позволил

сформулировать предложение по дополнению конструкции дверцы металлических ящиков.

При исследовании металлических ящиков один из способов взлома состоял в перепиливании

втулок петель дверцы и сдвига ее вверх, в образовавшееся отверстие вводился рычаг для

отжима дверцы или срыва замка. На основе анализа способа взлома заводу-изготовителю

предложено на внутренней поверхности дверцы сверху размещать дополнительные полоски

металла, которые бы препятствовали сдвигу дверцы. К предложению завод отнесся

положительно.

В связи с участившимися исследованиями поддельных чеков в Петрозаводский

горторг направили письмо, в котором, кроме описания признаков подделки, предлагались

меры по затруднению использования поддельных чеков.

Нельзя не видеть ограниченность возможностей разработки профилактических

предложений и определенную искусственность такого направления деятельности

экспертных аппаратов. Обязанность выявлять и принимать меры по устранению условий и

обстоятельств, способствующих совершению преступлений, законодатель возложил на

следователя. Поэтому, не ясно, кому направлять профилактическое предложение,

следователю или организации, которой надлежало эти условия устранить.

Представление данных о количестве профилактических предложений не могло не

привести к примитивному пониманию таких предложений. Можно, конечно, отнести

предложение пользоваться исправными замками и проверять, обеспечено ли их запирание, к

профилактическим после исследования, например, контрольного замка и установления его

неисправности, что облегчило преступнику его отпирание. Замок отпирался при подъеме

дужки вверх с достаточным усилием, но невооруженной рукой, при этом ригель попадал в

вырез запираемого конца дужки (что просматривалось на рентгеноснимке замка до

разборки).

Разумеется, не исключается разработка на основе анализа экспертной практики

предложений, действительно направленных к устранению условий и обстоятельств,

способствующих совершению преступлений, а не носящих общеизвестные положения.

Появившиеся в криминалистической литературе в 1961 – 62 гг. сведения о воспроизведении

внешности человека по описанию свидетелей («айденти-кит», «фоторобот», впоследствии

это обозначили как составление композиционных, субъективных портретов) привлекало

возможностью актуализировать впечатления свидетелей, очевидцев, потерпевших о

внешности преступника. Результатом воспроизведения мог быть рисованный портрет. К

этому приему обратились, поскольку никакой технической основы для составления

субъективных портретов не имелось, когда решили использовать в розыске преступника,

черты внешности которого очевидец преступления запомнил и мог изложить.

Приглашенный художник согласился выполнить нашу просьбу и исполнить такой рисунок:

он присутствовал при опросе очевидца, уточнял некоторые детали и т.п. Рисунок он

исполнил, но нарисованный портрет носил, к сожалению, все признаки общежитейского

представления о человеке с преступными наклонностями. От распространения его пришлось

отказаться.

Неудачей закончилась вторая попытка воспроизвести внешность преступника

рисованным портретом. Основой для него послужил фотоснимок лица похожего, по словам

свидетеля, на преступника (ему предлагалось выбрать из большого количества фотосним-

ков). Художник (он также присутствовал при опросе свидетеля) выполнил рисунок с учетом

поправок, которые предложил свидетель. Рисунок последний признал близким к внешности

того, кого он видел. Результат рассылки размноженного рисунка был ошеломляющим:

вскоре задержали человека, им оказалось лицо, фотоснимок которого использовался при

37

исполнении рисунка. К преступлению он не имел никакого отношения. Задерживали его и

впоследствии, пока рисунок не был изъят.

С помощью поступившего в конце 60-х годов прибора ПКП, - демонстрационно-

монтажное устройство ленточного типа, в котором помещены 60 фотопортретов – каждый из

них разрезан на 5 фрагментов, - также не удавалось собрать уже композиционный портрет

преступника. Но прибор пользовался большим успехом на выставках криминалистических и

оперативно-технических средств, которые устраивались при проведении в министерстве

совещаний и семинаров представителей партийных и хозяйственных ведомств.56

Эффективность применения оперативно-технических средств, в конечном итоге,

зависела от результатов экспертного исследования по объектам, полученным с их

использованием. Фактом причастности к преступным действиям являлось не

фотографирование оперативным путем сомнительных подписей в платежной ведомости, а

установление, что они исполнены не лицами, которые указаны в ведомости.

