А

На правах рукописи

Ходов Сергей Борисович

Эстетическая позицияроссийского регионального журнала

(на материале журнала "Урал" (1958-1998))

Специальность 10.01.01. - Русская литература

АВТОРЕФЕРАТдиссертации на соискание учёной степени

кандидата филологических наук

НАУ4НАЯ БИБЛИОТЕКАУральского

Госуниверситетаг. Екатеринбург

Екатеринбург 1999

Работа выполнена в Челябинском государственномуниверситете на кафедре русской и зарубежной литературы

Научный руководитель - доктор филологических наук,профессор Г.К.Щенников

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Ю.А.Мешковкандидат филологических наук, доцент Л.М.Слобожанинова

Ведущая организация - Магнитогорский государственныйпедагогический институт

Защита состоится 3 февраля 1999 года в 11 часов назаседании диссертационного совета Д 063.78.03. по защитедиссертаций на соискание учёной степени докторафилологических наук в Уральском государственном университетеим. А.М.Горького по адресу: 620083, Екатеринбург, К-83,проспект Ленина, 51, комн. 248.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотекеУральского государственного университета.

Автореферат разослан 30 декабря 1998 года

Ученый секретарь диссертационного советадоктор филологических наук, профессор ^/)>/)/% Эйдинова В.В.

Вторая волна советских региональных журналов, поднятая в кон-це 1950-х годов хрущёвской оттепелью, сыграла и продолжает игратьчрезвычайно важную роль и в российской литературе, и в утвержде-нии самосознания российской провинции. Без учёта этого фактора ис-тория русской литературы XX века представляется заведомо неполной.Этим обстоятельством и определяется актуальность предпринятого на-ми исследования для литературоведческой науки. Кроме того, изуче-ние региональных журналов стало особенно важным в последние годы,когда в целом ряде городов и областей появились новые литературныеиздания, которым, очевидно, было бы полезно ознакомиться с опытомпредшественников. К сожалению, сейчас большинство этих журналов,в том числе и "Урал", находится на грани закрытия. Хотелось бы на-деяться, что наша работа поможет обществу (и в первую очередь, чи-новникам областного уровня) осознать большую значимость регио-нальных журналов для российской культуры и хоть в малой степенипосодействует их выживанию в условиях затяжного экономическогокризиса.

Новизна работы обусловлена тем, что современные региональныежурналы ещё не привлекали внимание исследователей. Некоторымисключением можно считать лишь "Сибирские огни". В конце 1980-хгодов в Новосибирске было издано несколько научных сборников, по-свящённых сибирской критике1. Но статей, относящихся к рассматри-ваемому нами периоду, там не очень много. Наиболее интересна статьяЭ.А.Бальбурова "Литературная критика в журнале "Сибирские огни":1954-1964 гг."2 Некоторые его выводы, сделанные на материале"Сибирских огней", полностью совпадают с результатами нашего ис-следования. В частности, очень важным представляется утверждениеБальбурова об особой роли писательской критики в региональномжурнале периода оттепели. Собственно, этой статьёй и исчерпываетсясписок научных исследований региональных журналов интересующегонас периода. Всю остальную литературу по данному вопросу составля-ют критические статьи, содержащие порой весьма ценные наблюде-

1 Развитие литературно-критической мысли в Сибири. - Новосибирск, 1986; Очерки литературнойкритики Сибири. - Новосибирск, 1987; Традиции и тенденции развития литературной критики Си-бири. - Новосибирск, 1989.2 Бальбуров ЭА. Литературная критика в журнале "Сибирские огни": 1954-1964 гг. // Традиции итенденции развития литературной критики Сибири. - Новосибирск: Наука, 1989. - С.165-208.

4

ния, но, как правило, лишённые исторической перспективы и зачас-тую, в силу своей специфики, слишком субъективные.

Главной задачей нашей работы было изучить процесс эволюцииэстетической позиции "Урала", выступившего в качестве материала иобъекта исследования, со дня основания журнала вплоть до настояще-го момента. Разумеется, нам пришлось, по мере необходимости и воз-можности, обращаться и к другим российским региональным журна-лам, таким как "Север", "Подъём", "Дон", "Волга", "Сибирские огни","Дальний Восток", "Байкал". Мы постарались показать влияние"Урала" на общественную и культурную жизнь в своём регионе, атакже роль этого журнала в русской литературе XX века в целом.

Методология работы носит комплексный характер. Основу её со-ставило понимание журнала как саморазвивающейся системы, где впроцессе эволюции приобретают доминирующее значение то одни, тодругие элементы структуры, что и обусловило применение системныхметодов анализа. Вместе с тем для работы, новаторской по своему ма-териалу, конечно, характерно широкое использование методов научно-го описания. Сочетание историко-типологического подхода с культуро-логическим комментарием обеспечивает понимание места региональ-ных журналов в системе культуры.

Апробация отдельных аспектов и результатов диссертационногоисследования проводилась на международной научной конференции"Место и значение фольклора и фольклоризма в национальных куль-турах: история и современность" (Челябинск, 1998) и "Дергачёвскихчтениях - 98" (Екатеринбург, 1998). Содержание диссертации частичноотражено в тезисах этих конференций и одной научной статье.

Результаты исследования имеют практическую значимость и мо-гут быть использованы в общем курсе русской литературы и русскойжурналистики XX века, в спецкурсах и спецсеминарах по уральскойлитературе.