Не в меньшей степени это относилось к следам, изымаемым при осмотрах мест

преступлений и производстве иных следственных действий. Чтобы как можно полнее

использовать возможности криминалистических экспертиз в установлении

доказательственных фактов, отслеживалось поступление на экспертное исследование не

только следов, изъятых экспертами, участвовавшими в следственных действиях в качестве

специалиста, но и по преступлениям, сведения о которых передавались в дежурную часть

министерства, в том числе об изъятых следах и вещественных предметах.

Эксперты, командируемые в районные отделы внутренних дел, обязывались

ознакомиться с материалами уголовных дел по преступлениям, которые оставались

нераскрытыми, и письменно оформить рекомендации о проверке по криминалистическим

учетам, назначении криминалистической экспертизы по изъятым следам, если

просматривалась целесообразность производства исследования и результаты могли повлиять

на раскрытие преступления.

Контроль за поступлением объектов был обусловлен также корректировкой ОТУ

МВД СССР показателя количества изъятых экспертами следов числом проведенных по ним

экспертиз, имевших значение в расследовании уголовных дел. Первоначально, без такой

корректировки, введенный критерий результативности участия эксперта в следственных

действиях приводил к изъятию объектов, не имевших отношения к расследуемому событию.

Как правило, обнаруженные специалистом объекты, подлежащие

криминалистическому исследованию, после окончания следственного действия им

немедленно отправлялись в лабораторию ОТО. К таким относились следы папиллярных

узоров или следы, которые могли изменить свои идентификационные свойства из-за

ненадлежащего хранения, упаковки, транспортировки или под влиянием процессов,

происходящих в самом носителе следов (следы зубов, поверхностные следы обуви,

транспортных средств, близкого выстрела на одежде потерпевшего и т.п.) Приходилось пом-

нить об утрате следов зубов на кусочке смальца из-за хранения его в условиях, не

обеспечивающих низкую температуру.

По переданным с места осмотра следам вначале такой практики нередко

задерживалось вынесение постановлении о производстве экспертиз. Чтобы избежать этого,

направление таких объектов оформлялось отношением оперативного работника или даже

56

По нашему мнению, приборы составления композиционных (субъективных) портретов, в частности, ИКР

(идентификационный комплект рисунков), являлся последними из оперативно-технических средств, которые

применяются в экспертно-криминалистических подразделениях. К идентификации они не имеют никакого

отношения.

38

следователя, проведенное исследование – справкой эксперта. Обычно в этих случаях

задержек с вынесением постановления о производстве экспертизы не происходило.

Контролем за направлением изъятых следов на экспертное исследование пытались

также преодолеть традиционно сложившееся видовое соотношение экспертиз. Значительная

доля приходилась на экспертизы холодного оружия, баллистические, почерковедческие,

технико-криминалистического исследования документов, как правило, подтверждающие

версию следователей. Однако, выводы экспертиз по таким делам могли оказаться не теми,

какие ожидались следствием, и изменить направление расследования. По делу Т. одним из

доказательств вменяемого ему хищения считалась накладная о приеме Т. материальных

ценностей. В подлинности подписи Т. в накладной следствие не сомневалось, но

почерковедческую экспертизу назначили. При исследовании подписи эксперта насторожило

графическое совпадение подписи на первом и втором экземплярах накладной, что

подтвердилось их совмещением при наложении изготовленных изображений подписей на

пленках. По просьбе эксперту предоставили дополнительные образцы подписей Т. Подпись

его на одной из ранее оформленных накладных совместилась с исследуемой (повторился

классический способ подделки подписи, описанный П.Ф. Буринским). Дело в отношении Т.

прекратили.

Среди проводимых экспертных исследований, прежде всего по преступлениям

совершенным в условиях неочевидности, преобладали дактилоскопические. Следы обуви,

орудий взлома по такой категории дел редко передавались для проведения

криминалистической экспертизы. Вопросы дактилоскопической экспертизы могли

ограничиваться определением пригодности пальцевых следов для определения личности. С

разрешением этого, казалось бы, несложного вопроса эксперты испытывали затруднения.

Они предопределялись тем, что признанный пригодным для идентификации след пальцевого

узора подлежал сравнению с отпечатками пальцев проверяемых лиц, которые иногда

поступали в массовом количестве, проверке по картотеке следов пальцевых узоров с мест

нераскрытых преступлений и отпечаткам пальцев лиц, представляющих оперативный

интерес. По следу, в котором детали пальцевых линий просматривались неотчетливо,

маскировались структурой следовоспринимающей поверхности, не определялись, какой

рукой и каким пальцем оставлен, локализация участка папиллярного узора исключалась,

такую проверку практически с положительным результатом осуществить было невозможно.

Эксперты в подобных случаях признавали след пальцевого узора ограниченно пригодным

для идентификации личности, не подлежащим проверке по большому массиву отпечатков

пальцевых узоров, указывали на возможность сравнения по конкретному объекту. Обычно

оперативные работники на подобные формулировки не обращали внимания и направляли

для сравнения все, что считали может привести к установлению виновного.57

Из сообщаемых обстоятельств дела в постановлении о назначении экспертизы,

материалы которых поступали из районных отделов внутренних дел, не всегда удавалось

уяснить, как влияют выводы эксперта на расследование и раскрытие преступлений.

Уточнялось это запросом, который посылался инициатору исследования одновременно с

заключением эксперта. Такая «обратная связь» дополнительно напоминала следователю,

оперативному работнику о возможностях экспертных исследований в расследовании

преступлений.

К концу 1969 г. раскрытию и расследованию более трети неочевидных преступлений

способствовали результаты криминалистических экспертиз. («Использовать полностью

возможности криминалистических экспертиз», газета «На страже», № 48 от 27 ноября

1969г.)

57

В настоящее время компьютерная обработка следа пальцевого узора позволяет устранить или ослабить

помехи, мешающие и искажающие детали папиллярных линий. По-видимому, острота этого вопроса исчезла.

39

Экспертная практика этих лет отмечена сложным исследованием по отождествлению

личности на фотографии Г. Санько, опубликованной в республиканской газете к годовщине

освобождения г. Петрозаводска в 1944 г. На фотоснимке запечатлены дети за ограждением

концентрационного лагеря. Исследование, - проведено ст. экспертом В.Д. Петуховым, -

помогло установить, «кто та девочка, которая стояла слева от столба» заграждения. О выводе

эксперта сотрудники газеты помнили спустя 10 лет после исследования.58

Экспертиза замка с распиленной дужкой подтвердила высказанную при осмотре места

кражи из магазина версию криминалиста, участвовавшего в осмотре, что распил мог

производиться пилками лобзика.

Со следами такого взлома эксперты не сталкивались. Экспериментами в процессе

экспертизы выявлены признаки распила металлического предмета пилками для лобзика,

получены ориентировочные данные о времени, которое потребовалось преступнику для

распила дужки замка. С обнаружением следов необычного орудия взлома на месте осмотра и

разрешением поставленных перед экспертизой вопросов успешно справился принятый на

введенную должность ст. эксперт Петрозаводского отдела внутренних дел Эхов Л.В.

Вопрос о времени, затраченном на производство взлома, не являлся новым для

экспертов-криминалистов отдела.

Определить примерное время, которое потребовалось преступнику, чтобы пропилить

доски пола, и возможно ли это сделать с помощью нескольких скрученных вместе тонких

проволок, предложил следователь при расследовании кражи из магазина еще в 1972 г.

Орудие и ориентировочное время, потребное для производства взлома, были указаны в

выводах экспертизы (ст. эксперт В.Д. Петухов).59

Этими двумя исследованиями наметился метод определения максимально

необходимого времени на взлом преграды орудиями, действия которых можно

воспроизвести в экспериментах адекватно тем, какие совершались при взломе.