Структура и основное содержание работы

Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и спискалитературы. Общий объём работы - 263 страницы.

Во введении обоснована научная и общественная актуальность те-мы, определены методы, цели и задачи исследования. Так как основ-ная часть работы посвящена эволюции эстетической позиции "Урала"в её разных аспектах, то есть динамике процесса, то описание специ-фики регионального журнала, мы вынесли во введение, ибо журналы,

издающиеся в провинции, по некоторым параметрам существенно от-личались и отличаются от центральных. Многие из этих отличий ха-рактерны не только для всех трёх периодов развития "Урала", но идля всех российских региональных журналов вплоть до 90-х годов.

Целый комплекс отличий от центральных изданий обусловлен мо-нопольным положением провинциальных журналов в своих регионах.Во-первых, журнал в провинции играет роль общемультурного центра,где находится место не только литераторам, но и музыкантам, и фото-графам, и учёным, и художникам, и многим другим деятелям культу-ры. Во-вторых, региональные журналы, как правило, отличаются тер-пимостью к самым разным взглядам, на их страницах публикуются илибералы, и консерваторы, и правые, и левые. Важно подчеркнуть,что это именно терпимость, а не неразборчивость. Если эти два следст-вия монополизма можно, в определённом смысле, счесть благом, тотретье - сказывалось на провинциальных журналах самым губитель-ным образом. Региональный журнал практически всегда (за исключе-нием рубежа 1950-60-х годов) существовал в информационном вакуу-ме: ни столичная критика, ни соседние региональные журналы неуделяли внимания ни его достоинствам, ни его недостаткам. Это, ко-нечно, сильно тормозило развитие журналов и в значительной меревызывало стремление многих писателей при первой возможности пере-браться в Москву, где путь к славе всегда был заведомо короче.

Столичные "толстые" журналы являются, в первую очередь, жур-налами литературными. Они десятилетиями аккумулировали в себелучшие достижения русской литературы (разумеется, за вычетом того,что не могло быть напечатано из-за цензурных ограничений). Регио-нальные журналы никак не могли составить им конкуренцию в этомсмысле, хотя к развитию местной литературы относились очень вни-мательно. Зато публицистика провинциальных журналов заполняла тунишу читательских интересов, которая была практически недоступнадля столичных изданий, поэтому публицистический отдел всегда игралздесь гораздо более важную роль и существенно влиял на все осталь-ные отделы. Именно этим объясняется то, что публицистике в нашейработе уделяется достаточно большое внимание.

У региональных журналов были особые отношения с местной пар-тийной властью. Считается, что эти журналы жёстко контролирова-лись местными обкомами КПСС и потому были до предела задавленыцензурным гнётом. Отсюда и часто встречающееся до сих пор пренеб-режительное отношение к региональным журналам как к серым изда-ниям, якобы бездарно перепевавшим центральную периодику на мест-ный лад. В то же время высказываются и полярно противоположныемнения. Например, на страницах только что вышедшего в Уральском

6университете коллективного труда "Литература Урала" Н.Лейдерман иЛ.Быков, уже не одно десятилетие выступающие в отделе критики"Урала", утверждают: "На Урале пора литературной "оттепели" насту-пила несколько позже, чем в центре, - где-то ближе к середине 60-хгодов, но зато инерция её была продолжительнее и в некотором отно-шении глубже. Сюда столичные громы и молнии доходили уже глуше,а неординарная, смелая мысль встречалась здесь с менее решительнойцензурой"3. Мы постарались показать, что, хотя цензура в провинциибыла более жёсткой, чем в столице, региональный журнал всё-такиимел некоторые возможности для манёвра, связанные с противоречи-востью чрезмерно централизованной системы управления государст-вом. Получили объяснение и случаи внезапной смелости этих журна-лов, печатавших порой то, что не проходило через столичную цензурупо идеологическим соображениям.

Основная часть работы состоит из трёх глав, в каждой из которыхисследуется особый период жизни журнала. Главным критерием дляпериодизации послужили политические перемены, происходившие встране и отражавшиеся как на составе редакции, так и на содержаниии задачах журнала. Структура журнала практически не менялась, ноакценты всякий раз ставились по-иному. Если в первый период жур-нал целенаправленно развивал критический отдел, то во втором - рольведущего перешла к отделу публицистики, а в третьем - повышенноевнимание стало уделяться художественной литературе.

В первой главе "Урал" в период оттепели (1958-1967)" рассматри-вается эстетическая позиция "Урала" с 1958 года, когда журнал былсоздан, до начала 1968 года, обозначившего конец хрущёвской оттепе-ли оккупацией Чехословакии. Знаковым событием для журнала сталасмена главного редактора: вместо Георгия Краснова, отличавшегосятерпимостью к чужим мнениям, позволявшего оспаривать свои взгля-ды даже на страницах возглавляемого им "Урала", пришёл ВадимОчеретин, человек авторитарного склада, более подходивший, по мне-нию обкома, к изменившейся политической ситуации.

Создание в Свердловске ежемесячного журнала, конечно, само посебе оживило литературную и культурную жизнь всего региона. Но иот редакции потребовались колоссальные усилия, чтобы журнал вы-глядел достойно. Проза поначалу была слабая, ещё хуже обстояло делос поэтическим отделом, хотя были и удачи: на страницах "Урала" вэти годы часто печатались Виктор Астафьев, Борис Ручьёв, ЛюдмилаТатьяничева. Но мы говорим о журнале в целом. Редакция активно

3 Быков Л.П., Лейдерман НЛ. Литература Урала в 1960-70-е годы // Литература Урала. - Екате-ринбург, 1998. - С.268.

7

работала с молодыми писателями, помогая им постигать азы литера-турного мастерства. Особенно много времени отдавал этой черновой ра-боте первый редактор "Урала" и самый известный в ту пору уральскийписатель Олег Коряков.

Вероятно, пропедевтические цели преследовала и публикацияпроизведений иностранной литературы, которые, несмотря на всю"прогрессивность" допущенных писателей, опосредованно отражалилучшие достижения мировой литературы. Сам факт сосуществованияих под одной обложкой с безликой в плане языка и торопливой ураль-ской прозой имел большое значение. Французский экзистенциализм,которому в СССР довольно-таки повезло с публикациями в связи с ус-пехами компартии во Франции, был представлен в "Урале" романомЭльзы Триоле "Превратности судьбы"4. Но ведь экзистенциализм непредставим без джойсовского "потока сознания", почти недоступного вто время на русском языке. А в новелле "прогрессивного немецкогописателя" Вальтера Галлаша "Полоска неба"5 ощутимо сильное влия-ние Кафки, тоже тогда ещё не изданного у нас. В числе интересныхпубликаций стоит назвать роман Грэма Грина "Тайный агент" и сати-рический роман Джозефа Хеллера "Уловка-22", напечатанные в"Урале" в 1962 и 1967 году соответственно.

На фоне слабой в своей массе уральской прозы и поэзии выгодносмотрелся отдел публицистики. Стоит отметить, например, что в"Урале" уже с конца 50-х годов была очень сильна экологическая те-ма, которая пришла на страницы других журналов гораздо позже. Нонаиболее значительных успехов в этот период "Урал" добился в кри-тике. И здесь нельзя не назвать имя Нины Полозковой, двадцать летвозглавлявшей этот отдел журнала и сыгравшей очень большую роль встановлении уральской критики. Впрочем, не только уральской, ибо вжурнале печатались одни из первых статей Игоря Золотусского и ЛьваАннинского. На экземпляре первой книги Аннинского "Ядро ореха",подаренном им Нине Полозковой, рукой автора сделана надпись:"Крестной матери доброй трети этой книги".

Поначалу литературная критика в "Урале" почти отсутствовала:печатались юбилейные статьи, главы диссертаций преподавателейсвердловских вузов. Настоящая критика "Урала" начиналась с серииписательских выступлений, специально организованных редакцией.Безусловно, самым ярким и значительным стало выступление ВиктораАстафьева в 1962 году. В своей статье "Нет, алмазы на дороге не ва-ляются" он высказался против очень распространённого в ту пору"календарного" понимания современности литературного произведе-

4 Триоле Э. Превратности судьбы // Урал. - 1963. - №№8,9.5 Галлаш В. Полоска неба //Урал. - 1960. - №6.

8

ния, когда современными считались "книги, которые выходят в треть-ем квартале года, а действие их развёртывается в первом"8. Выступле-ние Астафьева было чрезвычайно актуальным не только для "Урала",где уже стало складываться мнение, что, оценивая "современное" про-изведение, необходимо делать скидку на злободневную тему, но и длявсей советской литературы того времени, основными бедами которой,по словам писателя, стали "спешка и верхоглядство". К сожалению, вдальнейшем в журнале возобладала именно "календарность" (хотя воткрытую вопрос о заведомо сниженных критериях уже не ставился).Острейшее неприятие статья Астафьева вызвала у Вадима Очеретина,считавшего, что писатель должен отрабатывать свой хлеб, активновмешиваясь в события сегодняшнего дня, то есть создавая ультрасо-временные произведения. Тон выступления Очеретина был просто ос-корбительным. Он, по существу, обвинил Астафьева в трусости. Не-удивительно, что, когда через несколько лет Очеретин стал редактором"Урала", всякое сотрудничество Астафьева в журнале прекратилось.

Образ положительного героя стал ещё одной эстетической пробле-мой, которой "Урал", как и другие журналы, уделял большое внима-ние в 60-е годы. Позиция Георгия Краснова, главного редактора"Урала" с 1959 года, была вполне однозначной: писатель обязан в сво-ём произведении показать положительного героя, который мог бы по-вести за собой молодёжь, как это делал Павка Корчагин в 30-е годы.Краснов решительно выступал против литераторов, у которых "исчезгерой подлинный, чей труд действительно прославляет Родину, и ос-тался герой мнимый - сомневающийся, ищущий, ошибающийся хлю-пик, попавший в дурное окружение"7.

Если воспринимать советскую действительность того времени так,как она подавалась в средствах массовой информации, позиция Крас-нова выглядит вполне логичной. Но реальные будни "миллионов моло-дых патриотов" сильно отличались от картины, нарисованной пропа-гандой. Поэтому писатели, которые стремились создать подлинно ху-дожественное произведение, поневоле вынуждены были отступать отсложившегося информационного канона. Такие отступления клейми-лись идеологически выдержанными критиками как "очернительство".В "Урале" к их числу относился, например, Михаил Батин, чьему пе-ру принадлежала самая первая статья новорождённого "Урала", со-держащая гневные филиппики против романа Дудинцева "Не хлебомединым". Краснов придерживался этих же взглядов и, как главныйредактор, мог бы подчинить своей позиции весь журнал, но он, к сча-стью, был человеком иного склада.