В идентификационной экспертизе по следам режущих, рубящих орудий условием,

обеспечивающим достоверность вывода, признается сопоставимость с исследуемыми

экспериментальных следов отождествляемых предметов. Иногда получение их осложнялось.

Экспериментальные образцы, сопоставляемые со следами ножа, которым, как

предполагалось, браконьер разделывал тушу лося, на рекомендуемых методиками основах

не воспроизводились – следовоспринимающая поверхность исследуемых являлась

необычной: роговица копыт животного. Только после консультации со специалистами по

обработке такого материала получены экспериментальные следы, совмещение которых с

исследуемыми, позволило сделать вывод (эксперт С.А. Копейкин 60

).

Интенсивное и эффективное использование криминалистической техники и

экспертных исследований, специальной аппаратуры не могло быть обеспечено без

взаимодействия с аппаратами следствия, уголовного розыска, БХСС, других служб органов

внутренних дел республики.

Оно реализовалось на уровне отделов министерства организацией сборов, семинаров,

стажировок оперативных работников и следователей по криминалистической и специальной

технике, участием экспертов и инженеров в следственных и оперативных

действиях, проводимых сотрудниками этих подразделений.

58

Бацер И. «Следы остаются», газета «Ленинская правда» от 10 февраля 1989 г. 59

Петухов В.Д., Сырков С.М. О необычном способе распила пола магазина. Сб. «Вопросы судебной медицины

и криминалистики. Ученые записки Петрозаводского государственного университета» т. 20, вып. 2,

Петрозаводск, 1973., сс. 124 – 128. 60

Копейкин Сергей Андреевич, 22.11.1948 г.р., после окончания Московской ССШМ (1972) в карельских ОВД

прослужил 22 года (1972-94): эксперт ОТО МВД КАССР (1972-91), начальник отделения криминалистических

экспертиз, осмотров и учетов ЭКО СКМ МВД КАССР – Карелии (прим. Ред.)

40

Руководители оперативно-технического, следственного и оперативных отделов

обменивались информацией о состоянии раскрываемости и следствия, прежде всего, по

тяжким преступлениям, количестве и характере нераскрытых преступных действий, о

назначении, если имелись предпосылки к этому, криминалистических экспертиз. Подобные

сведения обязывался получить эксперт по районным отделам внутренних дел, которые

закреплялись за ним, в командировках в эти отделы, а также от зонального работника ОУР,

ОБХСС, следствия.

Взаимодействие конкретизировалось в постоянных контактах экспертов с

оперативными работниками и следователями по делам, в следственных действиях по

которым они участвовали в качестве специалистов или производили экспертные

исследования. Не ограничиваясь отправкой изъятых ими на местах происшествий следов или

вещественных доказательств в криминалистическую лабораторию, эксперты

консультировали участников следственных действий, какие вопросы могут быть поставлены

на разрешение экспертизы, формулировали при необходимости эти вопросы, что следует

представить в качестве образцов для сравнения, помогали в отборе образцов.

Эксперты, с учетом обнаруженных следов, предполагаемых результатов исследования, их

связи с обстановкой мест происшествия и изменениями, которые произвели в ней

преступники, сообщали следователю, оперативному работнику, какие следы могли

появиться на одежде, теле преступников, если появлялась такая возможность, помогали их

отыскать, принимали участие в разработке следственных версий и оперативных

мероприятий.

Осматривая помещение продуктового магазина, эксперт отметил на полу, в проходе за

прилавком, рассыпанную крупу из мешка с пшеном и высказал мнение, что крупинки пшена

могли попасть на одежду преступника. Поиск велся по этой примете. У задержанного

подозреваемого обнаружили крупинки пшена в манжетах и карманах брюк.

Взаимодействие со следователями в производстве экспертиз давало возможность

экспертам ориентироваться в значимости выводов исследования на производство по данному

делу, и, если они могли резко изменить следственную ситуацию, доводить до сведения

следователей выводы до оформления результатов исследования.