* Астафьев В. Нет, алмазы на дороге не валяются // Урал. -1962. - J* 11. - С. 164.7 Краснов Г. Опять мимо цепи // Урал. -1962. - №3. - С. 153.

9

Значительным событием этого периода стала полемика на страни-цах "Урала" между Красновым и молодым тогда критиком НаумомЛейдерманом. Сама возможность подобного спора была необычной дляжурналов того времени. Предметом разногласий послужила повестьКонстантина Воробьёва "Убиты под Москвой". Краснов в своей статьеподверг её уничтожающей критике, полагая, что автор намеренноочернил кремлёвских курсантов, героев повести. Однако после высту-пления Лейдермана, где тот убедительно показал мастерство писателяи раскрыл подлинно высокий замысел повести, Краснов согласился сосвоим оппонектоу в главном: К.Воробьёв "рассказал о гибели кремлёв-ских курсантов талантливо, с глубоким драматизмом и острым нрав-ственным чувством"8. Достойным завершением этой полемики сталапубликация в "Урале" в 1967 году одного из лучших рассказов опаль-ного в ту пору Воробьёва, "Немец в валенках", обозначившего совер-шенно новый поворот в военной теме. К концу первого периода крити-ческий отдел "Урала" был, по выражению И.Золотусского, "всесоюзени современен"9.

Во второй главе "Урал в период застоя (1968-1987)" рассматрива-ется двадцатилетие с 1968 по 1987 год, большую часть которого (досередины 1980 года, т.е. около 12 лет) журнал возглавлял писательВадим Очеретин. Это был жёсткий, властолюбивый человек, но та-лантливый организатор и прекрасный менеджер. За годы его редак-торства тираж "Урала" возрос вчетверо: с 30 до 120 тысяч экземпля-ров, что было выдающимся результатом для провинциального изда-ния.

При Очеретине "Урал" стал почти исключительно уральскимжурналом. Выход за пределы региона, правда, понимаемого очень ши-роко (огромная территория от Волги до Оби), осуществлялся чрезвы-чайно редко. Очеретин считал, что журнал, издающийся в "опорномкрае державы", обязан прежде всего поддерживать его имидж"добытчика и кузнеца", поэтому западносибирская нефть и уральскиезаводы заняли в журнале доминирующее положение. К этому нужноприбавить, что Очеретин нисколько не изменил "календарному" пони-манию современности, а потому важнейшим из всех жанров для негоявлялся очерк, иногда разраставшийся до размеров (и, соответственно,наименования) романа. Именно отдел публицистики и стал ведущим ипреобладающим отделом в журнале в этот период.

В уральской литературе основной, по мысли Очеретина, должнабыла стать рабочая тема. В принципе, эта тема присутствовала в жур-

8 Краснов Г. Испытаны железом и огнём // Урал. - 1966. - №6. - С. 164.' Золотусский И. Автор, стиль, жизнь // Лит. Россия. -1965. - 19 нояб. - С.17.

10

нале со дня его основания и в первый год даже решительно преоблада-ла над всеми остальными, но с повышением эстетических требованийредакции, она неизбежно отходила на задний план. Постановка задачиизначально содержала ложь, ибо нужно было написать не просто ро-ман о рабочих, а роман о том, что советские рабочие самые умные, са-мые честные и совершенно бескорыстные, а значит, успешное разре-шение её было нереальным, как создание вечного двигателя. Критиче-ские статьи о рабочей теме не столько анализировали написанные про-изведения, сколько пытались сконструировать модель идеального про-изведения на эту тему.

Активная эксплуатация местного патриотизма (как в хорошем,так и в плохом смысле) привела к быстрому росту тиража. Секрет по-пулярности "Урала" заключался ещё и в том, что Очеретин ориентиро-вал журнал на постоянное взаимодействие с читателями: редколлегияустраивала выездные заседания во многих уральских городах, не разна страницах "Урала" появлялись анкеты, выяснявшие пристрастиячитателей, учреждались призы для наиболее активных из них, из но-мера в номер журнал помещал детективы и фантастику, неизменнопользовавшиеся спросом, в качестве эксперимента печатал даже брач-ные объявления и проводил конкурс анекдотов. Во всём этом былпривкус газетности. Очеретин делал свой журнал интересным, но ин-тересным - для определённого круга читателей, чьи художественныевкусы были непритязательны или просто неразвиты. Нельзя сказать,что журнал не стремился развивать или просвещать своего читателя,но главная ставка была сделана на развлечение, на любопытный факт.

Пристрастие к уральской тематике было закономерным и логич-ным, но, проводившееся слишком последовательно, оно не могло необеднить журнал. К примеру, "Урал" перестал печатать зарубежнуюлитературу, о роли которой мы уже говорили. Подобное самоограниче-ние "Урала" иногда не лучшим образом сказывалось и на публицисти-ке, ибо некоторые проблемы в принципе не могут быть поставленыкорректно в масштабе одного региона. Так, в 1977 году "Урал" высту-пил в поддержку проекта поворота северных рек, поскольку его осу-ществление позволяло бы спасти обмелевшую реку Урал и увеличитьурожаи пшеницы в Оренбуржье. Вред, наносимый экосистеме Запад-ной Сибири, при этом совершенно игнорировался.

Утрата всероссийского масштаба была бы особенно губительна длякритики "Урала", но этого, к счастью, не случилось. Традиционнымив 70-е годы стали ежегодные критические дискуссии, начатые ещё приКраснове, в 1966 году. Это было тогда совершенно необычным длямассового журнала. Однако необходимо отметить, что проводились онипочти против воли Очеретина, поскольку вызывали непременные на-

11

рекания со стороны обкома и цензуры. Заслуга организации дискуссийпринадлежит Нине Полозковой. На страницах журнала публиковаласьне стенограмма, а цикл статей участников разговора или даже краткойизложение высказанных точек зрения. Это было связано не только собъёмом материала (первая дискуссия, например, растянулась на тридня), но прежде всего с цензурными рогатками. Слишком уж живой инеформальный разговор вёлся в редакции "Урала". Но даже в иска-жённом цензурой печатном варианте живую мысль не удавалось заду-шить полностью. Важно отметить, что дискуссии даже в таком видевыполняли две очень важные функции. Во-первых, разговор в ходеэтих встреч в редакции никогда не ограничивался рамками уральскойлитературы. Дискуссии как бы задавали масштаб произведениямуральских писателей, вписывая их в общероссийский контекст, кото-рый в обычных критических статьях "Урала" присутствовал при Оче-ретине чрезвычайно редко. Во-вторых, дискуссии почти всегда былипосвящены прозе, чем в значительной степени уравновешивалось по-вышенное внимание текущей критики к уральской поэзии. "Уралу"таким образом удавалось сохранять тот высокий уровень критики про-заических текстов, который был достигнут к концу прошлого периода.

Преобладание поэтической критики, вероятно, явилось следствиемтого же самоограничения "Урала" рамками региона: после поэтиче-ского бума шестидесятых прозаиков на Урале было меньше, чем по-этов. Критику тех лет часто упрекали впоследствии, что она замалчи-вала выход слабых произведений, но к поэтической критике "Урала"это не относится ни в малейшей степени. Юрий Никишов, Леонид Бы-ков, Николай Кузин, Александр Субботин равно сурово подходили и кстихам начинающих, и уже более опытных поэтов. Продолжительное ипристальное внимание журнала к поэзии, несомненно, сыграло своюроль в том, что её общий уровень на Урале заметно повысился, сложи-лась уральская поэтическая школа. Улучшился и поэтический отдел"Урала": на его страницах печатались Борис Марьев, Алексей Реше-тов, Майя Никулина, Эмилия Бояршинова, Алексей Домнин и другиепоэты.

Приход в 1980 году нового главного редактора, Валентина Лукья-нина, изменил приоритеты журнала. "Урал" начал постепенно отказы-ваться и от замкнутости в рамках региона (прежде всего это произош-ло в критике), и от ставки на занимательность, и от "календарного"понимания современности. Изменились и принципы отбора текстовдля публикации. Так, "Диофантовы уравнения" Андрея Ромашова,произведение, которое Лукьянин до сих пор считает самой лучшей на-ходкой "Урала", уже предлагались в журнал при Очеретине и былиотвергнуты ям. Действие повести Ромашова происходит в Александ-

12

рии в V веке нашей эры. По "календарным" меркам Очеретина такоепроизведение вообще не имело права на существование. Читатели"Урала" настолько привыкли к тому, что литература занималась ис-ключительно сегодняшним днём, что редакция сочла необходимым со-проводить "Диофантовы уравнения" послесловием, где специальнообосновывалась правомерность обращения писателя к далёкому про-шлому.

Повесть Ромашова поднимала тему ответственности человека завсё, что при нём происходит в мире. Её главный герой, Олимпий, спа-сается бегством, когда христиане пришли разрушать школу Гипатии, вкоторой он был учеником и библиотекарем. Гипатия гибнет, а Олим-пий после долгих странствий принимает христианство, поскольку та-кой шаг даёт ему средства к существованию. Уже став стариком,Олимпий пишет свою исповедь, чтобы доказать себе свою невиновностьи успокоить свою совесть, но не может этого сделать.

Очень близким к "Диофантовым уравнениям" в этой убеждённо-сти в высокой ответственности человека оказался роман Невила Шюта"Крысолов", предложенный редакции "Урала" переводчицей НоройГаль после прочтения повести Ромашова. Сюжет таков: семидесяти-летний старик-англичанин летом 1940 года вывозит из Франции, ок-купированной фашистами, семерых детей разных национальностей,потому что "дети не должны видеть войну". Хорошо понимая опас-ность, грозящую ему, если немцы узнают, что он англичанин, старикне может бросить детей, хотя спастись в одиночку ему не составило бытруда. Об ответственности человека за происходящее при его жизни"Урал" не раз будет говорить, когда отмена цензурных ограниченийоткроет тему сталинских преступлений. Повесть Андрея Ромашова ироман Невила Шюта в значительной степени предвосхитили это пока-янное настроение в обществе и стали неким Рубиконом, перейдя кото-рый, "Урал" уже не мог повернуть назад. Журнал начал ориентиро-ваться на читателя с более развитым художественным вкусом, на про-изведения, будившие мысль, а не иллюстрировавшие очередное поста-новление ЦК.