Следователь районного отдела, назначая почерковедческую экспертизу подписи в

платежной ведомости, сообщил, что факт получения денег обвиняемым за лицо, фамилия

которого указана в ведомости, является одним из пунктов обвинения и будет включен в

обвинительное заключение.

Исследуя подпись, эксперт убедился, что она выполнена лицом, фамилия которого

значилась в ведомости. Эксперт еще до формального окончания экспертизы и отправки ее

материалов, зная, что срок по следствию истекает, сообщил об этом следователю. Это

позволило исключить предполагаемый пункт обвинения и в срок закончить производство по

делу.

В подобных действиях эксперты усматривали реальное, а не декларируемое

взаимодействие с оперативным и следственным составом.

Исходной предпосылкой взаимодействия с отделами министерства являлось

понимание экспертных лабораторий как службы, деятельность которой в присущих ей

формах и проявлениях направлена к решению общей задачи органов внутренних дел по

раскрытию преступлений, объективному и всестороннему расследованию по уголовным

делам, установлению истины по преступному событию.61

61

Опыт взаимодействия экспертов и инженеров отдела с другими службами изложен в сообщении

«Взаимодействие определяет успех» (название присвоило ОТУ МВД СССР) – Бюллетень обмена опытом по

организации внедрения оперативно-технических средств в работе органов МВД СССР, № 50, М., 1971.

41

Возрастающее привлечение специальных познаний и внедрение криминалистической

и специальной техники в борьбе с преступностью на территории республики отразилось в

преобразовании оперативно-технического отделения в декабре 1968 г. в отдел. В начале 70-х

годов в его штат ввели должность инженера по специальной технике и фотолаборанта, что

освободило экспертов от части технической работы.

В активном использовании криминалистических, физико-химических экспертиз и

исследований немаловажное значение приобретали сроки их проведения.

Прохождение экспертных материалов в криминалистической лаборатории

контролировалось по экрану слежения производства экспертиз. Эксперт за 2 – 3 дня

предупреждался об истечении срока исследования. Нормативно установленный 15-дневный

срок по большинству экспертиз выдерживался. Превышение его происходило в

многообъектных, в основном в почерковедческих, экспертизах, либо он прерывался из-за

представления неполных или некачественно отобранных сравнительных материалов.

В почерковедческих, а иногда и других исследованиях, по оперативным делам

сравнительные образцы не могли представляться в том объеме, в каком это требовалось

методическими рекомендациями. Формально по этим основаниям можно отказаться от

производства исследования. Исследования в таких случаях эксперты проводили, но выводы

излагались в вероятной форме. Мы полагали, что такие выводы не служили препятствием к

дальнейшему ведению разработки.

Следователи, сотрудники оперативных и других служб убеждаются и рассматривают

криминалистические экспертизы объективным и надежным источником

доказательственной и оперативной информации, криминалистическую и специальную

технику – эффективным средством наглядного и убедительного закрепления результатов

следственных действий, оперативных мероприятий. От эпизодического обращения к

специальным познаниям, криминалистической и специальной технике происходит переход к

их использованию, как необходимых средств и методов обеспечения раскрытия и

расследования преступлений. Кроме ставшей уже привычной фотосъемки, применяются

звукозаписывающая аппаратура, поисковые приборы, ультрафиолетовые осветители,

специальные химические средства, иногда киноаппаратура.

Криминалистическая техника используется в следственных действиях не только по

делам об убийствах, кражах и других тяжких преступлениях, но и по таким делам как

хулиганство. Эффективной оказывалась фотосъемка, когда хулиганские действия

совершались в домашних условиях. В этих случаях потерпевшие, обычно родственники, пы-

тались смягчить поведение хулигана. Фотоснимки мест происшествий, в таких ситуациях,

позволяли объективно оценить характер и последствия действии преступника.