Но всё-таки инерция очеретинской позиции была ещё очень вели-ка, а кроме того переменам, начатым было редакцией, активно вос-противился Свердловский обком во главе с его тогдашним первымсекретарём Борисом Ельциным. Поводом для закрытого разбиратель-ства на бюро обкома стала публикация в конце 1982 года романа Кон-стантина Лагунова "Бронзовый дог" и в начале 1983 года - повестиНиколая Никонова "Старикова гора". Сдача в печать номеров журналас этими произведениями практически совпала по времени с выходомпостановления ЦК КПСС от 23 июля 1982 года "О творческих связях

13

литературно-художественных журналов с практикой коммунистиче-ского строительства", где, в частности, было выражено недовольствотем, что литературные журналы начали оценивать • многие события,отечественной истории иначе, чем это записано в партийных докумен-тах.

Сюжет "Стариковой горы" Никонова очень прост. Городской ху-j?дожник уезжает поработать над картиной в деревенском покое. Нооказывается, что его представления о деревне очень отличаются от ре-йльного положения вещей: вместо "тружеников села" он находит де-ревню, полную тунеядцев и алкоголиков, вместо тишины и пения пе-туха - магнитофон, включенный на полную громкость. Во всей деревнеработает один старик, которого за это все ненавидят и зовут куркулём,потому что его семья была раскулачена в период коллективизации.Понятно, что такой сюжет даже отдалённо не напоминал "новые усло-вия производства и быта на селе", которые призвало изображать по-становление ЦК.

Но "Старикова гора" ещё могла бы пройти незамеченной, если быперед ней не был опубликован роман "Бронзовый дог" Лагунова, кото-рый вырос из его очерков о тюменских нефтяниках, публиковавшихсяв "Урале" при Очеретине. Однако если в очерках все проблемы былисглажены и затушёваны, то в романе история с начальником, которыйне даёт ходу талантливому изобретателю, пока тот не включит его всоавторы, стала одной из центральных линий. При этом все персона-жи, хоть и сменили фамилии, были абсолютно узнаваемыми. Кри-стально прозрачными были даже топонимы. Основные действия в ро-мане происходят "в городе Гудыме, то есть Надыме. Вероятно, скан-дальные персонажи типа ревизорши-взяточницы также имели своихпрототипов, которые, хотя и не попали в очерки, но уж в Надыме-тобыли известны всем. Роман, естественно, вызвал у этих прототипов,причём довольно могущественных, сильное возмущение. Тюменскийобком партии, где нефтяники имели огромное влияние, раскрутил всюэту историю. В конце 60-х годов Краснова сняли и за меньшие пре-грешения, но, видимо, было решено не создавать Лукьяяину ореол го-нимого. Он, в отличие от Краснова, остался главным редактором, ноцензурный гнёт со стороны обкома усилился до такой степени, что ещёгода полтора после этих событий "Урал" не мог публиковать ничегохоть мало-мальски отличного от устоявшихся штампов, что и называ-лось партийной позицией. Естественное развитие журнала несколькозатормозилось, но уже не надолго.

В третьей главе "Урял" в ЭПОХУ свободы плпва (1988-1998)" изуча-ется современная эстетическая позиция журнала. Новый период в

14

жизни "Урала" начался в 1988 году, когда стали быстро рушитьсяцензурные заграждения. Свердловск в то время, наряду с Москвой,Ленинградом и Прибалтикой, находился в авангарде демократическогодвижения, а потому и "Урал" мог позволить себе значительно болеерадикальные и самостоятельные высказывания, чем другие региональ-ные, а иногда, как в случае с "Исповедью на заданную тему" Ельцина,опубликованной в июне 1990 года, даже и столичные журналы.

Критика "Урала" приобрела политическую остроту значительнораньше публицистики. На короткое время литературный критик сде-лался общественной фигурой номер один, но когда цензура была отме-нена окончательно, соперничать в этом плане с публицистикой сталопросто бессмысленно, но и отказаться от политической составляющейбыло вовсе не так просто, ведь она органично входила в русскую кри-тику со времён Чернышевского и Добролюбова. Вскоре к этому доба-вилась и полная потеря обществом интереса к литературе. Критика,пережив на заре перестройки свой "золотой век", к началу 1990-х го-дов зашла в тупик. Многие критики, активно работавшие в 1960-80-хгодах, перестали писать. Другие, как Лейдерман, вернулись к"чистому" литературоведению или, как Лукьянин, стали больше за-ниматься публицистикой.

"Урал" очень обдуманно выстроил свою линию в период, когда всеиздания были переполнены "возвращённой" литературой. Во-первых,журнал печатал только первоклассные произведения, которые моглибы составить честь любому центральному журналу. С 1988 по 1993 годв "Урале" были опубликованы "Дар" и "Под знаком незаконнорожден-ных" Набокова, "Сивцев вражек" Осоргина, "Коллекционер" Фаулза,"Америка" Кафки, "Заводной апельсин" Бёрджесса, "Ушли клоуны,пришли слёзы" Зиммеля, "Шоша" и "Люблинский чародей" Зингера.Во-вторых, "возвращённой" литературы было в "Урале" не слишкоммного, ибо журнал по-прежнему основной своей задачей считал все-мерное развитие уральской литературы, так что когда эпоха громкихпубликаций завершилась, у "Урала", в отличие от многих других сто-личных и региональных журналов, был солидный авторский актив,который очень быстро стал заметен на общероссийском фоне.

На рубеже 1980-90-х годов в Свердловске произошёл настоящийкультурный взрыв: огромной популярностью по всей стране пользо-вался свердловский рок, всесоюзную известность завоевали свердлов-ское документальное кино и свердловский театр. В этом же ряду нуж-но назвать экспериментальный номер "Урала" (1988, №1), впервые ле-гализовавший литературу нетрадиционных направлений, и последо-вавший за ним журнал в журнале "Текст", который одним из первыхстал активно пропагандировать постмодернизм. Пожалуй, впервые за

15

всю историю советской журналистики региональный журнал мог уве-ренно конкурировать со столичными изданиями. В недрах Текста"вызревала и новая постмодернистская критика, где произошло реши-тельное перемещение центра интересов критика с анализируемогопроизведения на свою собственную личность. Сегодня эта критика, какбы к ней ни относиться, представляет собой довольно заметное явлениев российском литературном пейзаже. Наиболее ярким её представите-лем, безусловно, является Вячеслав Курицын, ныне столичный лите-ратор, а в недавнем прошлом активный автор "Урала".

"Урал" ныне занимает вполне самостоятельную позицию, не счи-тая нужным слепо следовать столичным мнениям в чём бы то ни было.Особенно показателен в этом смысле отдел публицистики, где оченьбольшое место занимают статьи Валентина Лукьянина, по прежнемувозглавляющего редакцию журнала. Если раньше публицистика"Урала" занималась проблемами своего региона, оставляя общероссий-ские - центральным изданиям, то теперь журнал считает себя вправеиметь свою точку зрения по любым, даже глобальным вопросам. Самоеинтересное, что уральский колорит в постановке этих проблем нетолько не пропал, но ещё и усилился.

Одна из центральных идей "Урала" - идея третьего пути в эконо-мике. Первоначально он мыслился как средний между капитализмоми социализмом, но в дальнейшем у Лукьянина стало нарастать недове-рие к рынку как универсальному регулятору экономики, что было,конечно, связано с неудачей ельцинских реформ. Но основой ради-кальной перемены во взглядах стало столь традиционное для "Урала"внимание к экологии. Лукьянин попытался сформулировать идею осо-бого, экологического пути России. По его мнению, антиэкологическаяпсихология потребительства порождается стихией рынка, котораядолжна быть существенно ограничена. России это сделать гораздопроще, чем западным странам, тем более, что нашей стране рынок непринесёт благополучия: разрыв между мировыми лидерами в областитехнологий и Россией всё увеличивается, и его вряд ли удастся ликви-дировать когда-либо. А потому путь России должен лежать в другомнаправлении, она должна стать лидером в экологической области, что,как считает Лукьянин, может оказаться в наступающем тысячелетиигораздо более перспективным. Отметим ещё раз самостоятельность имасштабность постановки проблем, ранее совершенно немыслимую врегиональном журнале.

Показателем сильной, независимой позиции, являются и довольнорискованные эксперименты "Урала" с маргинальными жанрами мас-совой литературы, на которые не решились столичные журналы, кри-минальным (повести Евгения Монаха) и эротическим ("Эротическая

16одиссея" Андрея Матвеева и "Чаша Афродиты" Николая Никонова)романом. Но важно подчеркнуть, что "Урал" вовсе не добивается ори-гинальности любой ценой. Главный редактор "Урала" Валентин Лукь-яшга вообще принадлежит к сторонникам традиционной реалистиче-ской литературы, но не считает себя вправе устанавливать эстетиче-скую диктатуру. Редакция печатает произведения любых направле-ний, которые, по её мнению, являются литературно состоятельными, аих из под пера уральских писателей выходит ныне достаточно много.

Но проблема информационного вакуума, в котором, как и другиерегиональные журналы, практически всегда находился "Урал", по-прежнему существует. Столичные коллеги просто игнорируют его дос-тижения, более того, иногда, как крошка Цахес, спокойно приписы-вают их себе. Не так давно Сергей Чупринин, главный редактор"Знамени", попытался сформулировать, чем его журнал отличался иотличается от других литературных ежемесячников. И оказывается,что "Урал" и "Знамя", хотя Чупринин об этом и не говорит, во многомшли параллельными курсами. Только "Урал" иногда был на пару ша-гов впереди. Так, Чупринин считает, что в 1996 году "Знамя" нашло"эксклюзивное <...> тактическое решение, <...> в принципе отказав-шись от публикации "текущей" зарубежной прозы, зато введя посто-янную (из номера в номер) рубрику "Классика 20 века". <...> Как намкажется, и Марсель Пруст, Роберт Музиль, Ив Бонфуа в 1996 году, иШеймус Хини, Франц Кафка, Альбер Камю, Борис Виан, Томас Диланв году наступающем - совсем не плохая интеллектуальная среда <...>для наших подписчиков"10 . Но если просмотреть комплекты "Урала"за 1993-94 годы, там обнаружится постоянная рубрика со схожим на-званием - "Modern classics", где печатались произведения таких авто-ров, как Сальвадор Дали, Ежи Козинский, Лео Перутц, Френсис СкоттФицджеральд, Александер Фрей, Томас Дилан, Артур Мейчен, РобертМузиль, Джойс Кэрол Оутс. Конечно, провинциальный журнал и неимеет возможности (финансовой) печатать произведения текущей ино-странной литературы, поэтому перед таким выбором, как у "Знамени","Урал" не стоял. Возможно, поэтому Знаменский "эксклюзив" 1996 го-да уже был успешно апробирован в "Урале" на три года раньше.