В первой половине 70-х увеличилось самостоятельное применение

криминалистической и специальной техники следователями и работниками оперативных и

иных служб, участие экспертов, в основном, за счет экспертов районных отделов внутренних

дел, в следственных действиях и оперативных мероприятиях, и, как следствие этого,

возросло количество назначаемых криминалистических экспертиз.

По итогам работы в 1974 г. отдел занял 3-е место среди оперативно-технических

подразделений Союза по использованию криминалистических исследований и оперативно-

технических средств в раскрытии и расследовании преступлении.

42

ПОСЛЕСЛОВИЕ

В последующие годы криминалистическая лаборатория отдела изменяется структурно

и качественно. Появилось новое направление экспертной деятельности – исследования

пищевых продуктов. В конце 1978 г. создана лаборатория по проведению экспертиз

подобных объектов (ст. эксперт Михеева Г.А. 62

, позднее заместитель начальника отдела,

начальник ЭКУ МВД Республики Карелии). Этой же лабораторией проводились

исследования наркотических веществ. Большую нагрузку лаборатории пришлось выдержать

в 1986 г. по исследованию спиртосодержащих жидкостей домашнего изготовления: браги и

самогона. В этот период возрастает количество исследуемых наркотических веществ.

Организуется и лаборатория по исследованию пищевых продуктов и наркотических веществ

в одном из районных отделов – Сегежском РОВД.

В середине 1993 г. лаборатория по исследованию пищевых продуктов отдела явилась

базой проведения семинара экспертов этого профиля МВД, УВД Северо-Западного и

Западного регионов Российской Федерации.

В 1978 г. восстановлена должность ст. эксперта в Кемском РОВД, а в последующие

годы образованы оперативно-технические лаборатории в четырех районных отделах

внутренних дел.

В декабре 1981 г. прекратилось объединение криминалистов с оперативно-

технической группой связи. Криминалистическая служба МВД КАССР утверждается

самостоятельным подразделением – образован экспертно-криминалистический отдел.

В течение 1983 – 87 гг. выделяются штаты и оборудуются экспертно-

криминалистические лаборатории еще в 5 районных отделах внутренних дел, отсутствуют

они лишь в двух отделах.

В этот и более поздний период имеющиеся химическая лаборатория и лаборатория по

исследованию пищевых продуктов дополняются физической и лабораторией по

исследованию микрочастиц, - создается отделение специальных исследований,

обеспечивающее производство экспертиз материалов, веществ и изделий. Инструментальное

оснащение лабораторий позволяет использовать в исследованиях методы спектрометрии в

видимой, ультрафиолетовой и инфракрасной областях спектра, тонкослойной

хроматографии.

Кроме определения химического состава, параметров, морфологических признаков

материальных объектов с мест происшествий, устанавливаются наличие контактного

взаимодействия вещественных объектов, источники происхождения следов на различных

предметах.

В 1990 – 1996 гг. технико-криминалистическое обеспечение раскрытия и

расследования преступлений на территории г. Петрозаводска реализуется организацией

экспертно-криминалистических лабораторий во всех отделах внутренних дел города.

Появляются лаборатории в двух последних районных отделах, в которых ранее они

отсутствовали. ЭКО МВД РК оснащается компьютерной техникой, оборудованием для

производства видео-, фоноскопических исследований, вводятся должности экспертов по

проведению авто-технических, взрыво-технических исследований и бухгалтерских

экспертиз.

В 1999 г. отдел преобразован в Экспертно-криминалистическое управление.

_____________________________

62

Михеева Галина Александровна, 17.05.1946 г.р., в ОВД прослужила 26 лет (1976-2002), службу начинала с

должности эксперта-криминалиста Оперативно-технического отдела МВД КАССР (1976-81) и закончила

начальником Экспертно-криминалистического управления МВД Карелии (1999 – 2002) – (прим. Ред.).

БЮЛЛЕТЕНЬ.мвд.рф/upload/site14/document_file... · Яков Роскин ±...

Documents

Transcript of БЮЛЛЕТЕНЬ.мвд.рф/upload/site14/document_file... · Яков Роскин ±...