В том же выступлении Чупринин утверждал, что только "Знамя"в годы "републикационного бума" оставалось журналом современнойлитературы по преимуществу, "положив за правило в каждом очеред-ном номере открывать новое литературное дарование. Звучит, разуме-ется, амбициозно, но этот проект, впустивший в словесность ещё толь-ко-только формировавшийся, абсолютно непривычный художествен-

10 Чупринин С. Тринадцатое мнение, или "Знамя" после 1996 года // Знамя. -1997. - J*l. - С.209.

17

ный, социально-психологический оцыт первого постсоветского поколе-ния, и был задуман как амбициозный, демонстративно ид^ций враз-рез с тем, что делалось тогда другими ежемесячниками"11. Можетбыть, это верно относительно центральных изданий, но републикаци-онный бум вовсе не так уж захватил "Урал", да и другие региональ-ные журналы: возможностей в этом смысле у них было меньше.^ не-привычный художественный опыт впервые появился именно на стра-ницах "Урала". Словом, региональный "Урал" сегодня вполне мог бысоставить конкуренцию любому центральному журналу.

В заключении подводятся итоги, прослеживаются основные этапыэволюции эстетической позиции "Урала", что позволяет прийти к сле-дующему выводу. Журнал сыграл очень большую роль в наблюдаемомсегодня взлёте уральской культуры. К концу восьмидесятых годов"Урал" подошёл вплотную к тому, чтобы стать вровень с центральны-ми журналами. На его страницах не только активно осваиваются, но игенерируются новые эстетические и общественно-политические идеи.Но, к сожалению, наметившийся было расцвет уральской литературыможет прерваться в самом начале, но не по творческим, а по экономи-ческим причинам: с 1992 года начинается медленное умирание"Урала". Он, как и другие региональные журналы, стал безнадёжноубыточным предприятием, живущим на нерегулярные дотации из об-ластного и городского бюджетов. Сегодня журнал находится на гранизакрытия. Уральские авторы, уже сумевшие сделать себе имя, конеч-но, не пропадут. Скажем, в 1998 году, когда вышел всего один номер"Урала", "Новый мир" охотно печатал Ольгу Славникову, чей роман"Стрекоза, увеличенная до размеров собаки" годом раньше попал вшорт-лист Букеровской премии. Но для дебютантов публикация в"Урале" по-прежнему остаётся единственным средством быстро войтив большую литературу, ведь провинциальные издательства не имеютвозможности печатать и рекламировать книгу неизвестного автора, ановые журналы (типа челябинской "Уральской нови") сами ещё неприобрели достаточного авторитета в литературном мире. Закрытие"Урала" нанесёт непоправимый ущерб уральской литературе. Да и длярусской литературы в целом такая потеря не пройдёт бесследно. Оста-ётся надеяться, что власти Екатеринбурга и Свердловской области, на-конец, поймут, что литературный журнал необходимо поддерживатьточно так же, как кинофестивали, художественные выставки, театры,музеи, как всю культуру.

11 Чупринин С. Там же. - С.206.

18

Завершает работу список литературы, содержащий 593 наимено-вания, часть разделов которого заслуживает особого упоминания в си-лу весьма малой изученности региональных журналов.

Наиболее ценным является первый раздел списка (248 наименова-ний), где с максимально возможной полнотой в хронологическом по-рядке учтены публикации о журнале "Урал" в целом или об одном изего отделов. Статьи об отдельных произведениях, опубликованных вжурнале, учитывались лишь в исключительных случаях. Подавляю-щее большинство статей этого раздела было опубликовано на страни-цах свердловских газет "Уральский рабочий", "Вечерний Свердловск"и "На смену!" и потому не отражено в летописи газетных статей. Присоставлении этого раздела нами были испольвованы каталоги област-ных научных библиотек - Челябинской и Свердловской, а также архи-вы редакции "Урала". В большинство библиографических записей раз-дела нами включена краткая аннотация, поскольку газетные и жур-нальные заголовки в силу своей специфики далеко не всегда позволя-ют судить о теме публикации.

Определённую ценность представляет и третий раздел списка (211наименований), который посвящён другим российским региональнымжурналам: "Север", "Дон", "Подъём", "Волга", "Сибирские огни","Байкал", "Дальний Восток". Не учитывались, как правило, публика-ции об "Уральском следопыте" (в силу специфики его аудитории), охудожественных альманахах, о новых региональных журналах, осно-ванных в постсоветский период, а также о русскоязычных журналахбывших республик СССР типа "Простора", "Даугавы" или "Памира".Для составления этого раздела использованы данные летописей газет-ных и журнальных статей за 1958-1997 годы. Местная периодика вэтом случае вынужденно оказалась вне поля зрения.

Содержание диссертации частично отражено в следующих печат-ных работах:

1.Эстетическая позиция журнала "Урал" (1958-1967) // Место изначение фольклора и фольклоризма в национальных культурах: исто-рия и современность: Тезисы докладов научной конференции, посвя-щённой 70-летию доктора филологических наук, ' профессораА.И.Лазарева. - Челябинск, 1998. - С.124-126. - 0,1 п.л.

2. Художественная позиция журнала "Урал" (1968-1980) // Дер-гачёвские чтения - 98: Русская литература: национальное развитие ирегиональные особенности: Материалы междунар. науч. конференции.- Екатеринбург, 1998. - С.288-290. - 0,1 п.л.

Подписано в печать 23.12.98. Формат 60x84 Vie.Усл. печ. л. 1,0. Уч.-изд. л. 1,0. Тираж 100 экз.Отпечатано в компьютерной лаборатории ЧТУ.